«Алкоголь, игровая зависимость и любовницы - стабилизаторы семейных кризисов»

10 октября отмечается Всемирный день психического здоровья. Это состояние благополучия, при котором каждый человек может реализовать свои способности и потенциал, а также справляться с рядовыми стрессами. Перенапряжение на работе, информационный перегруз, неудовлетворённость собственной жизнью становятся причинами неврозов и расстройств.

В начале 2017 года был составлен рейтинг самых психически неблагополучных регионов страны. В десятку лидеров вошла и Кировская область. Оказалось, чаще всего жители нашего региона обращаются к специалистам из-за неврозов и расстройств.

Лечение психических заболеваний, пограничных состояний и зависимостей – работа врачей-психотерапевтов. Мы пообщались с практикующим патогенетическим психотерапевтом. Сергей Прищепа рассказал о «сигналах» депрессии, реабилитации и работе психотерапевта.

«Вся психотерапия и направлена на то, чтобы не нарваться на ненужные неприятности»

Сергей, расскажите, чем отличается работа психиатра, психотерапевта и психолога?

– Отличие начинается в образовании. Психиатрия – медицинская специальность, после получения диплома врача нужно пройти специализацию по психиатрии, далее можно выбрать одно из трёх направлений: психотерапия, наркология или сексопатология. Психотерапевты занимаются лечением зависимостей, неврозов и других пограничных состояний преимущественно психологическими методами, хотя специальные препараты тоже используют.

Психолог в отличие от психиатра и психотерапевта не имеет медицинского образования. У него может быть клиническая специализация, то есть дополнительное образование, однако психология не рассматривает понятия «болезнь». У психологов есть определение нормы и понимание того, как те или иные люди могут от этой нормы отличаться. Для врачей «болезнь» - это форма адаптации организма или личности к окружающей среде или социуму. Здоровый же человек адаптирован без симптомов.

Обычно психиатрам и психологам лучше работать в паре, бригаде. Если это зависимость, бригада будет состоять из нарколога, психотерапевта и клинического психолога. На практике получается так, что психологи повышают квалификацию в методах психотерапии, поэтому называют себя психотерапевтами.

Существуют 3 основных направления в психотерапии: динамическое, когнитивно-поведенческое и экзистенциально-гуманистическое. Первое ищет причину в бессознательных процессах, в детстве. Второе - в иррациональных, не соответсвующих действительности мыслях, когнициях. Третье - в потере человеком смысла, своего места в жизни, принадлежности к тем или иным людям, несоответствии образа жизни какой-либо ситуации и ценностям человека. Когда дело касается невроза, то качественней обратиться к психиатру, однако если он только таблетки выписывает, то параллельно нужно обратиться к психотерапевту или психологу за курсом психотерапии. Потому что зачастую нужно и то, и другое.

Что собой представляют психотропные препараты и антидепрессанты? В каких случаях они назначаются и к чему приводит их применение?

– Конкретный препарат применяется с определёнными целями, поэтому и нужна помощь специалиста в этом вопросе. Диагноз самостоятельно поставить невозможно, потому как вероятность ошибки слишком велика: нужен опыт и компетенции. К тому же без рецепта некоторые препараты в аптеке не продают – велика возможность химической зависимости. К таким относятся транквилизаторы:после их отмены при недопустимых дозах и сроках может быть абстиненция («ломка» – прим. ред), как после употребления наркотиков. Несмотря на то, что химическую зависимость от антидепрессантов не получить, может сформироваться зависимость психологическая. Человек, не меняя себя, достигает облегчения благодаря препаратам, а при отмене их приёма снова испытывает недовольство жизнью и снижение настроения.

Чтобы понять принцип действия препаратов, нужно вспомнить уроки биологии. Между двумя нервными клетками есть синапс (связь – прим. ред.), расщелина. Чтобы передавать импульс от клетки к клетке, в эту расщелину выбрасываются специальные вещества – медиаторы. От их концентрации и количества в разных зонах мозга зависит стабильность работы нервной системы. Все препараты нацелены на то, чтобы повысить или снизить количество этих медиаторов там, где это необходимо. То есть наше настроение, активность и бодрость зависит от того, как работает передача между нервными клетками.

А если говорить о психологических причинах. Стоит ли в таких случаях назначать препараты?

– Причины невроза часто в том, что человек со своими особенностями не может принять мир и себя таким, какой он есть. Он считает, что жизнь должна быть другой, он должен быть другим и люди вокруг тоже, а происходит так, что мир не меняется и сам человек не меняется. Терпение, то есть психологические защитные механизмы, в какой-то момент заканчивается. А симптомы – это патологическая форма адаптации. Например, при депрессии настроение ухудшается, реакция замедляется, мысли тугоподвижные и есть физическая слабость. Человек как бы ограждает себя от активности, чтобы меньше подвергаться стрессу. А причина в том, что он не принимает жизнь такой, какая она есть, депрессия в таком случае является неким стабилизатором.

У меня есть своя принципиальная позиция: я занимаюсь только психологическими методами лечения, не выписывая лекарств. Я выбрал для себя такой путь и уже порядка 10 лет не назначаю препаратов, используя только методы семейной, индивидуальной, групповой психотерапии и гипноз.

Таблетки полностью не убирают симптоматику. При приёме препаратов настроение может улучшиться, а активность немного повыситься, но проблемы не решатся. Лекарства снимают симптомы, но если есть причины на личностном уровне, то проблема не решается в корне. Это всё равно, что лечить ангину только жаропонижающим в надежде на то, что организм со стрептококком сам как-нибудь справится.

То есть получается, что кроме препаратов психотерапевту нужно так воздействовать на человека, чтобы вылечить расстройство?

– Получается, так. Даже слово «воздействовать» здесь не очень верно. Смысл психотерапии – человека так подбросить, чтобы он разлетелся, а потом сам собрался. Если соберётся неправильно, то подбросить ещё раз. Только страдания способны заставить человека измениться. Так он перейдёт на другой уровень осознания себя. Пока страдания уравновешиваются таблетками, человек ничего с собой не будет делать.

В наркологии, например, только так. Захожу в палату, говорю: «Мужики, вы понимаете, что умираете? Я вас по именам знаю, каждые два месяца сюда попадаете. Есть у нас реабилитационный центр, хотите что-то в себе поменять? Там есть разные программы». Однако зачастую с подушки поднимается кто-то заспанный, поворачивается и говорит, что «дураков нет». Только 1-2 человека из 50-ти переводятся в реабилитационный центр, чтобы начать психологическую программу, измениться самому и изменить свою жизнь.

Как это работает?

- По большому счёту мы ставим искусственные препоны. В реабилитационный центр сложно попасть, а если человек пришёл туда отсидеться и не хочет работать над собой, то его выгоняют. Если же он через всё проходит, вырабатывает ответственность, умение принимать решения, учится не обращать внимание на внешние условия, а только на своё внутреннее развитие, тогда он идёт к цели и добивается успеха. Поэтому те, кто столкнулся с работой над собой, понимают, что психотерапия – это не сладко и не подарок. Страдания – движущая сила изменений. Это изнурительно, тяжело, иногда больно, но ты получаешь новый уровень осознанности, который даёт тебе личностное здоровье.

У меня есть пример из собственной жизни. Суббота. Еду на машине рано утром вместе с дочкой с вокзала. Улицы пустынные. Останавливаюсь на перекрёстке Октябрьского и Московской, дверь открывается, и мне прилетает удар в челюсть. Я выхожу, спрашиваю мужчину, в чём дело, а он кричит, что я подрезал его на предыдущем перекрёстке. Десять лет назад я бы точно полез в драку, а эмоции застелили бы глаза. Но сейчас мне хватило четверти секунды, чтобы осознать, что всё это ни к чему. Я был рад, что меня не одолели эти шаблоны вроде «ты же мужик», «при дочери нужно отстаивать свои права», «ему надо «объяснить», что такое хорошо» и так далее. Вся психотерапия и направлена на то, чтобы не нарваться на ненужные неприятности.

«За мои же деньги мне рассказывают, в чём именно я плох»

Есть мнение, что врачи-психотерапевты могут помочь всем, кроме себя. Значит, это неправда?

– Сам себе человек не всегда помочь может, это так. У нас, психотерапевтов, в стандарт образования входит личная терапия. То есть мы сами становимся клиентами. У меня за плечами 300 часов индивидуальной психоаналитической терапии, 7 динамических групп по 40 часов. Важно уметь просить и получать помощь со стороны.

Любое профессиональное сообщество нужно для того, чтобы понимать, на кого равняться, пробовать новые методики. Для нас основной инструмент – наши личности, которые нужно постоянно затачивать. Ошибку совершают коллеги, которые гнушаются личной терапии и супервизии. На супервизии опытные специалисты разбирают, что в работе ты делаешь не так. То есть не идёт процесс, не выходит помочь человеку, нет результата. Приходишь к коллегам и просишь помощи, спрашиваешь, что не так, приходишь вместе с пациентом. Ситуация разбирается и находится выход. То есть за мои же деньги мне рассказывают, в чём именно я плох, где мне нужно заточить в себе психотерапевта. (смеётся)

Часто ли бывают случаи, когда вы не можете помочь своим пациентам?

– Да, отказ врача в психотерапии - это естественно, как и в других врачебных специальностях. Если видим, что нет показаний к терапии, то не берём пациента. Я должен сначала найти психологическим механизм симптома, страдание и желание изменить себя: если его нет, то у человека не хватит энергии, чтобы поменяться. А в имитации деятельности результата не будет. Человек должен хотеть и должен быть готов себя менять. Если он больше говорит: «Я страдаю, но это вы должны меня вылечить», – значит, пациент не готов к переменам и ему они не нужны, это всего лишь разговоры. Поэтому я отказываю, объясняя причину отказа или предлагая другой метод. Например, если у него нет страдания, однако его семья страдает, тогда работа может быть проведена через членов его семьи.

Вся суть психотерапии заключается в следующем: человек себе что-то придумал, а мир об этом не знает. Если человек принимает мир, то у него нет необходимости в конфликтах, депрессиях и других симптомах.

Как вы определяете, есть у человека страдания или их нет?

– Это можно увидеть только по поступкам. Слова не имеют значения, но если человек предпринимает шаги, чтобы сделать жизнь лучше, значит, он точно страдает. Например, когда человеку надо, он горы свернёт: найдёт, добьётся, получит.

В Америке или Европе очень много людей обращаются к психотерапевтам за помощью. В России и в Кирове в частности такой опыт является распространённым?

– Наверное, это больше миф, чем реальность. Потому как на Западе тоже не всё так гладко. Мне довелось общаться со своим коллегой из Америки. Он приехал в Россию, чтобы избавиться от зависимости – как-то подсел на транквилизаторы. Я его расспрашивал про психотерапию, оказалось, в некоторых местах даже семейная не распространена. Так что я сделал вывод, что есть разный менталитет и слои населения: кто-то понимает необходимость психотерапии, а кто-то нет. Мне кажется, что со временем, за последние 20 лет моей практики, психотерапевтическая сфера в России становится гораздо стабильнее. Она разрастается и укрепляется.

Значит, вы заметили, как меняются ваши пациенты? Например, их возраст, пол, уровень доверия? Увеличилось ли количество людей, обращающихся за помощью к психотерапевтам?

– Мне об этом сложно судить. Мой ресурс работы ограничен. Сколько ко мне людей ходили, меньше не становится, а больше мне не принять. При этом клиенты выбирают того специалиста, который им подходит прежде всего по личностному складу, жизненному опыту. Эмоциональным психологам-женщинам сложно справиться с эмоциональными пациентками, и они отправляют их ко мне. Или недавно коллега-женщина направила ко мне мужчину, потому что, «материнскую работу» она провела, теперь он нуждается в «отцовской поддержке». Могу сказать лишь то, что 90% наших клиентов – это люди с высшим образованием в возрасте от 18 до 55-60 лет.

Что чаще всего беспокоит кировчан?

– Нарушение поведения у детей: сложная адаптация в коллективе, жалобы учителей. Это нередко связано с родителями, отношениями в семье. Часто приходят ко мне родители с ребёнком или просто продвинутые родители, которые понимают, что всё дело в них. Также обращаются с неврозами, депрессиями, паническими атаками и телесными симптомами.

С зависимостью обращаются, и тут нужна сразу вся семья. Алкоголь, игровая зависимость и любовницы – стабилизаторы семейных кризисов. Когда у семьи появляются новые обязанности или дела, нужно структуру менять, но пара не может или не умеет вовремя это сделать. Тогда и появляются различные зависимости и измены. Ни мужчина, ни женщина не могут отсоединиться от собственных эмоций и начинают ругаться и обижаться, а нужно разговаривать, делиться собственными чувствами, принимать совместные решения, реализовывать совместные проекты.

В общем, претензия может быть лишь индикатором к тому, что нужно что-то поменять. Поэтому психотерапевт даёт специальные задания, чтобы научить правильно действовать. Нужно выявить, в чём сложность: 20-30% людей не распознают, что усталость, раздражение и дискомфорт – это разные вещи. То есть не могут отделить физическое ощущение от эмоции. Далее нужно дистанцироваться от собственных эмоций, взглядов, а не жить в них, быть ведомыми ими. Далее соизмерить, какие собственные правила и ценности не соответствуют жизненной ситуации. Научиться принимать решения - это и значит быть свободным. Научиться свои решения проносить через годы жизни, согласовывать их с реальностью и с другими людьми – вот что мы называем ответственностью.

«Когда борьба с миром изнашивает человека, приходит депрессия»

Кажется, сейчас очень часто молодые люди, перед которыми масса перспектив, подвержены психическим расстройствам. Например, паническим атакам или депрессиям. С чем это может быть связано?

– Чаще начинают открыто об этом говорить, потому что это становится нормально и естественно. К тому же это сейчас популяризируется. Видел в одном фильме, как супергерой летит с бумажным пакетиком и паническую атаку у себя снимает. Но психические расстройства никак не связаны с возрастом. Это на самом деле может быть экзистенциальный кризис или сбой в передаче нервных импульсов. Эмоциональное, профессиональное выгорание тоже никак не связано со стажем работы – только с личностью. Сначала напряжение чем-то сдерживается, а потом выходит в симптом, например, в депрессию или в невроз с паническими атаками.

Ещё один момент: симптом может быть выгоден, мы это называем рентой. Сходил к специалисту и с ним поговорил, с подружкой обсудил, тебя пожалели. Первичная выгода – просто скидывается напряжение, вторичная - симптом помогает договориться с людьми, приобрести какой-то устраивающий «статус». То есть может быть контекст «пожалейте меня» или «если бы вы вовремя сделали так, как я хотела, то мне не было бы так плохо». Такие действия происходят абсолютно бессознательно.

Проблемы могут быть просто надуманными?

– Скорее так: люди придумывают, что они лучше и талантливее других, им все должны прийти на помощь и потратить все свои силы на это. Вымышленное не соприкасается с реальностью, поэтому когда борьба с миром изнашивает человека, приходит депрессия. Однако эта надуманность бессознательна, она происходит в детстве. Нужно принимать мир и развиваться. Человек ведь подстраивается под мир, потому что мир под себя подстроить – утопичная мечта. Нужно понять, как всё это устроено и как с этим работать.

Девушка ушла от парня, но не может его выбросить из головы, умом понимает - надо расстаться, но не может. Находим детский сон в 7 лет, где принц спасает её от монстров. Отца описывает как жёсткого, наказания в детстве были глубоко обидными для неё. Мама больше была на стороне отца. Именно тогда образы родителей расщепились на хороших, реальных родителей и страшных, пугающих монстров. Чтобы эмоционально выжить, девочка создала (надумала) образ принца. К которому она и сбежала, как только ей исполнилось 18. Потому что папа всегда говорил: вот исполнится тебе 18, тогда и делай что хочешь. Но «принц» оказался недостаточно взрослым для отношений, а идеальным представлениям девушки продолжал соответствовать даже после расставания.

Как понять, что тебе действительно необходима помощь?

– Нужно идти от простого к сложному. Решили, что попали в депрессию или хандру, тогда нужно продумать для себя объяснительную схему и действовать в соответствии с ней две недели. Если занятия спортом, встречи с друзьями, любимое хобби принесли результаты, то настроение выровнялось и страдания ушли. Если не получается справиться, значит, просто не хватает знаний и ресурсов, чтобы решить эту задачу. Тогда стоит обратиться к специалисту за помощью.

Никто не может справиться в одиночку во всех ситуациях. Можно сказать, что это признаки «гордыни». Конечно, это может быть некая программа, которую в нас закладывают с самого детства: «ты должен быть сильным», «мужчины не плачут», «справляйся сам». Наше профессиональное кредо как раз-таки звучит наоборот: «не держи в себе». Пойди попробуй, ошибись пару раз, чтобы узнать себя и мир вокруг. Есть адаптивная стратегия, которая помогает преодолевать стресс: на уровне мыслей – проблемный анализ, на уровне эмоций – оптимизм, на уровне поведения – сотрудничество.

Что становится главным препятствием обращения к психотерапевту?

– Страдания балансируют симптоматикой: «все так живут», «все столько пьют и ругаются», «все изменяют» и так далее. То есть элементарное незнание, что здесь есть проблема, что можно жить по-другому.

По теме

 

0

При посещении психиатра или психотерапевта в государственных медучреждениях ставят на учёт?

– На учёт не ставят, если платный приём. Если человек хочет и может заплатить за своё лечение, у него хороший социальный уровень ответственности и риск для общества минимальный, как и у всех остальных, – в учёте нет необходимости. Однако если такое происходит раз за разом, выводы человеком не делаются, заболевание переходит в определённую фазу (если речь об алкогольной зависимости, например), обязательно становиться на учёт.

При обращении в госучреждение карточка будет заведена, но на чём это может отразиться? Для некоторых - ни на чём. Нужно понимать, соизмерять риск, куда лучше пойти: либо к государственным врачам, либо в частные структуры. С другой стороны, учёт – это не преследование, а безопасность общества и самого человека.

У меня была история, когда молодой человек проходил курс лечения. И он, и родные решили, что парень добился ремиссии, ему не нужны таблетки и помощь специалиста. Через несколько лет он захотел почувствовать себя мужиком, раздобыл пистолет и поехал в другой город. Вёл себя подозрительно, во время проверки начал стрелять, рикошетом попал в полицейского.

В интернете запущен флешмоб «У депрессии нет лица». Он направлен на то, чтобы показать окружающим, что многие симптомы психических расстройств невозможно разглядеть. Как вы думаете, такие флешмобы полезны?

– Я, если честно, не видел этот флешмоб, поэтому могу говорить лишь абстрактно. Нужно смотреть, какой в нём есть посыл: люди собрались, чтобы просто сотрясать воздух, или объединились, чтобы работать над собой и решать свои проблемы.

Сам по себе обмен мнениями не несёт в себе ничего. Просто пообщались, а если решать, то как?

Расскажите, может быть, всё-таки есть «сигналы», которые оповещают окружающих о депрессии одного из близких людей?

– Самый яркий признак – когда человек резко отказался от того, что ему приносило удовольствие, интерес, смысл, что соответствовало его ценностям. Вообще всё, что связано с изменениями стиля жизни, является сигналом о том, что человек хочет, пытается найти выход из сложившейся ситуации, возможно, тратит свои последние ресурсы для этого.

Частое недовольство собой и злость на окружающих тоже могут быть признаками. Психиатры обращают внимание на вычурные татуировки, стрижки и поведение, которые будут говорить не о самовыражении, а о саморазрушении. Если поступки близкого человека кажутся нелогичными, обратите внимание, положитесь на собственные ощущения и выясните, всё ли в порядке. Дайте информацию, что помощь возможна. В некоторых случаях просто физически поддержите, доведите до специалиста.

Как общаться с людьми, у которых есть психические расстройства?

– По-разному, смотря что вкладывать в это понятие. Круг расстройств широк от практически незаметных до ярко выраженных и на самом деле опасных. Прежде всего нужно понимать ту сложность, которая есть у человека. Эти моменты можно обсудить и с самим человеком при достаточном вашем контакте с ним, и со специалистом, если вы член семьи.