Выброс адреналина или сострадание? Почему нам нравится смотреть треш-новости

– На плохие новости чаще обращают внимание люди, чья жизнь течёт без потрясений. Их инстинкты простаивают, а в природе так быть не должно. Поэтому совершенно неосознанно организм выбирает себе такую встряску, – отмечает Виктор Ефремов.

Семейный психолог Надежда Бушмелева также отмечает, что таким образом – учась на чужих ошибках – мы пытаемся именно выжить.

– У нас на инстинктивном уровне есть непреодолимое желание посмотреть на то, что происходит с собратьями, и страшное, ужасное – это часть жизни. Природа развила этот инстинкт как инструмент сохранения. Дело в том, что чужой опыт помогал избегать опасностей. Наш мозг, видя какую-то ситуацию, запускает программы, направленные на выживание, – отмечает Надежда Бушмелева.

Нельзя однозначно сказать, почему конкретного человека тянет к треш-новостям. Желание исходит как из внутренней потребности в эмоциях или самозащите, так и появляется под влиянием внешней среды. По мнению доцента кафедры культурологии, социологии и философии ВятГУ Артёма Москвина, человек вынужден регулировать своё поведение и соблюдать этические нормы общества. В этом случае просмотр жёсткого и жестокого контента компенсирует отрицательные действия или эмоции в безопасную для социума форму.

Мария Старикова считает, что в этом году пандемия только подогрела этот интерес:

– На мой взгляд, способствует окружающая обстановка: ограничения ряда активностей, большое число болеющих, нестабильность. Плюс есть потребность в таких новостях изнутри, поскольку подавляющее число людей живут в режиме «проблемоориентированности», а не «целеориентированности».

Сброс напряжения или потеря сострадания

По словам Юлии Игошиной, бум треша в СМИ произошёл в первой половине 90-х. Это сильно контрастировало с советским медиапозитивом. Аналитики прогнозировали, что аудитория «наестся кровищи» и откажется от неё, но, как показала практика, интерес до сих пор сохраняется.

Несмотря на отрицательное содержание треш-новостей, эксперты по-разному оценивают их последствия. Артём Москвин говорит, что это помогает «выпустить пар» – как во время компьютерных игр или битья груши в зале, поэтому скорее уменьшает проявление насилия в обществе. Мария Старикова считает, что при желании человек всегда найдёт контент для подкрепления своих намерений, а увеличение жестокости обычно происходит среди людей с несформированной психикой.

С другой стороны, психологи отмечают, что систематический просмотр треш-новостей уменьшает число сдерживающих факторов и увеличивает агрессию. Как пояснил Виктор Ефремов, наблюдение за деятельностью других людей формирует косвенный опыт у человека. Когда мы смотрим на других, у нас может возникнуть вопрос: если они это сделали, почему я не могу? Таким образом, нам проще решиться на действие, когда мы видели чужой пример. Конечно, вероятность этого не равна 100%, но в будущем он может стать более склонен к проявлению агрессии.

– Особенно сильное влияние такой контент оказывает на старших дошкольников и младших школьников. Согласно исследованиям Ирона и его коллег, если за короткое время формируется такой негативный косвенный опыт агрессии и насилия, то он в большинстве случаев проявляется и в подростковом возрасте, и даже во взрослом состоянии при обращении со своими жёнами и детьми, – говорит Виктор Ефремов. – Поэтому опасность нарастания цинизма и потери сострадания у людей прямая.

Похожей позиции придерживается семейный психолог Надежда Бушмелева. Если раньше чужой опыт помогал нам обходить трудности, то в современном мире это привело к росту тревожных расстройств у человека. Сейчас количество реальных угроз гораздо меньше, чем информации о них, поэтому внутреннее напряжение достигает предела, и человек не всегда может с ним справиться самостоятельно.

При этом, по словам Надежды, на наше психо-эмоциональное состояние влияет окружение. Когда вокруг много циничных и жестоких людей, возрастает вероятность, что эти состояния станут нормой. Поэтому важно каждый раз задавать себе вопросы, чем и кем я наполняю свою жизнь и какие смыслы она обретает.

Виктор Васнецов, «После побоища Игоря Святославовича с половцами», 1880 год

Внутренние фильтры

«Информационная интоксикация» (просмотр контента без ограничений – прим. ред.) не влияет на всех одинаково. Обычно этому подвержены дети, старики и женщины, так как они более восприимчивы.

– Если взрослый человек способен выстроить «внутренние фильтры», через которые воспринимает информацию, то у детей они не сформированы, а у стариков чаще всего дают сбой. Поэтому мир после просмотра таких новостей кажется угрожающе катастрофичным, – объясняет Надежда Бушмелева. – В моей практике был случай, когда человек перестал смотреть телевизор и читать новости, и его тревожность исчезла спустя две недели.

Как отмечает психолог, отказавшись от просмотра жёсткого контента, люди больше времени тратят на свою семью и развитие. Это выбор осознанной части взрослого населения. Поэтому в бесконечном потоке информации человеку необходимо установить внутренние фильтры.

По словам психолога Виктора Ефремова, полностью детей ограничивать от новостей с насилием нельзя. В этом случае взрослые должны контролировать просмотр и обсуждать с ребёнком происходящее, чтобы он сделал правильные выводы.

Баланс между плюсом и минусом

По словам экспертов, отказаться полностью от негативного контента в СМИ невозможно. Во-первых, любые ограничения и запреты можно обойти. Учитывая потребность в подпитке от треш-новостей, будут создаваться нелегальные каналы информации, и человек всё равно будет продолжать их искать. Во-вторых, полный отказ от негатива может усилить интерес к нему. Как пояснил Виктор Ефремов, человеку необходима информация, которая покажет ему, что делать в случае опасности. Ну и в-третьих, положительные новости не будут отражать реальную картину мира.

– Треш-контент в маленькой дозировке не вреден. Ведь если давать только пирожные, от них тоже будет несварение желудка. Не надо стремиться к тому, чтобы давать только позитивные новости – тогда СМИ не будут отражать реальную жизнь, в которой не всегда сладко. Стремиться надо к балансу между плюсом и минусом – хотя бы на уровне внутренних решений редакции, – считает Юлия Игошина.