В Кирове продолжается процесс по делу о печном топливе, которым несколько лет заправляли автобусы «Автотранспортного предприятия». 22 января в Октябрьском районном суде допросили бывшего гендиректора «АТП» Николая Дубровина, после прихода на должность которого начались поставки некачественных нефтепродуктов. Он рассказал, что не разбирается в видах топлива, а причинённый предприятию 15-миллионный ущерб — несущественная сумма.
Напомним, следователи считают, что в 2014 - 2016 годах экс-замдиректора «АТП» Анатолий Криволапов и представители фирм-поставщиков Сергей Бушуев и Вадим Нелюбин вступили в сговор в целях личного обогащения. Под видом аналогов дизельного топлива городские автобусы за те же деньги заправляли нефтепродуктами с повышенным содержанием серы.
Николай Дубровин занимал должность гендиректора «Автотранспортного предприятия» с июля 2014-го по апрель 2018 года. В апреле кресло гендиректора занял Сергей Волков, который ранее работал на руководящих должностях в транспортных предприятиях Башкирии. Сейчас 58-летний Дубровин нигде не работает.
По словам Дубровина, когда он стал руководителем, Анатолий Криволапов работал в троллейбусном парке в отделе снабжения. Заместителем гендиректора по эксплуатации и техническому обеспечению сначала был Евгений Махнёв (сейчас он работает замом в «КировПассажирАвтотранс»), после его увольнения в декабре 2014-го Дубровин позвал на эту должность Криволапова.
— Он отказывался, пришлось уговаривать, — отметил свидетель.
Дизельное топливо для автобусов «АТП» закупало по 223-ФЗ — федеральному закону, регламентирующему порядок осуществления закупок. Первые аукционы проводились ещё при Евгении Махнёве: в августе 2014 года контракт первый раз выиграла фирма «Промбытсервис» Сергея Бушуева, в ноябре 2014 эта компания стала единственным участником. Следующая закупка проводилась в марте 2015 года.
Конкурсную документацию для предприятия составлял другой замгендиректора - Павел Березин. Информацию для заявки он брал из сведений разных отделов. Как объяснил Дубровин, какое именно нужно топливо и сколько, сообщал Березину отдел эксплуатации. Его возглавлял сначала Махнёв, затем Криволапов.
Сам Березин во время допроса в суде сообщал, что в заявке за подписью Криволапова указывался вид, марка и иные характеристики требуемого топлива. Свидетель предположил, что подсудимый брал их из предыдущей документации «АТП» — то есть из того, что предприятие закупало до прихода Криволапова.
Ранее Березин пояснял, что цену за литр топлива для автобусов определяли коллегиально - он, Дубровин и Махнёв/Криволапов. Вместе с Криволаповым они мониторили цены на дизтопливо на заправках «Лукойла», «Газпрома», «Башнефти» и «Киров-Нефти» в течение недели. Информацию о ценах докладывали Николаю Дубровину, после чего втроём они принимали решение о начальной сумме контракта, скидывая по 1 — 1,5 рубля от розничной цены.
— Кто определял, какой вид топлива нужно закупать для «АТП»? — спросил у Дубровина судья Сергей Кырчанов.
— Видимо, замгендиректора по эксплуатации — сначала Махнёв, потом Криволапов, — не сразу ответил свидетель.
Он пояснил, что о победителях аукционов ему сообщал Павел Березин, который мониторил поступающие от поставщиков заявки. Дубровину приносили уже заполненный договор, нужна была только его подпись, остальные реквизиты и печати уже были проставлены. Работала ли на самом деле котировочная комиссия (рассматривает и оценивает заявки и определяет победителя закупочной процедуры, составляется из числа сотрудников предприятия-заказчика - прим. ред.) или победителя определял лично Березин, экс-гендиректор не знает. По его мнению, выбор поставщика был простым — у кого меньше цена, тот и победил.
— Березин устно докладывал, что победила такая-то фирма, готовим договор на поставку с ней, — сказал Дубровин.
Отвечая на вопрос адвоката Ольги Баженовой, экс-директор уточнил: подсудимый Криволапов на результат закупки влиять никак не мог. Тем более что на момент первых аукционов он ещё работал в троллейбусном парке и вопросов топлива не касался в принципе.
— Какую инициативу он мог проявлять, если это электронные торги? Они же непредсказуемы, — удивился Дубровин.
По версии следствия, компании «Промбытсервис» и «Типография Вятка» получили контракты на поставку топлива в «АТП», однако по договорённости между замдиректора типографии Нелюбиным, директором «Промбытсервиса» Бушуевым и замдиректора «АТП» Анатолием Криволаповым на заправки поставлялось не дизельное, а печное и судовое маловязкое топливо.
Свидетель рассказал, что знаком с Вадимом Нелюбиным с 2008 - 2009 года. Тогда Дубровин работал в военкомате и заказывал для него бланки в компании «Типография Вятка». По словам свидетеля, Нелюбин заядлый рыбак и охотник, общались они редко.
После перехода в «АТП» Дубровин звонил Нелюбину как представителю «Типографии», если на заправках ООО «АЗС регион 1» внезапно не оказывалось топлива для автобусов, а Криволапов в это время был на сессии. В другое время с поставщиками общались либо Березин, либо бухгалтеры, либо Криволапов.
— Я звонил Нелюбину по старой дружбе. Входило в его обязанности решать проблемы с отсутствием топлива или нет, я не знаю, но он всегда перезванивал, корректно отвечал, сообщал, в чём дело и когда будет топливо, — пояснил Николай Дубровин.
Экс-гендиректор настаивал, что с Нелюбиным как представителем «Промбытсервиса» (по версии следствия, директор Сергей Бушуев был номинальным руководителем фирмы, а организатором всей преступной схемы выступил Нелюбин) он не общался. В то же время из оглашённых позднее допросов Дубровина следует, что Криволапов сообщал ему, что и по поставкам топлива от «ПБС» нужно общаться с Нелюбиным, потому как «с Бушуевым бесполезно, он человек Нелюбина».
С этой частью своих показаний Дубровин не согласился, однако внятного ответа о причинах противоречий так и не дал. После продолжительных «не знаю» и «наверное» он сдался, признав, что не может объяснить разногласия.
— Видимо, проглядел, что в протоколе был ещё и «Промбытсервис»... Речь шла только о «Типографии Вятка». Значит, следователь неправильно указал. Не могу пояснить, — сказал Дубровин.
По подсчётам следователей, ущерб, причинённый «АТП» во время контракта с «Промбытсервисом», составил порядка 8 млн рублей, во время контракта с «Типографией» — порядка 15 млн рублей. Размер ущерба считали как разницу в стоимости печного (поставляемого) и дизельного (заказанного) топлива.
— Считаете ли Вы, что «АТП» причинён ущерб? — спросила у Дубровина прокурор Наталья Русских.
— Ну, когда я прочитал заключение экспертизы [по уголовному делу], то всё понял... Мы не заправлялись таким топливом [печным]. Нас просто на заправке обманули. Ну, это согласно экспертизе, — ответил свидетель.
Отвечая на вопрос адвоката, Николай Дубровин сказал, что не считает 15 млн существенной суммой для «Автотранспортного предприятия», так как его оборот составлял порядка 1 млрд 300 тыс. рублей в год. По его мнению, 15 млн не оказали бы значимого влияния на деятельность предприятия.
— А почему Вы сравниваете сумму ущерба с оборотом? — спросил судья.
— Ну, прибыль отрицательная была. Положительной она только в 2017 году получилась. Мы приняли предприятие в предбанкротном состоянии: в 2014-м убытки составили 135 млн, в 2015-м — около 70, в 2016-м — 25 млн, в 2017-м — 8 млн в плюсе, — ответил экс-директор.
Во время следствия, однако, Дубровин говорил, что признаёт ущерб, причинённый «АТП» в итоге поставок некачественных нефтепродуктов.
Дубровин на допросе в суде уточнил, что не разбирается в видах и ГОСТах топлива, различая только дизельное летнее и зимнее. Поэтому сказать, какие именно нефтепродукты поставляли фирмы «Промбытсервис», а после «Типография Вятка», он не может. В то же время он согласился, что печное и судовое маловязкое топливо, «конечно, не предназначено для заправки автобусов».
— Что топливо было не совсем качественным, я узнал только после экспертизы. Мне лично никто из водителей по этому поводу не жаловался. Я знаю только о том, что водители ходили в так называемую комиссию по ГСМ на предприятии, жаловались, что у них из зарплаты удержали за перерасход топлива. Мы тогда боролись с пережогом — даже предлагали тем, кто сэкономил топливо, купить его от имени «Автотранспортного предприятия», — рассказал бывший директор.
С Криволаповым, добавил он, вопросы качества поставляемого топлива они не обсуждали. По словам Дубровина, Березин при заключении договоров с поставщиками показывал ему паспорта качества и сертификаты на топливо. Ранее часть водителей «АТП» сообщала на суде, что из-за плохого топлива автобусы стали чаще ломаться, по этому поводу они даже обращались в прокуратуру.
Показания Дубровина в суде в этой части не сходятся с протоколами его допросов на следствии. Тогда экс-директор четыре раза повторил:
— Криволапов уверял меня, что топливо, которым заправляются автобусы на заправках ООО «АЗС регион 1», является качественным и соответствует всем нормам и требованиям. Я в эти вопросы сам не вникал, полностью доверял Криволапову, — зачитала гособвинитель.
Также Дубровин говорил следователю, что Криволапов занимал должность инженера по снабжению в «АТП» ещё с ноября 2012 года, а в апреле 2014 года он стал начальником отдела по материально-техническогому обеспечению. В этой должности Криволапов проработал до середины декабря 2014 года, после чего был повышен до заместителя гендиректора по эксплуатации и материально-техническому снабжению. Эти же сведения значатся в обвинительном заключении.
— Всё это время Криволапов согласовывал и утверждал техническое задание на поставку ГСМ как специалист с высшим техническим образованием. Криволапов входил в состав котировочной комиссии, а после занятия поста замгендиректора являлся её председателем. Криволапов уверял меня, что топливо с заправок «АЗС регион 1» является качественным, — продолжила прокурор.
После оглашения показаний Дубровин нерешительно заметил, что не помнит, что сообщал такие сведения:
— Я не помню, что Криволапов именно уверял, будто топливо качественное. Если оно было плохое, как он будет говорить, что оно хорошее? Вообще про это речи не было. Я думаю, он сам не знал [о низком качестве топлива].
Тогда прокурор спросила, почему одна и та же фраза повторяется в четырёх допросах Дубровина. Тот в ответ предположил, что, «видимо, следствие так ставило вопрос». Почему в протоколах оказалась именно такая информация, экс-гендиректор пояснить так и не смог.