«Если меня признают виновным, я попрошу реальное лишение свободы». История о том, как бывшего полицейского пытаются обвинить коллеги

Александр Скобелев – подполковник полиции в отставке. Службе он отдал бо льшую часть своей жизни. В 17 лет Александр поступил в военное училище, после этого 10 лет отслужил в вооружённых силах, до 1999 года, когда попал под сокращение. С 2003-го он работал в уголовном розыске, вплоть до 2019 года, когда его уволили по состоянию здоровья. А в 2020-м на него завели уголовное дело – за пропавшие вещдоки. Александр утверждает, что не совершал этого. Более того, он делал всё возможное для раскрытия уголовного дела. Свойкировский рассказывает историю Александра Скобелева, который готов требовать для себя реального лишения свободы, чтобы отстоять свою честь.

«Проще сделать “глухаря”»

В октябре 2003 года Александр Скобелев начал работать в уголовном розыске Кильмезского отдела милиции. По его словам, работа была опасная, тяжёлая, но интересная. После этого была учёба в Академии МВД, командировка в Чечню, служба в ЗАТО Первомайский и возвращение в феврале 2017 года Кильмезский отдел полиции, уже на должность замначальника по оперативной работе.

10 июля 2017 года на предпринимателя Мамедова (имя изменено) напали трое неизвестных на тот момент мужчин. Они приехали к бизнесмену в автосервис и избили его. Как выяснилось позже, это были последствия конфликта между двумя предпринимателями. Так Мамедова хотели «просто запугать», однако его госпитализировали в районную больницу в бессознательном состоянии.

Александр Скобелев вместе с другими сотрудниками полиции выехал на место происшествия. Там изъяли несколько вещественных доказательств: кирпич, на который предположительно упал Мамедов, металлический предмет и тампон с кровью.

В ту же ночь Скобелеву удалось уговорить работника автосервиса дать свидетельские показания: он видел нападавших и смог их описать. С камер видеонаблюдения изъяли записи, позже нашли машину, которая принадлежала жителю Малмыжского района. Через него позже вышли на владельца крупного лесоперерабатывающего предприятия в селе Константиновка того же района области – Николая Петрова (имя изменено). Предположительно, именно он и был организатором нападения на Мамедова. Из машины, на которой приехали нападавшие, изъяли отвёртку – ей, вероятно, скручивали номера.

По словам Александра Скобелева, поначалу дело продвигалось довольно быстро. Уже на следующий день, 11 июля 2017-го, Петрова вызвали в отделение. В какой-то момент он запаниковал и сказал: «Да поверьте мне, мужики, убивать никто не собирался, просто хотели напугать». Однако адвокат его одёрнул, и Петров отказался от этих показаний. Тем не менее свидетели, владелец машины и записи с камер указывали на его причастность. 20 июля по факту нанесения телесных повреждений Мамедову было возбуждено уголовное дело.

Скобелев был уверен, что дело будет раскрыто. Но в середине августа 2017 года у него заболело сердце – сбился сердечный ритм. Несмотря на это, Александр продолжал работать, вплоть до плановой диспансеризации в конце месяца. После осмотра врача Скобелева госпитализировали.

С того времени начались долгие походы по врачам, осмотры и операции. Последнюю провели в феврале 2019 года в Санкт-Петербурге. Александру стало лучше, однако работать в полиции он уже не мог. 12 августа 2019 года, отгуляв все неиспользованные отпуски, Скобелев устроился на новую работу, в ведомственную охрану.

Почти год спустя, в мае 2020-го, Александр узнал от бывших коллег, что его подозревают в преступлении: якобы он дал указание выкинуть вещдоки по делу Мамедова. Само же дело спустили на тормозах, как только Скобелев перестал им заниматься.

– Само предположение показалось настолько нелепым, что я даже сначала не воспринял его всерьёз. О том, что расследованием никто не хотел заниматься, было уже понятно. Причина была проста: кому-то из сотрудников не хотелось дальше расследовать сложное дело, где фигурируют предприниматели. Наверное, проще сделать из него «глухаря», – говорит Александр.

Версия следствия

По версии следствия, 1 мая 2019 года Александр Скобелев приехал в Кильмезский отдел полиции и дал указание младшему лейтенанту Сергею Караваеву (имя изменено), который был ответственным за комнату вещдоков, выбросить улики по делу Мамедова. Взамен он якобы пообещал Караваеву должность оперуполномоченного уголовного розыска в одном из пунктов полиции.

– С 24 октября 2018 года я жил в Кирове. После последней операции отдел кадров готовил меня на увольнение по состоянию здоровья. Поздно вечером 30 апреля я приехал к родителям в Кильмезь, а вернулся в город днём 4 мая. Я действительно заходил в отдел в какой-то из дней на 15 минут, пообщаться с сослуживцами. И следователь, и сотрудники собственной безопасности утверждали, что это было именно 1 мая, поэтому сначала я с этим согласился. На тот момент у меня просто не было оснований не доверять им. Однако с этим парнем [Сергеем Караваевым] я никаких отношений не поддерживал, он никогда не был моим подчинённым, – рассказывает Скобелев.

В июне 2020 года Александру Скобелеву и Караваеву провели очную ставку. На ней Караваев заявил, что 1 мая в период с 13 до 14 часов Скобелев приехал в отдел полиции, вызвал молодого человека в коридор и сказал, что ему нужна отвёртка по уголовному делу Мамедова. По словам Караваева, Александр якобы распаковал отвёртку прямо в его присутствии, выкинул упаковку, а вещдок положил в карман. Остальные же улики Скобелев будто бы сказал выкинуть.

Отметим, по закону любые действия с вещественными доказательствами проводятся только по постановлению дознавателя, следователя или суда. «Даже министр МВД и президент не имеют права распоряжаться ими. Караваев никому не должен был их выдавать», – говорит Александр.

Первые несостыковки в обвинении

После операции на сердце Александр начал вести дневник, в который записывал дату, давление и нагрузки – что конкретно он делал в тот или иной день. В записи от 1 мая 2019 года указано, что в этот день Скобелев ездил в Суну.

– И тогда я вспомнил, что в тот день моя сестра с мужем и двумя детьми поехала на выходные из Кирова в Кильмезь. Недалеко от Суны у них сломалась машина, и я поехал за ними. Там сердобольный старичок оттащил их авто к себе домой, и по дороге мы всё время созванивались: сестра объясняла мне, куда нужно ехать, – рассказывает Александр.

Всё это подтверждается показаниями свидетелей, детализацией звонков – биллингом – и дорожными камерами «Кордон-Темп». То есть заходить в отдел за вещдоками с 13 до 14 часов Александр не мог, в это время его просто не было в Кильмези.

– Я успокоился: подумал, что наконец-то начнут разбираться, куда же делись вещественные доказательства. Но всё получилось не так, – говорит Скобелев.

Машина Александра Скобелева несколько раз попала на дорожные камеры

После такого алиби время, когда Александр заходил в отдел, следствие вдруг изменило. Караваев изменил свои показания и говорил, что Скобелев приходил за вещдоками в первой половине дня. Через некоторое время этот период увеличился ещё больше.

Комната вещдоков ставится под охрану, и время её снятия точно отображается в системе. 1 мая 2019-го Караваев снял комнату с охраны с 10:03 до 16:32. Теперь Скобелеву стали вменять весь этот период времени, без уточнений, пытаясь найти несостыковки в детализации его звонков.

«Обещали закрыть дело, чтобы не изменил показания»

22 июня 2020 года в отношении младшего лейтенанта Караваева тоже возбудили уголовное дело.

– В постановлении о возбуждении указывалась моя фамилия. То есть полиции стало известно о якобы совершённых мной преступлениях. Это меня возмутило, ведь со мной даже никто не попытался поговорить, кроме следователя. Да и тот сразу заявил, что ни одному моему слову не верит, так как я бывший сотрудник уголовного розыска, – рассказывает Скобелев.

Через 2 месяца, в сентябре 2020-го, уголовное дело Караваева направили в суд. В это же время, 21 сентября, следователь возбудил уголовное дело в отношении Скобелева по ч. 1 ст. 286 УК «Превышение должностных полномочий».

Несмотря на то, что Караваев полностью признал свою вину, судебные заседания длились 7 месяцев. По словам Скобелева, в течение всего этого времени он ездил из Кирова в Кильмезь на все заседания суда. Он надеялся, что его вызовут и он сможет убедить суд в том, что Караваев оговаривает себя и Александра. Однако сначала в суде заявили, что свидетеля Александра Скобелева в деле попросту нет. Затем его не пускали на заседания, ссылаясь на ковидные ограничения.

Мамедов, признанный потерпевшим в деле Караваева, неоднократно заявлял ходатайства о том, что необходимо выслушать показания Скобелева. Тогда Александру дали слово на 15 минут. Как только он начал приводить свои доказательства, судья попросил его покинуть помещение суда.

Приговор Караваеву вынесли по ч. 1 ст. 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями из личной заинтересованности и повлёкшее существенное нарушение прав граждан». Наказание по этой статье предусматривает штраф до 80 тысяч рублей, лишение права занимать определённые должности сроком до 5 лет, принудительные работы на срок до 4 лет, арест на срок от 4 до 6 месяцев либо лишение свободы до 4 лет.

Караваева приговорили к лишению права 1 год занимать госдолжности, «связанные с осуществлением функций представителя власти», а также взыскали 10 тысяч рублей компенсации морального вреда в пользу Мамедова.

По словам Скобелева, Караваева ещё в сентябре должны были уволить из органов за совершение преступления. Тем не менее после этого его ещё два раза отпускали учиться в академию.

– Сейчас я понимаю: это было для того, чтобы он не изменил свои показания. Видимо, обещали закрыть дело, – считает Александр.

Тем не менее после вынесения приговора Караваев всё равно был уволен из полиции.

Хождение по мукам

Тогда Александр думал, что сможет доказать свою невиновность в суде.

– Я ходил на приём к Константину Селянину (начальник УМВД по Кировской области – прим. ред.). Он принял меня вместе с начальником собственной безопасности. Разговаривали долго, он [Селянин] говорит: «Что ты хочешь, дело уже в суде. Мы вмешиваться не имеем права, дело расследует Следственный комитет», – вспоминает Скобелев. – Я обращался к руководству Следкома, ездил в областную прокуратуру. Все говорят: «Разберёмся», – но всё идёт своим чередом.

Ознакомиться с материалами своего дела Александр смог только в мае 2021 года, возбуждено же оно было 21 сентября 2020-го, и всё это время находилось на стадии предварительного следствия. То есть на расследование ушло 8 месяцев, хотя по закону на это отводится 2 месяца.

Как говорит Скобелев, за всё это время следователь провёл лишь минимальные действия. По мнению Александра, он просто ждал, когда осудят Караваева, чтобы воспользоваться преюдицией. Другими словами, суд в этом случае будет обязан без проверки доказательств принять факты по делу.

По словам Скобелева, были и другие нарушения. Вскрылись они только благодаря упорству Мамедова, который продолжал добиваться справедливости и дошёл до Общественного совета при УМВД. После этого Следком по Кировской области решил забрать уголовное дело по нападению на Мамедова себе, переквалифицировал его как покушение на убийство и вместе с другими материалами потребовал направить вещдоки.

Скобелев уверен, что судебный процесс «будет интересным». Помимо адвоката он взял ещё одного защитника – бывшего сотрудника прокуратуры.

– Он [второй защитник] говорит: «Я по настрою вижу, что они тебя осудят однозначно. У них уже был приговор по тому парню [Караваеву]. Если у тебя будет оправдательный, то того-то уже осудили», – говорит Скобелев. – Я был в областной прокуратуре у Андрея Петрова (зампрокурора региона – прим. ред.), он мне сказал: «Будет оправдательный, но в апелляции». А у меня родителям по 74 года, они инвалиды, как и родители супруги. Какой ценой им дались эти 1,5 года.

Дело чести

Все доказательства, которые Александр предоставил следствию и суду, не произвели должного эффекта. Например, Скобелев записал на диктофон разговор с одним из сотрудников Кильмезского отдела полиции, где он рассказывает, как его заставляли давать ложные показания. Экспертиза, которая обошлась в 60 тысяч рублей, подтвердила, что запись не смонтирована. Однако на судью это не произвело никакого впечатления: «она просто промолчала». Прокурор и вовсе потребовал признать это доказательство недопустимым.

Сторона обвинения тоже предоставляла записи разговоров, но они были уже совершенно другого качества. Разговор якобы происходил между Скобелевым и Петровым – предполагаемым организатором нападения на Мамедова – 10 июля 2020 года. На записи слышны только короткие фразы о том, что они встретятся у заправки в Кильмези. Но Александр утверждает, что голос совершенно не похож на его, да и находился он в это время в Кирове.

– В это время я вообще был на работе в ведомственной охране, стажировался на должность начальника, разоружал сменяющийся караул. Это очень легко подтвердить. Это во-первых. А во-вторых, по этому поводу надо было допросить и Петрова, но этого никто не сделал. Следователь без всяких допросов и проведения экспертиз сделал выводы, а по сути сфальсифицировал доказательства по уголовному делу. Настолько ему надо было направить это дело в суд, – говорит Александр.

Кроме того, суд отклонил несколько ходатайств Скобелева. Перед первым заседанием, которое прошло 19 июля, Александр просил разрешения на присутствие в зале заседания родственников и бывших сослуживцев. Однако судья отказала – в связи с распространением коронавируса. Присутствовать разрешили только подсудимому, потерпевшему и их адвокатам.

На сайте Малмыжского районного суда действительно есть объявление о том, что личный приём граждан приостановлен, а вход в здание возможен только в масках и перчатках.

Подобные объявления есть на сайтах всех судов Кировской области. Тем не менее на некоторых заседаниях, например, по делу Владимира Быкова, бывает и до 30 человек.

Тогда Скобелев, сославшись на Уголовно-процессуальный кодекс, попросил присутствия близких родственников. «Какие близкие родственники? Все они уже допрошены, они свидетели», – ответила судья и отклонила ещё одно ходатайство.

С трудом Александру удалось добиться присутствия прессы, однако вести фото- и видеосъёмку запретили. Их мог делать сам подсудимый, но судья разрешила вести только аудиозапись.

– Я свою вину не признаю. [Если меня признают виновным], я попрошу реальное лишение свободы. Это дело чести. За время работы в уголовном розыске я штаны в кабинете не просиживал, у меня на счету под 1 000 раскрытых преступлений. А вышел на пенсию – и сразу стал преступником. Я этого не совершал. Если нужно будет, продам машину и буду бороться дальше, – говорит Александр Скобелев.

Все документы имеются в распоряжении редакции.

Фото на главной: system-of-payment.ru, фото в тексте предоставлены героем публикации