Воспитанники Николая Шабалина - чемпионы и призёры страны во всех видах конного спорта: конкуре, выездке, троеборье. Со всех соревнований команда Кировской области под его руководством всегда возвращалась с медалями. Большинство тех, кто сейчас тренирует кировских конников, были его учениками. При этом даже в лучшие годы зарплата Николая Георгиевича, по его словам, составляла всего 9 тысяч рублей, а после почти 40 лет тренерской работы он был вынужден уйти в полицейскую комендатуру. В октябре 2019 года Николаю Шабалину исполнилось 70 лет, но лошади и сейчас остаются важной частью его жизни. Порталу Свойкировский Николай Георгиевич рассказал, как учился тренерству на своих подопечных и почему сейчас никто не может повторить его результаты.
«Я вылетел из седла и упал лицом вниз. Это было началом моей спортивной карьеры»
Заниматься на ипподроме Николай Шабалин начал в 60-х, когда вернулся из армии и работал токарем на хладокомбинате. После работы он любил приезжать на мотоцикле на ипподром, который тогда находился в Вересниках, и смотреть на всадников. Хотя лошади в его жизни были и раньше: с семи лет он бывал у родни в деревне, учился ездить верхом и запрягать лошадей, участвовал в сенокосе.
- Приехал я на старый ипподром, сел на лавочку. Рядом со мной сидит сухонький старичок, спрашивает: «Нравится?» «Нравится, - говорю, - здорово ездят». Спрашивает: «Сам хочешь попробовать?» А у меня очки, думал, нельзя. А он показывает: «Вон там парень в поле едет на рыжем коне, посмотри - у него есть очки на носу? Есть. Так в чём дело-то?»
Первый опыт оказался не очень удачным: управлять лошадью Николай Георгиевич учился, по его выражению, «по рабоче-крестьянски», а спортивных лошадей обучают по-другому: после удара пятками животное прыгнуло вперёд, а новичка сразу ссадили на землю. Шабалин решил, что в конном спорте ему не бывать, однако тренер сказал, что берёт его на занятия и предложил показать лошадь.
- Приходим в конюшню. Она полутёмная, деревянная. В самом дальнем углу денник (место в конюшне, где живёт лошадь - прим. ред.), и в нём навозу - мне до пояса, и на этом навозе под самым потолком стоит конь. Говорят - вот это Зуд, познакомься, - рассказывает Шабалин. - На второй день прихожу, его выводить надо. Открываю дверь, навоз вываливается, залетаю в денник, хватаю коня за недоуздок. Он ошалел и начал головой мотать, пятиться по деннику. А я крепко держу, второй рукой в гриву вцепился. Вижу, что если его сейчас отпущу, он меня затопчет. Цыган в деревне говорил: если что не так, у лошади надо пережимать храп - дышать нечем будет, и она остановится. Я так и сделал. Конь успокоился. Я его вытаскиваю в коридор и начинаю чистить: грива вся грязная, спутанная, хвост тоже. Я всё прочистил, оседлал его. Копыта у этого Зуда - прямо ласты были, больше моей головы. У нас в деревне такое топором обрубали. Думаю: что такое с лошадью? Выходим на улицу, из темноты - на яркое солнце. Конь остановился и как встанет на дыбы! Я на поводе повис сбоку, чудом не попал под копыта. Как только он опустился, я сразу в седло запрыгнул. Тренер сказал проехать на нём несколько кругов. А он идёт вприпляску. И слышу крик по всему ипподрому: «Зуд идёт!» И кто по кустам, кто в конюшню. Я понять не могу ничего.
Оказалось, что до этого Зуд два года стоял в конюшне после того, как подрался с другим конём. Его поймали, кастрировали, но поведение не улучшилось: он стал бросаться на лошадей. С тех пор его боялись и на улицу не выводили.
- Мы с ним сладились и через год уже начали прыгать, выступать. На первых же соревнованиях Зуд у меня споткнулся, я вылетел из седла и упал лицом вниз под барьер. Это было началом моей спортивной карьеры, - смеётся Николай Георгиевич.
Николай Шабалин верхом на Талисмане
«Если я сам не смогу сесть на лошадь, цена мне как тренеру - ноль»
Токарную работу на тренерскую Николай Шабалин сменил в 28 лет по совету своего тренера, которому на тот момент уже было за 70 и он искал себе преемника. Диплом Шабалин получал в институте коневодства в Рязани, после окончания курсов повышения квалификации. Как он считает, это лучшее, что можно было придумать, так как его преподавателями были профессора и мастера спорта международного класса.
Вернувшись в Киров с тренерским дипломом, Николай Георгиевич получил в хозяйство конюшню и 14 спортивных лошадей.
- Спортивных - это в кавычках: там стояли упряжные лошади и хромые рысаки, которые уже отбегали своё на бегах. Никаких тракенов и ганноверов (спортивные породы лошадей - прим. ред.), - вспоминает тренер. - И таких лошадей нужно было научить, выездить. Естественно, сначала у меня было много травм. Первым переломом была ключица, а потом всё остальное. 15 раз у меня было сотрясение мозга, два раза в коме лежал.
Зарабатывать тренерский авторитет оказалось непросто, рассказывает Николай Шабалин. Объезжать всех лошадей, на которых ездили его ученики, приходилось самому. Причём среди воспитанников у него были как подростки, так и уже взрослые конники. Николай Георгиевич сразу предупредил своих подопечных, что тренер он неопытный, поэтому тренерской работе будет учиться на них, а если в чём-то ошибётся, пусть они прямо говорят ему об этом.
- Все люди совершают ошибки, но нужно уметь признать, что ты не прав, причём публично, а не один на один. Тогда тебя будут уважать за то, что ты не побоялся признать ошибку, - убеждён тренер. - Был такой момент у меня жизненный. Старые тренеры, мои учителя, работали с шамбарьерами. Это такая палка с длинной верёвкой для дрессировки лошадей. Так вот, если тренер говорил, например, ученику во время занятия поставить ногу назад, и двести раз сказал - не работает, тогда шамбарьером стукнул по ноге - нога на месте. Это старая школа была, ускоренная. Я, конечно, ею владел. В первое лето тренерской работы решил свозить ребят на Вятку искупаться. Приезжаем, а девчонки все в шортах до колен. Спрашиваю: «Девочки, а что с вами такое, почему не в купальниках?» Они говорят: «Николай Георгиевич, так нам стыдно, у нас синяки от вашего шамбарьера». Думаю: «Ё-моё, они же у меня девчонки, красавицы, а я на них смотрю, как на спортсменов». И всё, шамбарьер я сразу выбросил и больше им не пользовался.
По мнению тренера, нет большой разницы, работать с ребёнком или со взрослым: главное - уметь объяснять. Но есть и некоторые нюансы. Например, у детей примерно до 15 лет не так остро развито чувство самосохранения и ещё есть привычка слушаться, поэтому с ними легче. А чем старше становится человек, тем больший у него появляется опыт, формируется характер, начинает срабатывать чувство опасности, которое в конном спорте приходится преодолевать.
При этом у Николая Шабалина был принцип: тренер должен всегда держать себя в форме.
- Если я не смогу сесть на лошадь и показать спортсмену, что лошадь может и как это всё делается, то мне как тренеру - ноль, - горячится он. - Говорить можно много, объяснять - очень много, но почувствовать и показать личным примером - самое важное.
Из собственных учителей Николай Георгиевич в первую очередь вспоминает Оскара Оттовича Рогге, который начал применять выездку лошадей в киносъёмках. По словам Шабалина, в те времена в батальных сценах около 30% лошадей гибли во время переворотов и подсечек, ломали шеи. А у Рогге благодаря дрессировке ни одна лошадь во время съёмок не пострадала. Этот же метод затем использовал и Шабалин. Вместе со своими лошадьми он участвовал в съёмках трёх фильмов. В одном из них - боевике про Гражданскую войну под названием «Каждый десятый» - как раз нужны были трюки.
- Когда из пулемёта стреляют, лошади должны были падать, а всадники лететь на землю, - вспоминает тренер. - Я научил своих лошадей: если хлопнули по плечу, она сразу сама ложится и не травмирует себе ничего. Потом, когда вернулись в Киров, смеху было: говорю - ребята, вы только лошадей по плечу не хлопайте, иначе все полягут.
Николай Георгиевич считает, что лошади владеют телепатией: чувствуют, кто на них садится - новичок или опытный всадник, и подстраиваются под них.
- Как-то в Казани шли соревнования, рядом на беговой дорожке люди заезжали (при заездке лошадь приучают бегать и ходить под всадником - прим. ред.)двухлетку: три мужика тащат её, она бесится, прыгает. Я посмотрел, потерпел, потом подошёл, с лошадью поговорил. Она перестала брыкаться и побежала, как старая боевая лошадь. И на следующий день никаких проблем не было. После этого стали говорить, мол, я какой-то колдун, что-то он ей нашептал. А я просто помассировал ей точки смелости. У каждой лошади есть точки энергии, смелости, доверия. Просто надо их знать и уметь пользоваться, - отмечает он.
«Кормили лошадей стылой соломой»
Первыми крупными стартами для молодого тренера стали соревнования уровня зоны Урала, аналог нынешних турниров уровня ПФО. Кировчане стали четвёртыми из восьми в общекомандном зачёте, хотя были дебютантами. Всадники выучили схему езды всего за три дня, вспоминает Шабалин. Позднее, начиная с 1987 года, кировская команда 15 раз подряд выиграла эти соревнования.
После этого тренеру удалось убедить руководство купить действительно спортивных лошадей. Тогда регион покупал по 28 голов каждый год, в основном рысаков и чистокровок, которые бегали в упряжках. Эти породы считаются верхово-упряжными. Но Николай Георгиевич нашёл лазейку: тракены и ганноверы, которых он считал более подходящими для спорта, тоже относятся к верхово-упряжным породам, поэтому по документам их можно было провести вместо рысаков.
Во вторую свою поездку за лошадьми на Калининградском конном заводе Шабалин купил Тигрина и Выигрыша, которые впоследствии сделали славу Кировской области: Тигрин стал многократным чемпионом России и Советского Союза в конкуре (преодолении препятствий), был кандидатом в Олимпийскую сборную СССР, а Выигрыш преуспел в выездке (выполнении элементов на разных аллюрах).
Тигрин, фото: prokoni.ru
Николай Шабалин на Выигрыше
Николай Георгиевич признаётся, что иногда ради победы приходилось прибегать к хитрости. Например, на соревнованиях лошадиных троек в Москве ему пришлось перекрасить одну из лошадей. Дело в том, что лошади одинаковой масти в тройках всегда оценивались выше. По этой причине соревнования на ВДНХ долгое время выигрывала столичная гнедая тройка, которая считалась лучшей по красоте. А у кировчан одна лошадь была светло-рыжей, а две другие - тёмно-рыжими. Поэтому максимум, что им доставалось даже при идеальном исполнении упражнений - большая серебряная медаль.
- В день соревнований я взял смазку для сбруи, и когда сбрую протирал, мне мысль пришла - лошадь попробовать [обмазать]. Провёл смазкой по пристяжке (пристяжной лошади, которая в тройке запряжена сбоку - прим. ред.), посмотрел - похожи стали по масти. И я пристяжку вымазал этой смазкой для сбруи: она у нас потемнела. И мы выиграли - нам присудили большую золотую медаль. Потом пришёл начальник конюшни, посмотрел-посмотрел и спрашивает: «Вот скажи мне, Николай, как за одну ночь рыжая лошадь стала тёмно-рыжей?»
Другой случай произошёл на зимнем чемпионате Советского Союза. На тройках ехали дистанцию 2400 метров, и соперниками кировчан оказалась команда из Смоленска.
- Заезд был решающий. Мы подходили к повороту, а я сидел на наружной пристяжке. У нас были большие рукавицы, к которым мы пришивали краги, чтобы ветром не задувало. Я махнул вожжами, ненароком рукавица слетела и попала под ноги смоленскому кореннику (центральной лошади в тройке - прим. ред.). Тот сразу затормозил, мы метров на двадцать уехали вперёд. Он опять догоняет - я вторую рукавицу кидаю. Уже совсем недалеко до финиша осталось, а больше кидать-то нечего: я ногой махнул, у меня валенок улетел, конь притормозил - выиграли. Потом главного нашего по тройкам вызывают: что у вас там произошло, почему ваш помощник раздеваться начал? Он говорит: «Мужик азартный, а валенки ветром сдуло». Смоленские ребята без обид, только смеялись, мы им коньячок принесли. Всё обошлось без рукоприкладства, - заключает Шабалин.
Ездить на соревнования с тройками приходилось зимой - в январе-феврале, когда нужно было готовить к стартовому сезону спортивных лошадей, вспоминает Николай Георгичевич. Но не поехать он тоже не мог: победив, можно было получить дотации, на которые кормить лошадей, покупать сбрую.
- Если не поедем, дотаций не дадут - мы все на полуголодном пайке, - объясняет Николай Георгиевич. - Овса не было, ячменя не было. Один раз, помню, кормили лошадей стылой соломой. Она замёрзла сырая, мы её с поля привозим, раскладываем, она оттаивает, жевать можно, и мы этим кормили лошадей. На мелькомбинат приходим, сметаем шелуху с зёрен, аж чёрное всё, и такой шелухой кормили лошадей, чтобы подготовить их к соревнованиям. И что ты подготовишь на таких кормах? А кони и в 18 лет, уже в серьёзном возрасте, 170 прыгали (170 см - высота барьеров на международных соревнованиях - прим. ред.).
Чтобы найти деньги на содержание лошадей, на ипподроме организовали прокат - платные занятия верховой ездой для всех желающих. На эти средства, а также на деньги от ремонта машин, которым Шабалин занимался в свободное время, покупали всю амуницию.
- На первые соревнования мы приехали в белых брюках, вся зона Урала встала на уши: где они взяли? А мы кальсоны офицерские перешили, и получились бриджи - просто чудо! - описывает он.
Николай Шабалин на Гиле, 1994 год
«В трудовой была только одна благодарность - за очистку крыши от снега»
С ипподрома Николай Георгиевич ушёл в 58 лет. Во время очередной тренировки он перевернулся вместе с лошадью и попал в больницу с переломами ключицы, лопатки и двух рёбер. По словам Шабалина, когда стали разбираться, как это произошло, руководство ипподрома сказало, что он «воспользовался своим авторитетом и самовольно взял лошадь».
- От себя отгребать решили. Но потом выяснилось: в договоре со спортшколой указано, что занятия проводятся с 9 утра до 13 дня в субботу и воскресенье. То есть это была тренировка, а не самовольная езда. Столько лет отработать - и такое получить. Я лежал в травматологии шесть месяцев, у меня было четыре жёстких перелома, операции перенёс. От больницы до конторы две минуты ходьбы. И ни разу никто из руководства не поинтересовался и не пришёл. Это нормальное отношение к людям?
После выписки из больницы тренер решил пойти к директору с заявлением об уходе. Тот предложил ему остаться, но на вакансии сторожа. Но Шабалин отказался и ушёл работать в УМВД в комендатуру, где и работает до сих пор.
- Тренеру с высшей категорией работать сторожем за 3 тысячи рублей - это нормально? При моей квалификации? Я бы давно помер там. В моей трудовой книжке за шесть лет работы на хладокомбинате даже не хватало вкладышей для записи благодарностей. А на ипподроме я работал почти 40 лет, столько выиграл призов, столько чемпионов вырастил. И у меня была только одна благодарность в трудовой - за очистку крыши от снега.
С зарплатой тоже всё было очень сложно: в 2000-е годы Шабалину, по его словам, платили всего 8-9 тысяч. Зарабатывать на жизнь приходилось ремонтом машин, так как только на лекарства нужно было отложить 8 тысяч. На момент увольнения у Николая Георгиевича выходила пенсия в 4,5 тысячи рублей, сейчас, после перехода в полицию, она стала около 15 тысяч.
Закрытие ипподрома в 2012 году Шабалина не удивило: говорит, знал, что «это закончится очень быстро». Одна за другой были отменены дотации: сначала за успехи в спорте, а затем и на разведение лошадей.
«Сейчас Европа начала прыгать так, как мы 40 лет назад»
На вопрос, почему сейчас у кировских конников нет тех результатов, какие были у него, Шабалин отвечает, что дело в отсутствии системы и жёсткого контроля.
- Я расскажу, а выводы делайте сами. Более 30 лет я стоял у руля конного спорта. Можно спросить всех спортсменов, хромали ли, болели ли у нас лошади - ни один не вспомнит такого случая, все лошади были здоровы. Для каждой лошади, которую я продавал, я давал рекомендации, сколько лошадь нужно тренировать. Например, у Хэппи, которого продали в Германию через Москву, была рекомендация - 40 минут галопа. Мне говорят: у нас вся тренировка - зашёл, оседлал, выехал в манеж и вернулся - 30 минут, какой галоп? Но вы хотите результатов? Ещё момент: когда я работал с лошадьми, у меня ветврач приходил только по моему вызову прививки сделать. А некоторым лошадям прививки я делал сам. Потому что врачи и сами тряслись, боялись и пугали лошадь. Когда я ушёл, все спортсмены у меня получили свободу. И решили доказать, что самые лучшие, самые умелые. Появились спонсоры, получили денег. Прошло время. Говорят: вот знаете, мы десятыми стали из 15 участников, это здорово. Забыли, что когда я приезжал с Союза и привозил третье место, кричали на весь ипподром, что это позор. Тут же по ступенькам нужно идти и каждую ступеньку отрабатывать. Если ты перепрыгнул где-то через ступеньку, результата не будет. Конный спорт - это каторжная ежедневная работа, она иногда очень выматывает. Хороших результатов в одиночку никто не сделает. Мы все гордились, что все спортсмены вложили в каждую лошадь, и вот она выиграла - мы все туда вложили и выиграли все вместе. Вот в чём была психология, а сейчас - «я», «я», «я».
При этом Шабалин считает, что добиться результата можно и без государственного финансирования. В пример он приводит выступающую в выездке за Кировскую область Надежду Флоринскую.
- Она купила лошадь четырёх лет за 140 тысяч рублей, а через два года она стала стоить 6 миллионов. Можно денег заработать? Можно.
При этом нужно знать, как воспитывать лошадь, тратить на неё время, утверждает Николай Георгиевич. Одну из проблем современных тренеров он видит в менталитете.
- Беда всех наших тренеров - они все несмелые. Боятся с места тронуться, что-то сделать. Ни один не скажет, что хочет выиграть Россию. Техника исполнения прыжков у нас сейчас - середина прошлого века. Вот в Европе три года назад вышла книга-бестселлер «100 упражнений для конкурной лошади». Так там описываются методики, которыми я пользовался в 70-е. То есть сейчас Европа начала прыгать так, как мы прыгали 40 лет назад.
1891
В комментариях к блогу "Кони, мои кони..." есть упоминание именно о нём, КОРИФЕЕ конного спорта
Кировской области, Шабалине Н.Г., Заслуженном тренере России. Успехов и доброго здоровья,
Николай Георгиевич!!!
А насчёт уважения к спортсмену тоже не все так однозначно, спортсмен мог на погрузку на соревнования с чемоданом прийти, а на старты уедет другой.
Шеф очень неоднозначный тренер. Он был один в конном спорте Кирова тех времён, альтернативы и конкуренции у него по сути не было. Все желающие заниматься конным спортом как говорится в посте выше шли с « с улицы « на ипподром, больше то некуда.
Вотинцева Мария призёр чемпионата России и международных соревнований на молодых лошадях, призёр международных соревнований 2*-4* по выездке 2018, победитель Всероссийских соревнований Кубок федерации конного спорта России 2017, неоднократный призёр чемпионата ПФО по выездке.
Фоминых Наталья Чемпион ПФО по выездке, победитель Всероссийских соревнований Кубок КСК Отрада 2017,призёр международных соревнований по выездке 2019.
Все они начинали заниматься под руководством Николая Георгиевича, сейчас же всадницы тренируются у разных тренеров, сами выезжают своих лошадей с нуля, на них выступают, а также тренируют молодых спортсменов.