Инженер-проектировщик: «Ты раб на галерах, который вынужден делать всё, что скажут»

Наш сегодняшний герой работает в одной из проектных организаций Кирова главным инженером проектов. Мы не раскрываем его имя и название компании, потому что его опыт не уникален, да и лишние проблемы с заказчиками и чиновниками ему не нужны.

«Я вырос в сельской местности и с детства привык работать своими руками. Вместе с родителями строил дом. К тому же в школе нравились математика и физика. Поэтому выбор профессии был однозначный - хочу быть строителем и всё. В начале нулевых поступил в ВятГУ на инженерно-строительный факультет по специальности «Промышленное и гражданское строительство». Это самая старая специальность факультета и самая универсальная. Она включает в себя все основные навыки: и архитектуру, и конструкции, и технологию строительства, и инженерные сети. В общем, выпускник с этой специализацией может пробовать себя во всех областях.

Мне повезло, я ещё застал старую преподавательскую школу, опытных профессоров, которые в своё время создавали и развивали этот факультет. Сегодня большинство преподавателей того поколения либо умерли, либо ушли на пенсию, а факультет стал выпускать очень «сырых» специалистов. Теперь учат по шаблонным учебникам и методичкам, а обязательная летняя производственная практика проводится формально, для галочки. Сейчас ещё насоздавали много дополнительных специальностей, более узких, а срок обучения сократили с пяти до четырёх лет. Всё это не лучшим образом повлияло на качество строительного образования. С коллегами мы общаемся, и все мы при приёме молодых сотрудников сталкиваемся с тем, что многие выпускники не пригодны не только как специалисты, но и в принципе не пригодны к обучению.

Несчастных случаев у нас на стройке не было

На старших курсах я стал совмещать учебу с работой на стройке, сначала был разнорабочим, плотником, бетонщиком, потом стал мастером строительно-монтажных работ. У нашего прораба было несколько объектов, он везде не успевал, и поэтому на одной из строек поставил меня командовать. Около года я так трудился, строили мы многоквартирный дом, и у меня в подчинении было около 40 человек. С учётом того, что я был ещё студентом, это был хороший опыт. Узнал, так сказать, строительную отрасль изнутри, а не как пишут в учебниках.

У нас в университете был такой предмет – «Организация строительного производства», где мы изучали, как должна быть устроена стройплощадка, как эксплуатируются материалы, по каким схемам работают бригады, как техника передвигается и так далее. Ни на одной стройке я ничего подобного не видел. Всё устроено так, как удобно рабочим, с нарушением правил техники безопасности, состава бригад и норм труда.

Крупные застройщики, когда строят кварталами, ещё могут как-то позволить себе организовать стройку по правилам, рационально, а у маленьких и средних фирм организация работы строительной площадки со всеми работами выходит дороже, поэтому они стараются на всём сэкономить, в том числе на соблюдении всех правил и норм. Например, у строительного крана есть ограничение вылета стрелы. Чтобы смонтировать железобетонные конструкции с другой стороны здания, надо очищать площадку и перегонять кран. Это может занять день. Вместо этого крановщики поступали проще: отключали вручную ограничительное устройство и монтировали стену на максимальном вылете стрелы. Или, допустим, привозили 12-метровые длинномерные трубы металлические, по правилам их надо было разгружать с использованием специальной оснастки либо двумя кранами. А мы разгружали тем, что было под рукой. Посередине трубу прицепили, кран стал её поднимать, ну её и закрутило. Снесли половину бытовки и фонарь над забором. Хорошо, что обошлось без жертв.

Конечно, мне, 20-летнему студенту, поначалу было очень нелегко. Люди на стройке работали в основном в возрасте, с разными взглядами и привычками. Но с учётом того, что я с детства многое знал и умел, с людьми получалось находить контакт. Я не «включал начальника», а они мне не ставили палки в колёса.

После института у меня был выбор - либо оставаться на стройке, либо пробовать себя в чём-то другом. На стройке я тогда, честно говоря, наработался, не видно было больших перспектив, да и начальство вело себя не слишком порядочно. Поэтому когда меня позвали в проектную компанию, согласился. Заманили тем, что работа разнообразная. Я сам по характеру не люблю монотонный труд, мне надо решать нестандартные задачи, переключаться с одного на другое. С тех пор вот уже около десятка лет работаю инженером-проектировщиком.

Куда уходят кадры

Что могу сказать об этой сфере? Она сейчас переживает не лучшие времена. Во-первых, ощущается острая нехватка квалифицированных кадров. Как я уже говорил, молодые специалисты выходят из вуза без хороших базовых знаний, то есть их приходится обучать с нуля, а это не всем хочется делать, потому что результат не гарантирован.

Ну и само молодое поколение сейчас как-то не особо понимает, что сначала надо зарекомендовать себя, что хороший проектировщик должен уметь самостоятельно находить знания, ориентироваться в документах, чертежах, строительной технической литературе, искать информацию. Одно дело погуглить, а другое дело понять, что ты нагуглил. Но нынешние выпускники совершенно несамостоятельные, они привыкли действовать по шаблону, шаг влево, шаг вправо – всё, уже начинаются проблемы. И при этом все хотят получать деньги: не зарабатывать, а именно получать, по умолчанию, просто за то, что ты находишься на своём рабочем месте. Но должен же быть какой-то интерес к своему делу. Если его нет, то лучше этим и не заниматься совсем.

Есть вторая сторона медали. Во многих крупных проектных институтах остались работать чуть ли не одни пенсионеры, которые в большинстве своём уже не способны перестроиться под современные требования. Они привыкли работать по старинке и до сих пор закладывают в проекты рубероид по ГОСТу 60-х годов, хотя сегодня придуманы сотни современных изоляционных материалов. И вот представьте себе, к ним на стажировку приходят вчерашние студенты, без хорошей собственной базы. Какие знания им могут дать?

А проектировщики среднего возраста, у которых уже есть определённый опыт и знания, и которые находятся, так сказать, в самом расцвете сил, либо уже организовали своё дело, либо работают в более-менее успешных организациях. Они трудятся на коммерческой основе, им надо делать проекты, получать прибыль. Им некогда учить молодёжь, тем более нет гарантий от того, что ты вложишь в новичка свои деньги и опыт, а он потом просто уволится и уйдёт. В советское время была система: когда специалист приходил на предприятие, его прикрепляли к определённому руководителю, и тот его натаскивал и обучал. Сейчас никакой системы нет. Каждый сам по себе и сам за себя.

Поэтому мы сейчас наблюдаем весьма печальное положение крупных проектных институтов типа Кировпроект, Биотин, Агропромпроект. Из них успешным можно назвать только Кировводпроект, потому что он занял много ниш и довольно хорошо развил у себя коммерческое направление. Занимается экспертизами, изысканиями, создает комплексные предложения, у них хороший штат постоянных сотрудников, они решают сложные задачи и обеспечивают себя большими объёмами работы. Остальные институты - у них большие площади, большие издержки, потому что всю эту махину надо как-то содержать. И у них большой штат, но в основном это как раз студенты и пенсионеры. А так как проектный рынок в последние годы сильно просел и до сих пор не восстановился, заказов мало, конкуренция высокая, суммы проектов небольшие, то и у таких институтов нет возможности набирать хороших специалистов и платить им достойную зарплату. Поэтому проектные институты сильно проигрывают небольшим - в 10-15 человек - фирмам, которые не несут таких больших издержек и более привлекательны как работодатели в плане зарплат.

К сожалению, резкое сокращение объёмов работ на этом рынке, возникшее 10 лет назад, перешло в хроническую фазу, появилось очень много фирм-однодневок и фрилансеров-шабашников, которые берутся за всё подряд, очень сильно демпингуя. К примеру, есть проект постройки, который по государственным расценкам стоит 200 тысяч рублей. По рыночной цене ты можешь заказать его проектной фирме за 100 тысяч рублей, а шабашники готовы сделать его за 30 тысяч. О какой прибыльности и развитии может идти речь, если рынок провален и такая высокая конкуренция? При этом заказчики вообще не ориентируются на качество и сроки, а только на цену. Идут в проектную организацию, заказывают за маленькую денежку проект, а потом на стадии строительства с ним мучаются, потому что он с косяками. Но они заплатили за него мало денег, и для них это главное. И на следующем объекте встают на те же грабли.

Бардак в нашем маленьком королевстве

Вообще-то весь жизненный цикл здания должен быть взаимосвязан. Изыскания, проектирование, строительство и эксплуатация – каждый этап должен быть логичным продолжением другого. На самом деле никакой связи между ними в большинстве случаев вообще нет. То есть изыскания делают одни люди, проектную документацию другие, строят третьи, возможно, вообще не по проекту, а эксплуатирует фирма, у которой на руках может вообще не быть никаких документов по дому.

Косяки случаются на каждом этапе. Заказчик выдал неправильные или неполные исходные данные – уже заложил косяк. Изыскания провели как попало, что-то не учли – второй косяк. Проектировщик сделал с нарушением, строители построили с нарушением, и эксплуатируется это потом всё с нарушениями. В результате страдает конечный потребитель, который этими объектами пользуется, и никому вину за это не пришить.

Почему такой бардак? Потому что заказчики живут сегодняшним днём, им не интересно, что будет завтра, а только то, на чём можно сэкономить здесь и сейчас. На проекте, на строительстве, на эксплуатации, и в конце цикла получается объект, который вообще не похож на то, каким он задумывался. Он упростился, у него хуже характеристики, использованы другие, менее долговечные материалы. Помните, как в заставке фильма «Ирония судьбы»? Упростили на всех этапах, и вместо красивого дома получилась невзрачная коробка, не слишком комфортная для жизни. Абсолютно верная иллюстрация того, что происходит в этой сфере и сегодня.

Многие заказчики вообще не понимают, зачем нужна проектная документация, для них это лишняя обязанность, от которой они бы с удовольствием отмахнулись, если бы не закон. Поэтому они относятся к проектам достаточно формально, а все деньги вкладывают в само строительство.

А ведь именно в грамотной строительной документации закладываются проектные решения, которые позволяют сделать строительство более экономичным, исключить перерасход материалов, обеспечить долговечность объекта, снизить затраты при его дальнейшей эксплуатации. Например, закладываешь в проекте тёплый вентфасад. Цели простые - повысить энергоэффективность здания и сэкономить в будущем на его отоплении, плюс красивый внешний вид, о котором можно будет не думать ближайшие двадцать лет. Но заказчик говорит – дорого, и вместо вентфасада решает просто утеплить стены минватой, а то и просто покрасить. Упростили, сэкономили, а эксплуатационные характеристики сразу ухудшились. Поэтому бывает обидно, когда проектируешь, высчитываешь пролёты всякие, шаги, стараешься, чтобы всем строительным нормам соответствовало, чтобы было экономично и не было перерасхода материалов, а на этапе строительства какой-нибудь прораб сворачивает твой проект в трубочку и строит, как ему удобнее.

Ну и на безопасность все плюют. По требованиям безопасности в любом здании должны быть достаточно широкие эвакуационные выходы, кровельные ограждения, чтобы снег не падал с крыш на людей, защитные козырьки, пандусы для маломобильных групп граждан, лестницы с соответствующими уклонами. Всё это вроде как мелочи, но они напрямую влияют на безопасность и удобство пользования. И на это не обращается внимания, пока не произойдёт какая-нибудь трагедия.

Справедливости ради, сами проектировщики не особо стремятся влиять на судьбу своих проектов. Большинству из них всё равно, построили объект по их чертежам или нет. Никто не носится с ними, как со своим любимым детищем. Они сдают проект заказчику, и их функции и ответственность на этом заканчиваются. Если, конечно, в условия контракта не включён авторский надзор, это когда представители проектировщика в процессе строительства ведут контроль, но это бывает крайне редко. И сами проектировщики не любят этим заниматься, потому что для них это лишняя ответственность, да и в процессе строительства к ним могут возникнуть вопросы. Поэтому они стараются отгрести от себя. А для заказчиков авторский надзор – это лишние затраты, которых они стараются избежать.Строители всё равно очень часто строят не по проекту, с отклонениями, которые нигде не фиксируются. Как проще, как дешевле, как им привычнее строить.

Нередко бывает, что проектировщики по просьбе застройщиков сознательно идут на нарушения. С одной стороны, это бизнес. Не сделаешь ты, сделает кто-то другой. Всё зависит от условий - что именно нарушается и насколько серьёзно. Если объём нарушений небольшой, а сумма договора хорошая, то большинство проектировщиков этот контракт возьмёт. Но постараются отгрести от себя - мол, мы вам нарисуем, что хотите, но дальше согласовывайте и продавливайте сами. А застройщику только это и надо.

Но есть и те, кто отказываются от нечистоплотной работы. Например, нам как-то предлагали сделать экспертизу для сноса дома, который является памятником архитектуры и объектом культурного наследия. Надо было подготовить заключение, что там всё прогнило и дом надо снести, хотя на самом деле он был ещё довольно крепким. От этой работы мы отказались, потому что она противоречит нашим принципам. И поэтому эти заказчики к нам больше и не обращаются.

Отдельно стоит сказать про нормы. Раньше действовали старые советские СНиПы, которые были на самом деле очень неплохими нормами в плане обеспечения качества проектирования и строительства. Однако сейчас многие те нормы уже устарели, так как строительная отрасль бурно развивается - назрела необходимость обновления норм. С 2008 по 2013 годы прошла актуализация строительных норм – вместо СНиП появились СП. И на этом отличия почти заканчиваются... Актуализацией занимались «эффективные манагеры» из Минрегионразвития, практически без привлечения и обсуждения с профессионалами и экспертами. Десятки миллионов бюджетных средств были освоены, наверх отчитались: всё актуализировано и обновлено. По факту же поменяли лишь обложки, а большая часть содержания осталась прежней, были внесены лишь небольшие изменения в отдельных нормах. Результат - мы имеем сырые, не адаптированные к современному строительству и федеральному законодательству нормы, по которым от нас требуют жить… И это параллельно с увеличением объёма и сложности необходимого комплекта проектной документации. О каком качестве и развитии отрасли может идти речь?

Новый рабовладельческий строй

На проектном рынке можно выделить три основных сегмента. Это частные заказы, на которые приходится около 10% объёма. Это маленькие проекты для физлиц и маленькие суммы, которые обычно разбирают шабашники и фрилансеры. Второй сегмент - это всякие производственные и строительные предприятия, коммерческие структуры. На них приходится примерно половина рынка, и это самые интересные и выгодные для проектировщиков заказы. Здесь больше объём работ, больше суммы контрактов, и сроки оплаты приемлемые. Многие из заказчиков этого сегмента стараются работать с постоянными подрядчиками и заключают контракты напрямую, а некоторые проводят свои внутренние торги. Например, у тех же «крупняков», вроде компаний «Т Плюс» или «Горэлектросеть», довольно жёсткие требования к проектным организациям и очень высокая конкуренция. Чтобы к ним заявиться на конкурс, нужно собрать гигантскую пачку бумаг. Но это того стоит, потому что у того же ПАО «Т Плюс» есть стратегия развития, и каждый год они выделяют приличные суммы на реконструкцию сетей по городу, на модернизацию ТЭЦ и многое другое. Фирмы заявляются со всей России. Бывает, что участники торгов из других регионов дают самую низкую цену и уволакивают заказы себе. У них схема – находят аукцион, сбивают цену и отдают работу шабашникам, которые делают проект за копейки. При этом за качеством они не гонятся, им главное сделать подешевле.

И наконец, третий сегмент - государственные и муниципальные закупки, это процентов 40 от рынка. Здесь поле довольно хорошо зачищено и не каждая фирма на него зайдёт, а если зайдёт, то сотню раз пожалеет. Почему? Во-первых, всеобщая бюрократия. Чтобы аттестоваться на электронной площадке и зарегистрироваться на аукцион, нужно каждый раз собирать огромную пачку бумаг, начиная с уставных документов и заканчивая кучей всяких справок. Причём на одни и те же аукционы для одного и того же заказчика на одной и той же площадке приходится регулярно брать одни и те же справки в налоговой или выписки из ЕГРЮЛ. Хотя по идее эти данные должны находиться в единой базе и устроители аукциона могут самостоятельно их проверить, сделав запрос. Но вместо этого приходится постоянно заказывать эти справки, собирать, некоторые – долго ждать, за многие справки надо платить, и каждый раз это нужно делать самим проектировщикам, хотя все эти документы есть в общем доступе.

Во-вторых, на стадии рассмотрения заявок часто начинается крючкотворство со стороны организаторов торгов. Многие заказчики до сих пор не знают, как правильно организовать конкурс, какие условия выставить, и практически во всех аукционах есть какие-то косяки и ошибки, когда информация либо неправильно внесена, либо часть её отсутствует. И когда ты участвуешь в аукционе, то по сути вытягиваешь кота в мешке. То есть по аукционному заданию может быть одна картина, а когда приступаешь к работе, картина уже другая. Но цену поменять уже нельзя, и тебе просто приходится выполнять взятые на себя обязательства.

Причём очень часто у заказчика размыта ответственность, то есть нет конкретных лиц, которые отвечают за исполнение этого контракта. И все дополнительные трудности, которые возникают и которые по закону должен решать заказчик, сваливаются на проектировщика. Не хватает документации – сходи, получи сам, какие-то согласования нужны, которые по закону должен делать заказчик, – иди делай сам. Вот и получается, что когда проектировщик заходит на торги, он должен быть готов к тому, что будет делать не только свою основную работу, но и работу заказчика - получение исходных данных, разрешительной документации, согласование с разными инстанциями. То есть работать за себя и за того парня. И отказаться нет возможности, потому что тогда начнутся проблемы – тебя занесут в чёрный список и больше ты не сможешь работать с муниципальными заказами. Подписывая контракт, где ответственность подрядчика априори в разы превышает ответственность заказчика, ты по сути становишься заложником. Такой раб на галерах, который вынужден делать всё, что тебе скажут, иначе тебе просто не заплатят денег. К тому же, как правило, на государственных аукционах аванса нет, ты делаешь всё за свой счёт, а потом долго и упорно выбиваешь деньги.

Закон - что дышло

С государством нашим вообще хорошо бы иметь как можно меньше дел. Но работа проектировщика, увы, очень тесно связана с деятельностью чиновников. Например, к ним приходится идти, когда нужно узаконить перепланировку квартиры своего клиента или сделать госэкспертизу. Не знаю, зависит ли доход сотрудников этих структур от количества найденных нарушений, но у меня складывается ощущение, что так оно и есть. Их начальство видимо думает, что если ты ничего не нашёл, значит ты плохо работал. Если не к чему придраться, начинают придираться к мелочам, высасывать из пальца. Причём не с точки зрения целесообразности или безопасности решений, а чисто по формальным признакам и даже по оформлению – линия не той толщины или шрифт неправильно выбран.

А с другой стороны, полно примеров, когда действует чьё-то лобби и чиновники согласуют всё что угодно, даже с реальными нарушениями. То есть золотой середины нет, когда бы были одинаковые требования для всех. Либо придираются к каждой запятой, либо пропускают, даже не разбираясь в деталях или закрывая глаза на определённые решения.

И вот эта система либо тотальной проверки, либо поиска обходов, она и породила такой инструмент, как негосударственная экспертиза. Потому что раньше госэкспертиза, во-первых, не справлялась с объёмом работы, а во-вторых, очень долго делалась, нормативный срок проверки проектов у них три месяца. А негосударственная экспертиза делается в пределах двух недель. Это, в принципе, рынок. Возник спрос, пролоббировали его на государственном уровне и создали предложение – госэкспертизу законодательно приравняли к государственной, и теперь её проходят только бюджетные объекты, для которых она обязательна. А все, кому надо либо по быстрому пройти, либо формально, либо с отклонениями, идут в негосударственную экспертизу. Там платишь деньги и тебе дают заключение. Таких фирм огромное количество, можно даже в Москве найти фирму, которая ничего не будет смотреть, а просто возьмёт с тебя определённую сумму и выдаст положительное заключение. Потом ты идёшь с ним в администрацию получать разрешение на строительство, и они не имеют законных оснований для отказа, хотя по факту проект выполнен с нарушениями. То есть они сами эту систему породили, а теперь сами от неё страдают.

Не секрет, что крупные застройщики лоббируют свои интересы, в том числе и законными методами, пользуясь дырками и лазейками в законодательстве. Закон что дышло – этот слоган в строительной сфере очень даже действует. В параллельной вселенной, где всё устроено правильно , есть свод законов, и каждая норма в нём утвердительная: должно быть так. А у нас: должно быть так, но если не так, то можно вот так, ну или в крайнем случае вот так, а если совсем никак, то можно попробовать вот так. Сноски со звёздочками, исключения из правил, нет чётких параметров прописанных, а значит можно трактовать, как хочешь. Есть много нормативов, которые друг другу противоречат, и всегда под себя можно выбрать нужный и обосновать. И тут уже победа бывает за теми, у кого более опытные и грамотные юристы.

Яркий пример - ограничение этажности в исторической части города. Институт выдачи разрешений на отклонения существует, но с определёнными условиями. Надо обосновать и доказать, что нужно так, а не по-другому. Но формально это обещание администрации осталось на словах. Они сделали первые шаги в этом направлении, но этого недостаточно. Застройщики ссылаются на федеральное законодательство, где такие прямые запреты отсутствуют, и все эти ограничения легко обходят. Вряд ли администрация тянет с этим вопросом сознательно, скорее, это обычная бюрократия. Плюс низкая эффективность работников администрации. Никто не старается ускорить, модернизировать, улучшить. Плывут по течению. Появляется общественный запрос с протестами, они начинают реагировать и какие-то шаги делают. Общественный запрос затихает, и они тоже останавливаются.

Ещё проектировщикам приходится ходить на публичные слушания, но это бывает довольно редко. Если в проекте есть что-то не совсем законное либо там есть нюансы, которые надо продавить, то как правило привлекают тяжелую артиллерию, то есть кого-то из руководства компании-застройщика. На проектировщиков ссылаются уже в последнюю очередь. Есть исключения, когда проектировщик тесно связан с застройщиком, тот же Константин Павлов, он вместе с КССК ходит на публичные слушания, и у них там чёткое распределение ролей. Павлов давит авторитетом, бросается терминами и пытается взывать к тому, что участники слушаний не специалисты и не могут судить о проекте профессионально. А представитель застройщика при необходимости уже включает грубую силу и административный ресурс. Но это скорее исключение, чем правило.

Шабашки поощряются

К сожалению, проектный рынок, упав в 2008 году во время кризиса, так и не поднялся. Соответственно, практически не изменились за эти годы и доходы специалистов. Средняя зарплата в проектных организациях для рядового инженера – от 10 до 15 тысяч. Среднее звено – руководители групп, главные инженеры проектов – получают от 15 до 30. Обычно оплата складывается из фиксированной части и премии за выполненную работу. На одну зарплату прожить не реально, у всех семьи, дети, ипотека. Поэтому практически все проектировщики шабашат. Приходишь вечером с работы домой, и весь вечер и ночь сидишь, работаешь, дополнительные денежки зарабатываешь. Чем опытнее и квалифицированнее ты как инженер, тем более серьёзные и денежные шабашки ты можешь брать. У хороших инженеров уровень дополнительного дохода больше, чем зарплата.

Шабашки появляются разными путями. Какие-то коллеги подкидывают, что-то на форумах по объявлениям находится, сарафанное радио хорошо работает. А иногда шабашки может предложить сам руководитель на основной работе. Конфликта интересов тут нет. Он предлагает своим работникам сделать проект в нерабочее время за неофициальную зарплату. Например, документация стоит 50 тысяч, но если сотрудник будет брать эту работу официально, то фирма заплатит ему 20 тысяч рублей в виде зарплаты. А если он возьмет её как шабашку и будет делать по вечерам, то ему заплатят десятку, но уже сверх зарплаты. Получается, и у работодателя остаётся больше денег, и сотрудник доволен лишней десяткой. Вот такая экономика.

В целом, несмотря на все очевидные минусы сегодняшнего дня, я не жалею, что пошёл в эту профессию. Но связывать всю жизнь с проектированием я не собираюсь и в ближайшее время хочу уйти в смежные сферы, например, в строительную экспертизу и оценку. Это и менее затратно по времени, и более прибыльно.

Фото: besten.in, verticalhr.ca, qardasliq.org