Роман Титов: «Либерализм - это слабость власти. А я всегда был сторонником власти сильной»

Вице-спикер ОЗС и сопредседатель регионального штаба Общероссийского народного фронта - о парламентской кухне, границах дозволенного и отношении к Путину - в интервью порталу Свойкировский.

Всего год назад Роман Титов был на слуху и на виду как борец против «золотых парашютов» чиновников и «разруливатель» конфликта вокруг строительства свалки в деревне Осинцы Слободского района. Сегодня он - заместитель председателя областного Заксобрания и один из самых активных представителей депутатского корпуса. Коллеги отзываются о нём как о человеке, который компетентно выступает по многим проблемам и умеет приструнить оппозицию. При этом Титов является давним поклонником Владимира Путина, о чём говорит совершенно открыто. В его кабинете наряду с портретом деда есть два портрета президента. Один - на лошади, в камуфляже и с ружьем, второй - на фоне Спасской башни Кремля. В ящике стола депутат хранит свои бейджи с мероприятий с участием первого лица государства, а на столе - цитатник Путина «Слова, меняющие мир», подаренный нынешним председателем Госдумы Вячеславом Володиным. Но разговор мы начинаем всё-таки не с президента, а, как говорится, с истоков.

Роман, на сайте Заксобрания у тебя одна из самых коротких биографий. В духе «родился, женился, пришёл в ОЗС».

- Я просто не успел её написать, честно. В 1983 году я попал на учёбу в 29-ю кировскую школу, которая позднее стала Вятской гуманитарной гимназией. Она вообще дала мне очень серьёзный задел. Там я познакомился с интересными людьми, с которыми мы идём рядом или пересекаемся до сих пор. Моими учителями русского языка и литературы были Василий Юмшанов и Сергей Редькин. Первый - замечательный тележурналист, который научил меня писать и открыл дорогу в журналистику. Второй - ныне депутат ОЗС от фракции «Справедливая Россия», который тоже очень много сделал для любви к словесности и вообще формирования личности. Ну и конечно Сан Саныч Галицких, мой учитель русского языка и литературы, позже ставший директором ВГГ. Но моим самым любимым предметом в школе была история. У меня был замечательный преподаватель Рябов Михаил Юрьевич, который говорил порой крамольные вещи, которые тогда даже в газетах не писали, не то что в учебниках. Он всегда разбирал любое историческое событие с точки зрения причин и следствия, и мне это очень нравилось.

После школы я поступил одновременно в два вуза - в МГЮА на юриста и в педуниверситет на истфак. Конкурс тогда, в 90-е годы, на фоне интереса к политике и истории, был бешеный, что-то около 14 человек на место. Через год, проучившись в двух вузах одновременно, я понял, что хорошо учиться можно только в одном, и остался на истфаке. Университет опять же свел меня с замечательными людьми. Это и Юрий Балыбердин, декан истфака, который тоже теперь мой коллега по ОЗС, и Сергей Гамаюнов, который на тот момент ещё не был священником, а преподавал историю по модному тогда синергетическому подходу. Философию у нас вёл Александр Кузьмич Останин, преподаватель старой школы, благодаря которому по теории марксизма-ленинизма я могу теперь подискутировать даже с матёрыми коммунистами. Вот так и получилось, что школа мне дала хорошую базу в плане словесности, а университет - в плане истории, философии и политологии.

Тогда, в принципе, понятно, почему твой первый опыт работы был в журналистике.

- Работать в СМИ я начал ещё на втором курсе, пришёл на радиостанцию «Релакс Радио» и проработал на ней до 1999 года. Сначала у меня была еженедельная авторская передача о новинках музыки. Я работал под псевдонимом Феликс, потому что у меня тогда была характерная бородка, как у Дзержинского. Потом был новостийщиком, там же на «Релакс Радио» создал службу новостей. Она до сих пор существует, только теперь это «Ретро FM».

Роман Титов: «Либерализм - это слабость власти. А я всегда был сторонником власти сильной»

В 2000 году, когда я получал второе высшее образование - «государственное и муниципальное управление» - попал на практику в предвыборный штаб кандидата в президенты Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Штаб находился тогда в Центральной гостинице, и я был там аналитиком по работе с районными СМИ. Каждый день мне приносили стопку районных газет, я анализировал, формировал списки - негативные упоминания, позитивные упоминания, нейтральные упоминания. Видимо, у меня хорошо получалось, потому что после этой кампании, которая закончилась весьма успешно, меня пригласили работать в полпредство президента РФ в Кировской области на должность эксперта-аналитика. На тот момент полпредства были в каждом субъекте, но вскоре после выборов произошли организационные изменения и были созданы укрупнённые полпредства по округам. Тогда я познакомился с людьми из команды Сергея Владиленовича Кириенко, который на тот момент был полномочным представителем президента в ПФО.

И который не так давно стал первым заместителем руководителя администрации президента России. У тебя получается заводить нужные связи.

- Да, сегодня мы видим его своеобразную реинкарнацию, и многих людей, которые с Кириенко идут с тех времён, я знаю достаточно хорошо. Это тоже немаловажно. А потом меня снова кинуло в СМИ.

Что так?

- Юношеская усталость. Я врубился во все эти политические вещи, к которым, как теперь понимаю по прошествии многих лет, я был не совсем готов. Скажем так, на тот момент требовались другие качества, которые появились только спустя годы. Я ушёл и работал в разных СМИ. Вначале писал, потом писать бросил. Сегодня я даже никакого блога не веду, хотя порой перечитываю то, что писал в начале 2000-х годов. Творчество закончилось, началась административная работа.

Ты был руководителем нескольких кировских изданий, при этом не раз приходилось слышать, как тебя называют «похоронщиком прессы».

- Некоторые анонимные «доброжелатели», которых я в своё время уволил с работы, любят в комментариях в интернете писать, что я могильщик СМИ. Хочется сказать, что большая часть тех изданий, в которых я работал, до сих пор существует. Например, газета «Наш вариант» - это та же ООО-шка, только теперь она выпускает газету «Репортёр». Кировский «Бизнес Журнал», который я с нуля создавал в своё время, он существует, только теперь как журнал «Бизнес Класс», поскольку учредителями было принято решение отказаться от участия в федеральном проекте и производить свой продукт.

А газеты «Вести-Киров» и «Вести-Вятка» правительственного холдинга «Вятинфо»?

- Когда я этим проектом занимался, все эти продукты выходили. Учредитель принимает решение, а я всегда был человеком системы. Я могу советовать, но конечное решение принимаю не я. Если учредитель считает, что изменилась конъюнктура, изменились задачи, он вправе принимать решение относительно выхода или невыхода своих изданий.

То есть привязанность к бренду, к традициям, к коллективу - это не про тебя?

- Сегодня есть такое модное словечко - технократ. Федеральные СМИ говорят о приходе во власть молодых технократов. Вот, наверное, я технократ. Для меня в любой работе важны чёткие критерии - цели, задачи, результат. А всякие эмоциональные вещи, конечно, важны, но если они мешают, их надо отбрасывать. Если ты такой творец из себя - иди создавай своё СМИ. Многие пытались, мало у кого получилось.

Как ты оказался в «Общероссийском народном фронте»? Тебя позвали и ты сам пришёл?

- Я сам пришёл, потому что помнил 2000-й год и выборы президента. Поработав тогда, я здорово пропитался и сознательно принял те ценности, которые нёс с собой новый руководитель государства. Я честно скажу, что ещё со школы я был ярым противником тех ценностей, которые насаждали в 90-е годы.

Либеральных ценностей, ты хочешь сказать?

- Я бы не стал называть это либерализмом, потому что либерализм в народном понимании - это такой жупел, который любят навешивать. Спроси у обычного человека, кто такой либерал, и ты на самом деле не услышишь ничего о классическом либерализме. Человек будет говорить про вседозволенность, про свободный нерегулируемый рынок и прочее, хотя мало кто вообще скажет, что это такое. Я не склонен считать то, что было в 90-е годы, либерализмом. Скорее, это была слабость власти. А я всегда был сторонником власти сильной. Но сила должна быть не самоцелью, а преследовать определённые задачи. В тот момент у меня вызвала симпатию та сила, которая проецировалась с началом прихода Путина. И поэтому когда возникла реинкарнация ОНФ…

А была реинкарнация ОНФ?

- Вторая волна началась в 2013-м. А первая была в 2011-2012 годах в предвыборную кампанию, но тогда это было немножко иное. Когда я увидел, что создаётся движение, которое не является по сути политическим, но даёт возможность людям влиять на чиновников и решать общественно важные задачи, и в тоже время возглавляется президентом, я пришёл и сказал: «Я хочу быть в составе». Но я не только вошёл в число учредителей регионального штаба - это порядка 90 человек, все уважаемые люди - а заявил, что готов взять на себя все организационные моменты по созданию регионального отделения. А это был адский труд. Представьте себе 90 человек учредителей из разных районов области, с которых надо собрать данные, заручиться согласием. Когда мы принесли вот такую стопку документов к нотариусу, она у соседей занимала дрель, чтобы их прошить. Потом в Минюсте, когда мы принесли документы на регистрацию, тоже была такая реакция: «Как вы такое смогли?» И поэтому, когда мне предложили стать руководителем исполкома ОНФ, то есть исполнительного органа, я согласился. Мне это было интересно. И была, честно скажу, определённая усталость от СМИ.

Чем она была вызвана?

- Наши СМИ очень часто оторваны от влияния на принятие решений. Мало кто из журналистов, написав статью, пишет потом заявление в правоохранительные органы. Написал, и что? И у меня вот это «и что?» тоже было. А здесь была возможность работать и со СМИ, и с обращениями граждан. Одновременно предавать темы огласке и решать эти проблемы. Мне это понравилось. Я съездил в Москву на собеседование, познакомился с замечательными людьми, многие из которых сегодня стали депутатами Государственной думы. И стал работать.

Первые шаги были достаточно наивными. Я помню, первые задачи, которые мы решали, - отстаивали остановку возле деревни на трассе в Омутнинском районе. Потом федеральные коллеги приводили это в качестве курьёзного примера, мол, вот, за остановки борются. Но так или иначе, в тот момент мы эту задачу решили. А первое боевое крещение было спустя три месяца, летом 2014 года, когда мы с коллегами подготовили большой аналитический доклад о состоянии дел с переселением граждан из ветхого и аварийного жилья в Кировской области. Тогда со многими пришлось общаться - с депутатами, с членами правительства, с переселенцами.

Так я оказался в гуще событий, в центре информационных потоков по разным темам. Переселение, дома для детей-сирот, капремонт, медицина. К примеру, вскоре после того, как на одной из встреч с президентом прозвучала тема о необходимости отдавать приоритет отечественным компаниям при закупках для нужд медицины, мы одними из первых реализовали проект по закупке отечественных тест-полосок для глюкометров, что позволило достичь очень серьёзной экономии. Много критики было, крупные западные компании, у которых эти полоски стоили в три раза дороже, давили, в СМИ информацию размещали, что отечественные полоски не работают. Слушайте, если есть все сертификаты и если есть возможность обеспечить большее количество людей этими полосками, а на сэкономленные средства купить инсулин, это здорово.

А что за люди приходят в ОНФ? И с каким целями они идут?

- Разные люди и разные причины. Есть люди, у которых много светлых мыслей, но они не находят возможность их реализовать в обычной жизни. Тот же Костя Ситчихин, руководитель рабочей группы ОПКО по контролю за качеством дорог, пришёл к нам на волне нашей активности по теме ЖКХ. Сегодня он уже больше занимается другими темами. Есть люди, которые приходят с жалобами, а потом сами становятся нашими активистами. Одним из первых наших кейсов была ситуация с частными общежитиями в Кирове, прежде всего, пресловутая Боровая, 26. Мы познакомились с Верой Калашниковой и Мариной Шутовой, когда они были помощницами одного из оппозиционных депутатов. А сегодня они уже мои помощницы. То есть две причины - либо амбиции и интерес, либо от беды люди приходят.

Часто в ваших отчётах и пресс-релизах звучит фраза: «После нашего вмешательства проблема была решена». Что является вашим основным ресурсом? Имя президента?

- И имя президента тоже. Потому что когда ты пишешь обращения, ссылаясь на конкретные пункты и положения либо поручений, либо майских указов президента, это придаёт вес. Сама организация сегодня известна как организация пропрезидентская, и это тоже помогает. Но хочу отметить, что большая часть обращений в тот период, когда я руководил исполкомом ОНФ, были вторичными. То есть люди до этого уже обращались в органы власти и получили отписки. Но на самом деле есть объективные причины этих отписок. Вал обращений настолько велик, что сложно работать по существу. У нас в ОНФ этих обращений сотни, но не десятки тысяч, как в иных органах госвласти. И у нас есть возможность более индивидуально по этим обращениям работать. Грубо говоря, вникать в тему, выезжать на место, встречаться с людьми. И разобравшись в ситуации, ты уже начинаешь видеть слабые места, в которые можно бить, чтобы эту проблему решить. Вот, собственно, почему часто решения через ОНФ бывают более быстрыми, чем через органы власти.

Многие ли чиновники на местах понимают, кто вы, что вы, какие у вас полномочия и степень влияния?

- С каждым годом таких всё больше. Поначалу, когда лично встречались, у некоторых были такие круглые глаза, диковатый вид: «Что вы от меня хотите?» Понимание приходило постепенно и думаю, что ко всем чиновникам оно уже пришло. Отписки есть, конечно, но их всё меньше. По каким-то ситуациям мы с чиновниками долго спорили, но в конце концов были системные решения. Например, мы долго не соглашались с администрацией города Кирова по модели приобретения квартир для судебных переселенцев, то есть граждан, которые доказали своё право на переселение из аварийного жилья через суд, а им с аукционов покупали квартиры, мягко говоря, не приспособленные для жизни. И вначале в мэрии нам говорили, что мы не правы, а у них всё нормально и всё замечательно. Но потом мы встретились с главой администрации Александром Перескоковым, изложили свои доводы, и моментально модель закупок был изменена.

Мы долго бились за качество жилья для детей-сирот в Кирове, это дома на улице Ленина, 8а и 8б в Нововятске. Но этой осенью я ездил в Лянгасово на осмотр нового дома, который строила компания «Кировспецмонтаж». Совершенно другой дом. Это качественные квартиры, современные материалы, удобная парковка. Оказалось, что на бюджетные деньги можно строить не только ужасные шалаши из веточек, но и хорошие дома. Подход изменился. Администрация начала более чётко формулировать технические задания и жёстко драть на приёмке. Плюс есть вещи, которые находятся на грани антимонопольного законодательства, и порой надо так по этой грани пройти, чтобы конкуренция была между проверенными застройщиками, а не теми, кто потом исчезает.

А у чиновников не происходит взрыва мозга из-за того, что вы их «мочите»? Вы же не оппозиция, вы «свои».

- Мы никого не «мочим». Есть чёткие критерии эффективности, которые прописаны в тех же майских указах президента. По этим критериям мы и идём. У нас же чуть что случится, люди пишут письма президенту. Но ведь отвечать за каждый конкретный факт, о котором пишут люди, должен чиновник. Мы просто выполняем здесь функцию модератора. Ответственность должен понести тот, кто это сотворил. Поэтому вопрос не в «мочилове», а в том, чтобы заставить чиновников работать.

Нет ли в этой позиции некоторого лицемерия? Ведь сегодня федеральный центр построил вертикаль власти, забрав с регионального и муниципального уровней большинство денег и полномочий. А ответственными, то есть крайними, остались те, кто на местах.

- Это любимая отмазка чиновников. Все эти аргументы легко бьются. К примеру, говорим с руководителем одного района: «У тебя накопился большой объём аварийного жилья, что ты с ним делать собираешься?» Он отвечает, что у него нет денег, чтобы этот фонд расселить, и дальше идёт эта шарманка, что «Москва себе все деньги забрала, нам ничего не даёт, и мы тут бедуем». Я говорю: «Слышишь, бедуин, ты сколько домов подал, когда принимались заявки на включение в федеральную программу расселения аварийного жилья? Ноль. А почему?» - «Я подумал, что подадим, а нас их заставят расселять за свой счёт. А там, оказывается, денег дали». Так к кому тогда претензии, если ты сам не подал? У нас в Кировской области немалая часть муниципальных образований также прошла по нолям. Те, кто был готов, те успели. А остальные - отвечайте, вам деньги давали. И по другим вещам точно так же.

Сейчас новая команда, которая пришла в область, главам муниципалитетов говорит: «Изыскивайте источники дохода». Потому что у нас есть районы, где каждый второй лес валит, а налогов в бюджете нет. Ну значит либо вы там сами в ночную смену лес пилите, либо вы в силу непонятных причин закрываете глаза на то, что у вас под боком творится. Знаете, как говорят, Россия - страна богатых, только денег ни на что не хватает. Зачастую потому и не хватает, что был такой подход: мы на вас внимания не обращаем, а вы нас ни о чём не просите. Поэтому можно по любой ситуации разбираться, и в конце концов мы придём к тому, что деньги есть, но они просто расходуются не рачительно.

Ты был избран в Заксобрание от Слободского одномандатного округа. Но ты же коренной кировчанин. Это как всё срослось?

- Так получилось, что я давно занимаюсь вопросами, связанными со Слободским. Разные истории были. И самолёт мы спасали от сноса, который в центре города стоит. Я как раз в тот момент увлекался краеведением и историей авиации и узнал, что это самолет из первых серий Ан-24, и что второй такой же в России остался только в Монино в Музее авиации. И в итоге было принято решение не сносить, а сохранить.

Опять же тема со строительством полигона в ТБО в Осинцах, которой ты занимался. А ты тогда уже имел виды на Заксобрание, или это логически вытекло: Осинцы - Слободской район - выборы?

- Сама идея идти в ОЗС от Слободского округа возникла уже после Осинцов. Но я же в своей кампании не привязывался только к этой теме. Если ты едешь в Закаринье или Карино - отдалённые сельские поселения - там сложно говорить на тему Осинцов, потому что там мобильной связи нет, у людей нет возможности скорую помощь вызвать с сотового. И для них ТБО - это тема на уровне жизни на Марсе. Поэтому нельзя говорить - Осинцы! Это важная тема была, конечно, но она была таковой для Вахрушей. Я ходил по дворам, у меня вся кампания была микробюджетная, скажем так, основанная на «топ-топ». Вечером после рабочего дня садился в свою машину и ехал в те же Вахруши, в тот же Слободской, и ходил по дворам, встречался с людьми. Много нового и интересного услышал.

Сложно было тебе, городскому человеку, найти общий язык с жителями глубинки?

- Не то слово. Ломка была вначале. Ты идёшь с одним ожиданием проблем - губернатор арестован, коррупция, и так далее. А люди говорят: «Да подождите вы с коррупцией, у нас воды горячей нет!» И они правы. Это же пирамида потребностей Маслоу: пока у тебя первичные потребности не удовлетворены, ты не можешь думать про большую политику. Тебе надо воды горячей, детей помыть.

Часто теперь ездишь в Слободской район?

- Езжу часто, но не так часто, как хотелось бы. Потому что я же не только депутат от этого округа, я ещё и вице-спикер, приходится ездить и в другие территории. Я должен не только людям, но и вертикали. Стараюсь как депутат ходить по кабинетам и помогать. Я даже как-то высказал своим слободским: «Задействуйте меня больше!» Они говорят: «Спасибо, что сказал, потому что у нас раньше не было депутата, который бы работал с нами в плотном контакте, мы не знаем, как это бывает». Ведь в прошлом созыве Слободской район в ОЗС представлял депутат от ЛДПР Николай Дубравин, а он был сам по себе, так сказать, певец-солист, а не солист хора.

Когда ты шел в ОЗС, публично говорил, что ОНФ будет голосовать независимо от «Единой России». А по факту, пожалуй, не было ни одного вопроса, по которому вы бы голосовали не так, как «ЕР». Это партийная дисциплина или вы со всем согласны?

- Внутри фракции, когда мы собираемся и обсуждаем вопросы комитетов, мы со многим не соглашаемся и какие-то вещи пытаемся изменить и откорректировать. Но к заседанию мы выносим темы, которые коллегиально уже обсудили и пришли к единому мнению. То есть мы пользуемся нашим правом на особое мнение внутри фракции. И если мы пришли к согласию внутри, то я не вижу смысла не соглашаться уже в публичном поле. Но ко многим компромиссам мы достаточно непросто приходим.

Ты много раз заявлял, что ОНФ - это не оппозиция. Но где та грань, за которой вы из сторонников власти становитесь её критиками?

- Я и мои коллеги - это те люди, которые поддерживают политику действующего президента. И мы критикуем власть не ради самой критики, как это часто бывает, а ради того, чтобы укрепить слабые звенья. Чтобы их выявить, чтобы указать на них, чтобы помочь власти развиваться. Мы не оппозиция, мы как раз позиция определенная. У меня в ОЗС добрые отношения со многими членами оппозиционных фракций. Но есть вещи, которые за гранью моего понимания. Например, идёт обсуждение бюджета. На профильном комитете, на совете Заксобрания, на публичных слушаниях с участием депутатов. Оппозиция задаёт вопросы, получает все необходимые разъяснения. Дело доходит до голосования, и часть оппозиционных фракций голосует против. После заседания подхожу, мол, что же вы против голосуете, вы же все вопросы сняли. А они отвечают: «Да, мы ответы получили, но это наша принципиальная позиция - голосовать против бюджета». Но это же, как мне кажется, глупо. Против можно быть почему-то, но это точно не может быть принципиальной позицией.

Или вот совсем недавно, на февральской сессии вносился совершенно технический законопроект о приведении областного законодательства в соответствие с Жилищным кодексом. Появился новый платёж - плата за тепло на общедомовые нужды, на который 50-процентная льгота для ветеранов не распространяется. Это вот такой платёжик, мизерный совершенно. После внесения через два дня читаю в СМИ: «Ветеранов лишат 50-процентной льготы за коммуналку», и на разные голоса начинают эту тему полоскать. Даже митинги с плакатами выходили. Итоги голосования посмотрите. Все же «за» проголосовали. Вопросов никто не задавал. Это что было-то? Это, получается, взяли совершенно никчёмный информационный повод, раздули его, попиарились, потом тихонечко сдулись и дружно приняли решение.

А разве не в этом и заключается суть политики? Управление общественным мнением, использование информационных поводов в свою пользу...

- Я не член «Единой России», но в деятельности «Единой России» политики меньше всего, а больше всего определённой рациональности. Самое интересное, я подошёл к руководителю одной из оппозиционных фракций: «Слушай, а вот вы протестуете против этой нормы Жилищного кодекса, и руководитель вашей партии против этой нормы высказался в СМИ, мол, кто это такую дурь принял. Я итоги голосования в Госдуме ради интереса поднял - он «за» голосовал». Молчание в ответ.

Ну хорошо, если мы говорим о некоем блефе, то можно вспомнить и другие вещи. Например, один и тот же законопроект, если он вносится оппозицией, отклоняется, а если вносится губернатором или «Единой Россией», принимается. Взять ту же тему с «детьми войны». Сколько раз ещё в прошлом созыве коммунисты предпринимали попытки этот закон принять, но они были безуспешны. Сейчас же, когда инициатива идёт от губернатора, ей дают зелёный свет.

- А там логика совершенно другая. Если внимательно посмотреть, это вовсе не одна и та же инициатива. Сегодня устанавливается статус «дети войны» и определённые меры поддержки, не требующие в условиях жёсткой бюджетной дисциплины дополнительных средств. Да, мы признаём заслуги этих людей, и при наличии финансов мы найдём возможность поддержать их и материально. Но предыдущие попытки были сделаны в условиях не менее сложного бюджета, и предусматривали выплаты и денежные компенсации. Вот нахлобучить бюджет ещё больше того, что есть. Да мы согласны! Денег где взять? И когда начинают - вот на этом сэкономить, вот то сократить, «Чёрное озеро» какое-то вспомнили. Это всё такие бабушкины сказки! Ну ерунда всё это! Если у нас в этой категории порядка ста тысяч человек, и платить им по тысяче рублей в месяц, получаются гигантские деньги. Больше миллиарда в год. И потом наверняка появятся люди, которые будут говорить: «А мы-то чем плохи? Мы честно трудились всю жизнь, но родились на две недели позже. А почему им, а не нам. Мы так же страдали, так же недоедали».

То есть ты вообще против того, чтобы выделять такую категорию льготников?

- У меня насчёт этой инициативы свое личное принципиальное мнение. Я поддерживаю саму логику выделения категории «детей войны», но я против материальной поддержки просто по праву рождения. Оппозиционные фракции на федеральном уровне в январе этого года пытались прокачать этот закон именно с материальным эквивалентом. И три эти инициативы были отклонены. Потому что это популизм.

А насчёт того, что инициативы от губернатора всегда поддерживаются... Если посмотреть опыт последних месяцев, а мы стараемся очень плотно врубаться в логику законопроектов, многие вещи мы убираем ещё до внесения в Заксобрание. Например, та же тема по льготам на услуги ЖКХ для сельских учителей или по отбору приоритетных инвестпроектов в области лесов, которая на комитете ОЗС была очень жёстко раскритикована и была отозвана инициатором. Просто те вещи, которые вызывают у нас сомнение, мы не доводим до заседания, до паблика.

По тем же сельским педагогам мы были против самой логики, которую на тот момент предлагало правительство: заменить полную компенсацию платы за услуги ЖКХ непонятно откуда взявшейся суммой сначала в 1200, а потом в 2400 рублей. Осенью я начал изучать эту ситуацию, и стали открываться сияющие высоты. Большая часть педагогов - добросовестные получатели льгот. Но когда 95% учителей, живущих в одном и том же населённом пункте, получают компенсацию за электричество 8-14 тысяч рублей в год, а у кого-то это и 48, и 50, и 72 тысячи, это что? Это вся улица запитана? Когда смотришь компенсацию за отопление, там есть люди, которые за зиму расходуют десять машин дров. Это баню можно топить каждый день. Куда это уходит? И ведь это было годами: льготы давались по предъявлению, и никто не стремился разобраться, не запрашивал информацию, не пытался проанализировать. А когда начали анализировать, вышли и на тему тарифов, когда в ряде муниципальных образований тарифы в разы выше, чем в соседних, хотя там новая котельная стоит. Всё это надо ещё изучать и изучать. А пока это не изучено, затраты сельским педагогами должны полностью компенсироваться. У них труд и без того тяжелый. И принятие в том формате вызвало бы сильное социальное недовольство. Мы сидели с правительством днями напролёт, и в итоге мы их переубедили, и эта инициатива была отозвана.

Высокий пост в ОЗС тебе как активисту ОНФ помогает более эффективно решать какие-то задачи?

- Помогает. Но я сейчас вынужден сосредоточиться на более узком круге тем. Моя основная тема в настоящий момент - экология и ТБО. И сегодня у меня как у депутата контакт с министерством охраны окружающей среды уже прямой. Поэтому мы начинаем прорабатывать решение проблем, к которым раньше даже подойти не могли. Например, пытаемся совместно решить ситуацию с горящей свалкой в Перекопе Кирово-Чепецкого района. Я этой темой занимался ещё в ОНФ, тогда мы работали через прокуратуру. Но проблема в том, что предписание есть, а свалка горит. Сейчас мы уже работаем совместно с правительством региона, вопрос находится на контроле в Москве, и есть определённые варианты решения этой проблемы. Горение там продолжается, потому что конкурсный управляющий полигона, по моему мнению, не предпринял мер для наведения элементарного порядка.

Похоже, фраза Игоря Васильева уже глубоко врезалась в наши головы.

- Есть такое (смеётся). Ну как же так, ты конкурсный управляющий, ты являешься руководителем этого объекта, у тебя идёт горение в глубоких слоях. Мне всё это напоминает сказку Корнея Чуковского, в которой тушили пожар «пирогами и блинами и сушёными грибами». И снег-то сверху клали, и водой-то поливали, ничего не тушится. Но есть же другие методики. Вскрывать пробовали? Нет, отвечают, не пробовали. А на совещании в правительстве мы навскидку накидали несколько вариантов, в том числе обкладывать мусор отработанным инертным илом, чтобы препятствовать доступу кислорода и тем самым прекратить горение. Но эти варианты были предложены не местными чиновниками, а министерством экологии.

А Осинцам уже нашли замену?

- Замена ищется. При любом раскладе, Осинцов в том формате, в котором они планировались, не будет. Напомню, что старый проект полигона не предполагал сортировку, а только захоронение отходов. Прошлой осенью в ходе публичных слушаний, которые были организованы после обращения ОНФ к губернатору Васильеву, стало понятно, что захораниваться будут только так называемые хвосты, то есть то, что не подлежит вторичной переработке. А значительная масса - примерно половина объёма - будет перерабатываться.

Здесь важно отметить, что я изначально был противником чисто эмоциональных высказываний. Я всегда говорю: если вы против, назовите объективные причины со ссылкой на закон, которые препятствуют строительству этого объекта. Или давайте поменяем проект так, чтобы учесть требования людей. А если кто-то говорит: «Нет, не надо в принципе», то это не аргументы. Ну сложно же представить себе людей, которые скажут: «Да, давайте у нас тут свалку разместим». Важно при строительстве таких объектов в дальнейшем обязательно учесть опыт Осинцов в плане информационного освещения. Люди должны знать про планы строительства в самом начале. У нас же сейчас в регионе утверждена территориальная схема обращения с отходами, по которой в ближайшие десять лет будут строиться ещё полигоны, будут строиться мусороперегрузочные и мусоросортировочные станции. Под каждым объектом должна быть заложена понятная для жителей история, и они должны иметь возможность контролировать ход строительства. Все должны понимать, что там будет происходить. Осинцы показали, что в тот момент такого понимания не было. И мне кажется, что сегодня новая команда губернатора тоже это понимает, и теперь будет дуть даже на холодную воду.

Раз уж мы заговорили про новую команду, то как ты считаешь, Кировская область уже вышла из политического кризиса, в котором оказалась после ареста Никиты Белых?

- Я метафорически отвечу. У нас была ситуация, когда корабль с почти 1,5 миллионами пассажиров оказался без капитана, а команда была дезорганизована. На сегодня у нас точно есть капитан и есть команда. Вопрос в восстановлении управления над всеми отсеками. Процесс не быстрый, это очень сложно делается, но это делается. Например, всегда по социологии медицина в Кировской области была на втором месте по проблематике после ЖКХ и перед дорогами. А сейчас медицина начинает опускаться в рейтинге проблем, потому что происходят изменения. Не всех это устраивает, и сегодня происходят попытки наброса, извините за грубые слова, дерьма на вентилятор, в отношении руководства областной медицины, попытки напомнить о странных обязательствах, которые возникли в период предыдущего руководства, новому руководству, которое никакого отношения к ним не имеет. Борьба продолжается, но в этой ситуации я на стороне команды и капитана. Не потому, что так проще, а потому что я общаюсь с этими людьми, я понимаю, чего они хотят добиться, и я уверен в правоте их решений. Могут быть какие-то шероховатости. Но курс, я считаю, правильный. Если бы он был неправильным, я, готов голову пеплом посыпать, занимался бы чем-то другим.

Но с другой стороны, когда нет вообще никакой преемственности власти, когда старые обязательства воспринимаются как обязательства старой команды, но не самой области, нет ли риска вместе с водой выплеснуть младенца? Ведь риторика уже такая, как будто раньше в регионе был полный бардак, а новая команда расчищает авгиевы конюшни.

- А такой риторики и нет. Общаясь с людьми из новой команды, я этой риторики не слышу. Но я слышу, как эта риторика подаётся через ряд СМИ, как будто она имеет отношение к реальности. Я вижу, что аппарат в значительной мере сохранён, это те люди, которые готовили аналитические справки, которые точно знают, что происходит в отраслях, и которые владеют ситуацией на местах. Да, есть определённая смена руководителей. Я отношусь к этому как автолюбитель к автомобилю, купленному у другого владельца. Вот ему досталась машина и он всё перестраивает под себя. Ему удобнее без оплётки на руле, удобнее, чтобы перед глазами ничего не болталось. На ключевые темы ставятся люди проверенные, которым руководитель может доверять. Но очень многие темы остаются на местных людях. Это образование, здравоохранение, культура, местное самоуправление. То есть это абсолютно технократический подход.

Ну как нет такой риторики? А как же новая трактовка НЭП - «наведение элементарного порядка», которая стала уже визитной карточкой губернатора? Если мы наводим порядок, это подразумевает, что раньше был БЕСпорядок.

- Обратите внимание, про наведение элементарного порядка говорится, прежде всего, в отношении лесной отрасли. А там действительно всё плохо, и это складывалось не просто годами - десятилетиями. Я перед выборами, Слободской-то район лесной, с людьми немало общался, и они говорили: мы добросовестные лесопользователи, но мы сидим у разбитого корыта, а непонятные люди по инвестпроектам получают лес по 50 рублей на корню, и не реализуют совершенно ничего, а просто продают лес и бабки на этом зарабатывают. Но в то же время есть немало хорошего. Недавно ездили с коллегами по ОЗС на успешное и передовое предприятие в Вересниках. Вообще супер, я такого не видел. Вкалывают роботы, счастлив человек. Там лес перед обработкой через 3D-сканеры пропускается, и бревно разворачивается так, чтобы из него досок больше напилить. Но они что, добились этого благодаря помощи из областного бюджета? Нет. У них только 10% леса идет с Кировской области, потому что они не могут этот лес получить, а большую часть кругляка из Архангельска везут. Поэтому наведение порядка в лесной отрасли давно назрело. Конечно, можно с водой выплеснуть младенца, но пока внутренне я согласен с теми шагами, которые предпринимаются.

В начале нашего интервью ты сказал, что Путин тебе импонирует как носитель ценностей сильной власти. За 17 лет поменялось ли твое представление о нём?

- Конечно. Если в 2000 году я воспринимал его как человека, который вышел не из партийных кругов, а большую часть жизни проработал в органах разведки и госбезопасности, которые лично у меня всегда вызывали уважение и восхищение, и это было в некоторой степени эмоциональное восприятие, то сегодня образ более рациональный. Это образ арбитра, мудрого политика, который точно останется в истории России как великий государственный деятель.

Всё, что он делает, вызывает у тебя поддержку, или есть моменты, с которыми ты не согласен? Та же внешняя политика - Крым, Украина, наши сегодняшние отношения с Америкой и Европой.

- Я человек, который искренне считает, что Россия может быть только великой державой, иначе она не сможет существовать. Великой державой во всех смыслах, в том числе в плане участия во внешней политике. Смысл каких-то наших шагов я иногда понимаю только спустя определенное время. В целом же не бывает людей, которые всё делают правильно, образы президента меняются, меняются модели поведения в зависимости от ситуации, и я эти изменения понимаю, принимаю и уважаю.

Есть мнение, что в условиях вертикали власти, когда нет в традиционном смысле демократического разделения ветвей власти, независимых судов и свободной прессы, ОНФ компенсирует эти недостающие компоненты. Такой костыль. Когда у тебя зачищено поле, нужно, чтобы кто-то поднёс зеркало к твоему лицу.

- Про зачищенность поля не соглашусь. Я иногда читаю сайты типа «Инопресса» или «ИноСМИ», где идут переводные публикации, и я вижу, что нет России в таком виде, в котором её преподносят за рубежом. Когда говорят, что у нас нет свободы слова. Слушайте, ну как нет? Если я хочу, я читаю «Новую газету» или «Эхо Москвы», если я хочу неофициальные новости регионов, я захожу на Ура.ру. Если взять региональную прессу, я считаю, тут у нас вообще полная свобода и даже чересчур. Пользуясь правом на анонимность, некоторые коллеги даже злоупотребляют. Но приятно греет душу, когда ты знаешь, кто это пишет. И про судебную власть не соглашусь. Это стереотипы определённые, которые основаны на частных ситуациях.

А ОНФ - это, на мой взгляд, важный инструмент в плане получения информации в обход этой вертикали. Понятное дело, что у каждого чиновника есть определённые границы дозволенного и инстинкты самосохранения. И поэтому бывают ситуации, когда информация, пока идёт с муниципального уровня до министерства в Москве, на каждом этапе искажается, потому что она не устраивает кого-то, и она сглаживается, прилизывается. И в Москву приходит ничего не значащая бумага, которая не описывает реальность. Поэтому и был создан институт, который позволяет получить информацию, которую нельзя поручить местным органам власти. И в этом плане сама идея создания ОНФ была правильной.

Но то, о чём ты говоришь - быть источником информации о ситуации на местах, не залакированной чиновниками - в этом по идее и должна быть роль прессы. Разве нет?

- Должна, но в федеральной прессе мало информации о регионах, она пишет про глобальные вещи, которые от людей далеки. А местные СМИ за долгие годы у нас оказались настолько разобраны между разными группами влияния, что о какой-то объективности часто сложно говорить. Кто платит, тот и музыку заказывает.

Как ты относишься к деятельности Алексея Навального, который сейчас активно демонстрирует президентские амбиции? Ведь некоторые ваши темы, например, госзакупки - они же пересекаются.

- У нас сейчас очень интересный год. Сто лет назад в России было две революции. А календарь 1917 года - его сегодня можно вешать на стену и по нему жить, потому что все даты приходятся на те же дни недели, даты постов совпадают. В тот год были сложности в стране, но были люди, которые пытались эти сложности решать. Они критиковали, но критиковали конструктивно. И выступали за сохранение государства. И если вспоминать февраль 1917-го, то тот же Керенский был за изменения, но за такие, которые бы помогли стране двигаться вперёд. А есть люди, которые были за революцию. И я считаю, что хватит. Просто хватит. Хватит нам люстраций, разборок, надо идти вперёд поступательно. Поэтому я за конструктивные изменения, и я против тех людей, которые призывают к радикализму.

То есть Навальный, по-твоему, радикал?

- Да, я к нему не отношусь очень серьёзно. Скажем так, модель, которую он для себя выбрал, для меня неприемлема. Это опасная болтовня, вот и всё.

А какие амбиция у тебя? Хочешь ли ты в ближайшем будущем выйти на федеральный уровень как политик?

- Я точно не из тех людей, которые всё просчитывают на годы вперед. Я считаю, что я здесь пригодился, я делаю свою работу, и многие люди говорят мне, что я на своём месте. У меня было много возможностей уехать из Кирова, я ни одной пока не воспользовался. И я не загадываю и не говорю, что мне прямо хочется в Москву. Не хочется.