Зуевская птицефабрика: история одного банкротства

Судьба крупнейшего в Кировской области  производителя куриного  яйца, на которого приходится 75% этой продукции в регионе, под большим вопросом. А мясное птицеводство в Кировской области почти полностью исчезло. Почему – читайте в материале.

Кировская область может остаться без птицефабрик, ведь крупнейший в регионе производитель яиц – Зуевская птицефабрика – обанкрочена, а её владелец арестован. Предприятие пока работает, но все его имущество находится в залоге у банков. Распродать производственный комплекс могут в любой момент.

Животноводство, в том числе и птицеводство, было широко распространено на территории Советского Союза: в начале 20-ых годов XX века начали появляться первые птицесовхозы, а через 10 лет – уже полноценные птицефабрики. К концу 80-ых в СССР было около тысячи полноценных фабрик.

После распада СССР многие фабрики купили предприниматели. Несмотря на то, что рентабельность птицеводства не очень высока, при грамотном управлении предприятия стабильно работают, поэтому такой бизнес считается довольно привлекательным. Хотя дело, безусловно, капиталоёмкое, то есть требующее серьёзных денежных вложений. Поэтому, чтобы содержать птицефабрики, коммерсанты часто брали кредиты в банках.

С 2012 года по России прокатилась волна банкротств птицефабрик: производства в Архангельской, Пермской, Вологодской областях, в Сыктывкаре, Анапе и других местах прекратили свое существование. Тенденция не обошла стороной и Кировскую область, у нас закрылись Кирово-Чепецкая, Уржумская, Костинская, Орловская фабрики.


Одна из причин – низкий уровень управления: не все предприниматели смогли выстроить эффективную бизнес-модель. Другие не смогли создать запас «прочности» – накопить достаточно денег на «чёрный» день. Но главной причиной череды банкротств стало резкое – в 2,5 раза за 3-4 месяца – подорожание зерна в конце 2012 – начале 2013 года. Урожай был хоть и не рекордный, но неплохой. Злую шутку сыграл, казалось бы, положительный фактор: быстрое наращивание экспорта зерна. Скупка зерна экспортёрами «разогнала» цены. Заложниками этой ситуации стали все животноводы, но сильнее всего ценовой скачок ударил именно по птицеводам, поскольку основа пищевого рациона курицы – зерно.

Но не все фабрики канули в Лету. Работают Зуевская и Яранская птицефабрики, вместе они занимают почти 75% регионального рынка, а также поставляют яйца в соседние субъекты. Причем доля рынка по итогам 2015 года выросла с 52% до 75% не за счёт увеличения производства, а за счёт того, что прекратило свое существование птицеводческое направление холдинга «Кировхлеб». Сама Зуевская птицефабрика входит в агрохолдинг «Аль-Пари», туда же входят птицефабрики в Яранске и Нолинске, колхоз «Ленинский путь» и ЗАО «Кировец».


В октябре 2016 года суд арестовал владельца «Аль-пари» Игоря Загоскина. По версии следствия, бизнесмены Нина Колонтай и Игорь Загоскин потратили на собственные нужды часть кредитных денег, выданных Нолинской птицефабрике. Предположительно, деньги украли. С заявлением о возбуждении уголовного дела в УМВД по Кировской области обратился банк. Как стало известно порталу Свойкировский от одного из кредиторов, это уже не первая попытка организовать уголовное преследование руководства агрохолдинга. Согласно материалам дела, сумма ущерба составляет 28 миллионов рублей, это всего лишь 2,5% от общей суммы кредитной задолженности. До этого Загоскин исправно кредитовался в банках на протяжении двадцати лет.


Мы пообщались с сотрудником одного из банков-кредиторов. Он пояснил, что подорожание зерна — это главная, но не единственная причина долгового кризиса. В течение 2012 года росли ставки по кредитам, в среднем на один процент. Кредитный портфель «Аль-пари» на тот момент составлял около 1,1 млрд.руб, при увеличении ставки бизнесу приходилось переплачивать около 11 миллионов рублей в год. Из-за этого Загоскин не смог своевременно обеспечить своё производство достаточным количеством корма, птицу приходилось кормить практически «с колёс» – то есть зерно, которое поставлялось на производство, сразу же шло на корм птице.

Одномоментное стечение этих двух факторов привело к скачку ежемесячных текущих расходов бизнеса примерно на 10-11 млн.руб. И это было равно ежемесячной сумме процентов по кредитам. Не закупать корма означало немедленную физическую смерть производства. Вынужденный выбор: прекратить уплату процентов. К марту 2013 года у всех основных банков-кредиторов (Сбербанк, Промсвязьбанк и Россельхозбанк) кредиты «Аль-Пари» перешли в категорию проблемных.

Буквальная борьба птицефабрик «Аль-Пари» за выживание продлилась до конца лета 2013 года, когда новый урожай нормализовал цены, и стало немного легче. Руководство холдинга сразу приступило к оптимизации затрат. По оценкам специалистов одного из банков-кредиторов, годовой эффект этих мероприятий составил не менее 50 млн. рублей. Из них около 30 млн. пришлось на эффект от закрытия Нолинской птицефабрики.

– Фабрика раньше работала, процветала, а в 2006 году её купили и стали целенаправленно разрушать. Нас же выбросили, как скот. Никакого собрания не проводили, никто не спрашивал нашего мнения. О сокращении, конечно, предупредили заранее, как полагается, но зарплату мы до сих пор получить не можем, – рассказывал «Бизнес-новостям» один из местных жителей.

Людей, потерявших работу, безусловно, можно понять. Но, по мнению нашего собеседника, ситуация с Нолинской птицефабрикой не столь однозначна. Десять лет назад сельское хозяйство пребывало в упадке. По состоянию на август 2006 года, чистый убыток этой фабрики составлял 38 млн 701 тыс, а задолженность перед бюджетами разных уровней к ноябрю 2006 года достигла 2 млн 256 тысяч рублей. В 2007 году 100% акций Нолинской птицефабрики были приватизированы, покупателем стал Игорь Загоскин.По словам адвоката подозреваемого Олега Елькина, правительство фактически навязало его клиенту проблемную фабрику, предложив очень выгодную цену. Колхоз «Ленинский путь», владельцем которого стал Загоскин, также работал в убыток. Но у колхозов, в отличие от птицефабрик, более широкие возможности для льготного кредитования. Чтобы привести предприятия в нормальное состояние, Загоскину пришлось взять в банке дополнительно около 300 миллионов рублей.

– Нолинская птицефабрика была наиболее проблемной: её строили не по стандартам, отсутствовала железная дорога, чтобы подвозить корм для птицы. А птице ежедневно требуется около 25-30 тонн зерна, – пояснил адвокат.

– Загоскин со временем понял, что покупка Нолинской птицефабрики была ошибкой. Она была построена в советское время и в силу своих особенностей (прежде всего, огромной территории) приносила убытки. Уже за пару лет до описываемого кризиса Нолинскую птицефабрику сосредоточили только на подращивании птичьего молодняка, яйцо там не производилось. В ходе оптимизационных мероприятий это технологическое звено перенесли на Зуевскую и Яранскую птицефабрики. К осени 2013 года производственная деятельность Нолинской птицефабрики была прекращена, – рассказал сотрудник банка-кредитора.

Когда на Зуевской птицефабрике начался кризис, кредиторы птицефабрики (Сбербанк, Промсвязьбанк и Россельхозбанк) задумались о дальнейшей судьбе предприятия. Банкам невыгодно закрывать фабрику, поскольку тогда они не смогут извлечь из неё прибыль и вернуть кредитные деньги. В таких ситуациях существует практика реструктуризации долга – этот шаг позволяет сохранить бизнес. В случае реструктуризации Загоскин предположительно смог бы рассчитаться с банками в течение 10 лет, подсчитали кредиторы.

— Все решения по проблемным активам согласовываются с Москвой. Задолженность агрохолдинга перед «Сбербанком» составляла около 720 миллионов рублей, для такого крупного банка это не очень значительная сумма. Поэтому, видимо, на более высоких уровнях согласования в Сбербанке (в Нижнем Новгороде, в Москве) проблеме «Аль-Пари» должного внимания не уделили. В итоге решение о реструктуризации долга к осени 2014 года принято не было, – сообщили порталу Свойкировский в банке.

В третьем квартале 2014 года всем стало понятно, что реструктуризации не будет, и банки начали судиться с должником – в отношении Зуевской птицефабрики была запущена процедура банкротства. Параллельно с этим кредиторы поспособствовали возбуждению уголовного дела против собственников бизнеса.

В свою очередь, представители «Сбербанка» заявили, что с Игорем Загоскиным в марте 2013 велись переговоры о реструктуризации задолженности, но он отказался принять условия дообеспечения имеющейся задолженности. Какие предлагались условия самой реструктуризации, то есть – изменение сроков кредитования, графиков погашения основного долга, возможная отсрочка по процентам – банк не уточнил.

– Бенефициар отказался от дальнейшего сотрудничества, и в сентябре-октябре 2013 г. им были приняты решения о добровольной ликвидации в отношении СПК СА «Птицевод» и ЗАО «Зуевская птицефабрика», а в дальнейшем – по другим компаниям группы, — заявили в пресс-службе банка.

– К сожалению, в России пока законодательство о банкротстве – однобокое. Процедуры действующего закона о банкротстве «заточены» в гораздо большей степени на распродажу имущества должника, в результате чего бизнес, как правило, «убивается», либо переходит к новому собственнику по очень дешёвой цене. Вторым вариантом подогревается соблазн рейдерства. Возможность финансового оздоровления, эффективного антикризисного управления и реформирования попавшего в сложную ситуацию бизнеса действующим законом лишь намечена процедурой внешнего управления. Провести её так, чтобы производство сохранилось и вышло «в новую жизнь» более эффективным, и чтобы при этом был создан механизм удовлетворения требований кредиторов – почти нереально, – говорит сотрудник банка-кредитора.

По словам банкира, в развитых странах существует два закона о банкротстве. Первый действует в тех случаях, когда нужно распродать имущество должника. Второй помогает тогда, когда нужно спасти рентабельный бизнес. На предприятие направляют конкурсного управляющего, он предпринимает ряд шагов, чтобы обеспечить финансовое оздоровление бизнеса. Сейчас процедура оздоровления почти не востребована. Источник подчеркивает, что подобный законопроект уже был направлен в Госдуму, но пока депутаты его не рассмотрели. Так что пока запуск процедуры банкротства — это почти всегда юридическая «смерть» предприятия-должника.

Банку объективно выгоднее сохранить работающее предприятие, рассуждает наш собеседник. Если допустить «смерть» производства, потери банка при реализации залогов возрастают в разы. Именно это можно сейчас наблюдать на примере Нолинской птицефабрики. Но в жизни часто начинают действовать интересы и мотивы отдельных подразделений или сотрудников банка. Обычно они сводятся к стремлению продемонстрировать руководству, что их функция выполняется. Реализуется ли при этом интерес банка в целом – далеко не факт. Один из способов такой «демонстрации рвения» – направить заявление на должника в правоохранительные органы, причём зачастую и в тех случаях, когда уголовного преступления явно нет. Это ещё и рычаг давления на должника. Моральная сторона таких действий проясняется очень просто: попробуйте представить себя на месте такого должника. Причина подавляющего большинства долговых ситуаций – либо экономический кризис, либо неумелое управление. Но это – не преступление. Банкротство в таких случаях – необходимый и достаточный инструмент, а уголовное преследование – однозначный перегиб.

– В свою очередь, в среде силовиков почти поголовно распространено отношение к предпринимателям как к мошенникам и жуликам. Часть предпринимателей, к сожалению, дают для этого основания. Но именно часть. Правоохранители должны это различать. А на практике они с радостью хватаются за такие заявления, потому что у них появляется возможность заработать свои показатели (пресловутая «палочная система»). Настоящих жуликов ловить сложно: они хитрят, маскируются, умело злоупотребляют юридическими ухищрениями. Срабатывает прискорбный общечеловеческий принцип – действовать «по пути наименьшего сопротивления». Завести дело в отношении бизнеса, который у всех на виду – гораздо проще. Очень похоже, что именно так, в конечном итоге, и появилось дело Колонтай и Загоскина. В пределе описанное означает: мы все вместе – банки, полиция, другие госорганы – мало-помалу убиваем нашу экономику. Которая прежде всего – не деньги, а люди, способные вести дело более сложное, чем просто «ходить на работу». Таких людей, по ощущению, становится вокруг всё меньше. И кто потом нас, таких умных и красивых, будет кормить, одевать и много чего ещё? – сетует наш собеседник.

Часто ли банки пытаются организовать уголовное преследование? Этот вопрос мы задали независимому финансовому эксперту. Исполнительный директор компании «Ажио Финанс» Константин Кропанев пояснил, что такой тенденции нет, но частные случаи вполне могут иметь место.

– У банкиров разные интересы и разное видение ситуации. Тот, кто контролирует конкурсного управляющего, контролирует и ситуацию, а остальные кредиторы оказываются просто пассажирами. Поэтому, возможно, кто-то принимает другую стратегию защиты собственных интересов, пытаясь перевести юридические взаимоотношения в другую плоскость, к примеру, в уголовную, – говорит Кропанев.

Защитник Загоскина Олег Елькин настаивает на том, что Игорь Загоскин занимался предпринимательской деятельностью в рамках закона, и никакого хищения денежных средств не было.


Птицеводство в Кировской области было представлено двумя крупными производителями, холдингами «Аль-пари» и «Кировхлеб». В августе текущего года и.о. Зампреда Кировской области Алексей Котлячков, курирующий развитие сельского хозяйства, сообщил о том, что птицефабрики «Кировхлеба» выставлены на продажу. То есть, эти предприятия не работают. На Зуевской и Яранской птицефабриках, в условиях банкротства, производство полностью сохранено, куриное поголовье и объём производства яйца сохранены примерно на том же уровне, что был у холдинга «Аль-Пари» до этого злополучного кризиса. Простой критерий – «работает или остановлено» – говорит о принципиально другом качестве управления по сравнению с тем же «Кировхлебом».

– «Банкротных» долгов по зарплате у продолжающих работать птицефабрик нет, задолженность по налогам и иным обязательным платежам очень небольшая. Собственники бизнеса в преддверии уже неминуемых ко второй половине 2014 года процедур банкротства уделяли этому особое внимание. Об этом нужно говорить, это прямые свидетельства социально ответственного ведения бизнеса именно в трудной ситуации. По остановленной Нолинской птицефабрике, к слову, задолженность по зарплате на момент вхождения в процедуру банкротства очень небольшая – в пределах 450 тыс.руб, —заявляют в банке.

Основная часть активов фабрики после банкротства заложена «Сбербанку». У конкурсного управляющего по закону – достаточно широкие полномочия по распоряжению имуществом должника. Он может распродать оборудование и помещения. Если это произойдёт, производство прекратит своё существование. Однако власти уверяют, что с Зуевской птицефабрикой все будет хорошо.

– Фабрика будет и дальше производить продукцию: у банков нет стремления прекратить работу предприятия, – заявил и.о. замминистра сельского хозяйства и продовольствия Кировской области Евгений Софронов.

В «Сбербанке» порталу Свойкировский подтвердили, что банк не планирует разорять производство, но отметили, что в обязанности конкурсного управляющего не входит принятие мер, обеспечивающих «финансовое оздоровление» предприятия.

– Учитывая, что Банком выявлены значительные и многочисленные нарушения в деятельности конкурсных управляющих, кандидатуры которых были указаны бенефициаром при банкротстве ликвидируемых должников, все эти незаконные действия и бездействия в настоящий момент оспариваются Банком в Арбитражном суде Кировской области. Банк заинтересован в сохранении производственного потенциала предприятий, однако для ответа на данный вопрос первоначально необходимо привести деятельность конкурсных управляющих ГК «Зуевская птицефабрика» в полное соответствие ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», – сообщили в пресс-службе ПАО Сбербанк.

Риск того, что производство может быть закрыто, всегда существует и без стремления банков к этому. То же уголовное преследование или, по крайней мере, несоразмерная мера пресечения – содержание под стражей собственников бизнеса – многократно повышает риски для сохранения производства.

– Для тех, кто хоть немного понимает суть процесса, сам факт продолжения работы такого трудоёмкого и хлопотного бизнеса без верхнего звена управления уже говорит о налаженности системы. Но ситуация на рынке постоянно меняется, на это нужно грамотно и своевременно реагировать, нужно брать на себя ответственность за выработку и принятие решений. Инерция налаженной системы где-то оборвётся, и тогда единственным в области крупным производителем куриного яйца останется Советская птицефабрика, – поясняет сотрудник банка.

Производства куриного мяса в Кировской области уже практически нет. Без этих важных продуктов наш потребитель, конечно, не останется. «Свято место пусто не бывает» – придут производители из других регионов. Но нельзя забывать, что Зуевская птицефабрика создает рабочие места, идут соответствующие налоговые отчисления в бюджет региона. В конце концов, помнить нужно и о качестве самого продукта.

– Надо признать, что в Кировской области действительно производят отборное яйцо. Оно на порядок лучше, чем в соседних регионах, – резюмировал управляющий одной из местных птицефабрик.

Почему агрохолдинг «Кировхлеб» прекратил своё физическое существование – читайте в нашем материале, который выйдет на следующей неделе.