Просмоленные гробы, отряды дезинфекторов и холерные диссиденты. Как боролись с эпидемиями в Вятке до революции

Прошёл почти год с того момента, как в Кировской области выявили первый случай заражения коронавирусом. Тогда казалось, что всё обойдётся несколькими заболевшими и карантина не будет. Однако ограничительные мероприятия действуют в регионе до сих пор, хотя их и начали постепенно снимать. Так или иначе, столкнуться с коронавирусом пришлось всем, и помимо благодарности врачам у многих возникла масса вопросов к системе здравоохранения. Свойкировский вспомнил, как боролись с эпидемиями в Вятке до революции.

В дореволюционный период вятчан сложно было удивить эпидемиями: чума, холера, тиф и другие заразные болезни шли одна за одной. Самыми частыми были эпидемии холеры, только в XIX веке их случилось пять: в 1829 – 1830-м, 1844 – 1849-м, 1853-м, 1871 – 1872-м и в 1892 годах.

Асоциальные больные

Эпидемия холеры 1892 года стала наиболее страшной – из-за своего внезапного появления, высокой смертности и того, что впервые в истории болезнь добралась до губернского центра. Предыдущие эпидемии обходили Вятку стороной, распространяясь лишь в уездах огромной губернии.

Холера пришла с юга России: первые случаи массового заражения были зафиксированы в мае и июне на Кавказе и в Астрахани, в конце июня 1892 года – уже в Вятской губернии. Одновременно с осени 1891 года по региону стал распространяться тиф, в июне–июле к нему прибавились многочисленные желудочно-кишечные расстройства. Врачи считали, что люди болеют из-за некачественной воды и употребления незрелых ягод, а также из-за «лежания на сырой земле животом».

Первые случаи заболевания холерой в губернии были завозными. Крестьяне возвращались с промысловой работы из заражённых мест на Волге, а потом разносили холеру по деревням и сёлам. Пароходы встречали врачи, осматривая пассажиров, но эта мера не дала результата. Других приехавших не проверяли вовсе, за исключением партий арестантов. Врачам удалось установить самого первого заболевшего в губернии: 27 июня в деревню Соболевскую Котельничского уезда прибыл работавший до этого на реке Волге крестьянин Никита Щекотов. Холерой он заразил трёх человек из соседской семьи Бобровых, все они умерли через неделю. Ещё через семь дней заболели оставшиеся члены семьи, но им удалось выжить. После этого болезнь перекинулась на Нолинский уезд.

Фото: vshabalino.ru

В самой Вятке первый заражённый холерой был обнаружен 1 июля. В городе с 25-тысячным населением всего с 1 июля по 17 сентября заболело 256 человек, умерло 131. Распространение эпидемии по губернскому центру было подробно изучено и описано ординатором земской больницы Андреем Праздниковым.

Завезла холеру в город крестьянка Уржумского уезда Авдотья Семиглазова, которая 28 июня приехала с двумя маленькими детьми навестить мужа в тюрьме. Несколько дней Семиглазова ходила по рынкам и церквям, но 3 июля ей стало плохо. И она, и дети умерли. Одновременно в первые дни июля заболевшие стали появляться в разных домах в северной части города, а в начале 10-х чисел болезнь распространилась по всей Вятке.

Праздников составил подробную карту с улицами и домами, где было больше всего заболевших. Лидировали Острожная (МОПРа) с 13 больными, Раздерихинская (Труда), Вознесенская (Ленина) и Никитская (Володарского), на каждой из которых заболело по 11 человек. Оказалось, что к северу от Монастырской набережной (Горбачёва) инфицированных почти не было.

По роду занятий заболевшие были крестьянами, прислугой, нищими, арестантами, сиделками и перевозчиками. Исходя из этого врач сделал вывод, что пострадали в основном люди, не имеющие постоянного заработка, находящиеся в нужде и ведущие асоциальный образ жизни.

Действия властей и народные методы

После первых же новостей о приближении холеры власти стали предпринимать решительные меры. Вятку разделили на санитарные участки, каждый из которых состоял из 10 кварталов. В участках работали врачи и санитарные попечители, которые должны были им помогать и осматривать дворы, колодцы, выгребные и помойные ямы. Но очистка ям шла медленно, так как нечистот скопилось много, а рабочих было трудно найти даже за большую плату. Также был создан отряд дезинфекторов: он должен был ходить по домам больных и обрабатывать поверхности сулемой (хлорид ртути – прим. ред.) и карболовой кислотой.

Общество врачей составило специальную брошюру «Общие меры против распространения и заноса холеры…», 50 тысяч экземпляров которой разослали по всей губернии. На базарных площадях и заводах поставили балаганы с кипячёной питьевой водой, которую бесплатно раздавали всем желающим, а в Котельниче даже давали чай.

В городах, сёлах и на заводах бараки приспособили под временные холерные отделения при земских больницах. За качеством продуктов на рынках тщательно следили, а ягоды, грибы и зелень и вовсе запретили продавать. В трактирах ограничили оборот кваса, так как врачи не успевали следить за его способом производства.

Методы лечения холеры в больничных условиях, по мнению историка медицины Сергея Куковякина, были малоэффективны. В конце XIX века применяли «метод Кантани», используя каломель (хлорид ртути, в медицине применяли как противомикробное средство – прим. ред.), таниновых клизм (танин используется как противоядие при отравлении солями свинца, ртути и других веществ – прим. ред.), вливаний под кожу раствора поваренной соли, общего согревания организма и введения различных возбуждающих средств. На первых стадиях болезни употреблялась сулема с ромом.

Холерных больных хоронили в прочно сделанных просмоленных гробах. Трупы оборачивались в простыни, смоченные 5-процентным раствором карболовой кислоты, и засыпались хлорной известью. В отдельном углу общего кладбища был отведён специальный сектор. Но одну из погибших, жену священника, похоронили при кладбище в Успенском Трифоновом монастыре. «Это вызвало неблагоприятные по адресу администрации толки в народе», – вспоминает Праздников. Ещё один неприятный эпизод вызвал заболевший арестант, заразившийся во время рытья могил в холерном секторе кладбища.

Губернская Земская больница. Фото: gmvc.ru

Существовали и народные методы лечения холеры.

– Холеры здесь не боятся. В этой стране есть от неё хорошее средство, а именно паровые купания или «бани», которые есть в каждом русском доме. Если говорить о профилактических мерах против холеры, то здесь советуют пить вино херес и разновидность наливки, которую местные жители называют «перцовка». Это страшно крепкий напиток, злоупотребление которым так же опасно, как сама холера, – вспоминал живший в Вятке участник польского восстания начала 1830-х годов и мемуарист Генрих Каменский.

«Живых людей заливали в гробах известью»

Однако противоэпидемические меры натолкнулись на негативное отношение со стороны вятчан. Врач Иона Михайлов вспоминал, что «несмотря на все наставления, устные толкования и советы врачей, низший класс народонаселения не соблюдал осторожности ни в пище, ни в питье». Михайлов вспоминал, как видел на пристани вятчан, евших сырую репу и огурцы, сушёную солёную рыбу, запивая водой из ручья в то время, когда рядом была кипячёная. От несоблюдения элементарных правил гигиены многие умирали.

Население было напугано принудительной жёсткой госпитализацией больных. Встречались случаи, когда деревенские жители не давали врачам забирать больных во временные госпитали и скрывали инфицированных. Проявили себя и «холерные диссиденты». Так, один из санитарных попечителей Вятки, известный гомеопат, вместо выполнения своих прямых обязанностей рассказывал, что холеры на самом деле не существует и она является «выдумкой врачей». Кроме того, распространялись слухи «об отравлении больных в больницах, заливании в гробах ещё живых людей известью».

В Екатерининской волости (Нолинский уезд) врачи обнаружили вопиющий случай: местные жители мыли бельё в ручье, вода в котором была заражена холерой. Крестьяне не верили докторам, что вода может быть переносчиком заразы. В домах, вопреки запретам, устраивались многолюдные поминки умерших от холеры. Только когда число смертей увеличилось, крестьяне перестали пить воду из заражённого ключа и стали соглашаться на сжигание белья умерших. Но селяне упорно не желали отказываться от поедания сырых овощей. Чтобы доказать врачам и землякам, что они безвредны, молодой житель деревни Косоротовской Яков Лялин съел 20 огурцов, но на следующий день он внезапно умер, после чего в деревне началась паника.

Иона Михайлов с коллегами установил портрет среднестатистических умерших от холеры жителей Вятской губернии: «Это были люди бедные, жившие при антисанитарных условиях, в домах загрязнённых, в местностях сырых или болотистых, питавшиеся плохо, пившие сырую загрязнённую воду, евшие сырые овощи, незрелые ягоды и грибы». При этом холера не щадила людей всех возрастов: болели от мала до велика, а умирали в основном люди от 40 до 60 лет. Впрочем, Михайлов вспоминал, что удалось вылечить 98-летнего ветерана.

Смертность была велика: только в июле в губернии заболело 174 человека, 88 из них умерло. Всего же за 2,5 месяца, с 1 июля по 17 сентября, заболело 10 709 человек, из них умерло 4 972. Окончательно эпидемия в губернии прекратилась 11 октября. Больше всего от неё пострадали жители Елабужского, Сарапульского, Яранского, Малмыжского и Уржумского уездов.

– Холера 1892 года хотя и была в Вятке и пределах этой губернии непродолжительной, поражая усиленной смертностью не более двух месяцев, но произвела удручающее впечатление, как внезапностью своего появления, так и своей жестокостью, – вспоминал вятский вице-губернатор Всеволод Ратьков-Рожнов.

Чиновники приняли решение готовиться к новым эпидемиям. Они пришли к выводу, что главными мерами борьбы с холерой должны быть не изоляция и дезинфекция, а реформа санитарного состояния города, улучшение питания малоимущих слоёв населения, просвещение и пропаганда личной гигиены, а также распространение сети бесплатных столовых. В 1893 году холера снова вернулась в Вятскую губернию, но на этот раз обошлось лишь небольшой вспышкой заболевания.

Фото на главной: tornado-84.livejournal.com