Спасение исторического наследия в Кирове - тема малопопулярная, но у нас есть что и зачем спасать. Автор проекта «Моспешком», историк Павел Гнилорыбов уверен, что у Вятки большой туристический потенциал и вообще Киров - не такой депрессивный город, как думают его жители. В интервью порталу Свойкировский он рассказал, зачем изучать Вересники, как развивать туризм в глубинке и когда ждать «оттепели».
- Как превратить половодье в праздник
- Киров - город, живущий в трёх временных измерениях
- Надежды на оттепель
С 5 по 12 марта в Киров приезжала экспедиция популярного телеграм-канала «Архитектурные излишества». Автор проекта «Моспешком», историк, публицист Павел Гнилорыбов и сотрудник музея истории ГУЛАГа Алексей Солнышков побывали в кировском микрорайоне Вересники, а также в Уржуме, Слободском, Вахрушах и других малых городах и сняли ролик о каждом из них. О впечатлениях от вятской глубинки и её перспективах мы поговорили с организатором экспедиции Павлом Гнилорыбовым в рамках нашего подкаста «ХЗ». Публикуем расшифровку беседы.
Как превратить половодье в праздник
- Павел, у вас в анонсе экспедиции была заявлена очень интересная цель: «гражданское просвещение, смягчение нравов местных жителей, изучение архитектуры и быта и выпуск серии роликов». Расскажи, что это за цель - смягчение нравов.
- Это язык XVIII века. Когда начитаешься, начинаешь сам на нём разговаривать. XVIII век - это время, когда русские привыкали к своему языку и учились им пользоваться: не громоздко, а гармонично. Помимо всего прочего, мы приехали в Киров ради духа Александра Витберга (архитектор, сосланный в Вятку в 1835 году, автор снесённого Александро-Невского собора - прим.ред.). Я думаю, что осуществится наша мечта - написать ЖЗЛ Витберга. Мы уже встретились с автором проекта «Пешком по Вятке» Антоном Касановым и подтвердили, что книжка будет. Уже начали копать первичные материалы. Вятка, конечно, многое потеряла. Мы с ним сошлись во мнении, что есть какая-то точка невозврата и если мы срочно не начнём именно в архитектурном смысле готовиться к 2024 году, когда будет отмечаться 650-летие города, то станет больше свечек, больше торговых центров... Сейчас пока ещё есть в каких-то частях за Трифоновым монастырём ощущение старого губернского города. Но очень скоро это ощущение может пропасть, оно уже пропадает. На каждом втором деревянном доме висит табличка «Ваш дом будет расселён».
- В Вересники вы именно с этой целью отправились, чтобы посмотреть деревянные дома?
Про Вересники должна выйти хорошая книжка, не публицистическая, не краеведческая, а именно антропологическая. Вересники оторваны от города, там сложилось локальное сообщество, нужно изучить его, взять интервью у жителей, узнать, чем они живут, почему они привержены этому району. Почему они, с одной стороны, его ненавидят, а с другой - так ревностно к нему относятся. Это всё действительно прослеживается. Такое исследование тянет на хорошую диссертацию. Я с кем-нибудь поговорю на эту тему. Вересники надо продвигать на всероссийском уровне, потому что очень скоро они исчезнут.
- У нас сейчас городские власти хотят всё засыпать, снести всю рухлядь, построить новые дома и сделать новый престижный микрорайон. В твоём понимании, есть ли какой-то компромиссный вариант оставить Вересники как самобытный район и при этом не увязнуть в прошлом? Там ведь живут люди, это не какая-то потёмкинская деревня для туристов.
- Понятно, что там не законсервируешь атмосферу, чтобы снимать сериалы Урсуляка (Сергей Урсуляк - режиссёр сериалов «Тихий Дон», «Жизнь и судьба», «Ликвидация» и других - прим. ред.). Люди страдать не должны. Сейчас во многих городах мы сталкиваемся с проблемой, не имеющей разрешения: «ветхое жильё - архитектура» и «ветхое жильё - люди». Власть не определилась, чему она отдаёт приоритет: кирпичам или грибку, который невозможно вывести в этих зданиях. Возможно, там [в Вересниках] действительно стоит построить что-то малоэтажное, чтобы микрорайон действительно стал кировской Рублёвкой. Потому что такой близостью одновременно к центру города и к реке брезговать нельзя. Что же касается периода подтопления, это можно превратить в праздник, из беды сделать радость. И пусть в Киров едут люди, которые хотят на это посмотреть.
- Фестиваль талой воды. Что-то такое?
- Можно прорыть одну-единственную канаву, по которой на лодке катать людей. В Одесской области есть небольшое село, расположенное недалеко от Днестра, которое так и живёт. К ним едут как в украинскую Венецию, и они зарабатывают на туристах. Вот пример образа, созданного с нуля. Но тут главное, чтобы мечтания не ушли в какую-то заоблачность.
- Вблизи Вересников как раз есть протяжённое Ежовское озеро.
- Да, причём это, получается, старица. Вятка оставляет свои следы, это безумно интересно. Я не знаю, почему до сих пор никто не сделал экскурсию по Вересникам.
- Я правильно понимаю, что Вересники у вас у первых вызвали некий чёткий историко-этнографический интерес?
- Есть журналистка «Новой газеты» Катя Фомина, она по работе была в Вересниках и расследовала что-то очень жёсткое.
- Да, там была история, связанная с домашним насилием.
- А мы вот обратили внимание на историко-этнографическую область. Например, есть знаменитая легенда о зарытой лошадиной голове. Якобы на ипподроме (городской ипподром перенесли в Вересники в конце 1930-х годов - прим. ред.) в Вересниках какой-то конник выигрывал много призов, но его лошадь погибла. Он был вынужден её похоронить и даже поставил могильный камень. Спустя годы ипподром зарос, этот могильный камень искали и ничего не нашли. Но сама местность за счёт таких легенд очень мифо-поэтическая. Там и дышится по-другому.
- Это как машина времени. Спускаешься с высокого берега - и попадаешь в другой век.
- Да, это хронотоп. Можно даже арт-резиденцию рядом устроить. Возможно, это совсем из области фантастики. Но в Кирове очень много кондовых государственных музеев, а каких-то пространств, куда может прийти современный человек и начать постигать искусство постепенно, практически нет. Пусть Вересники станут опорным пунктом возрождения всего и вся.
Киров - город, живущий в трёх временных измерениях
- В 2017 году ты рассказывал, что тебе проводили экскурсию по Филейке. Недавно как раз видела в вашем телеграм-канале фото гостиницы на Филейке, расписанной под дымку.
- На самом деле мы довольно долго бродили по Филейке, Лепсе, ОЦМ. Нам очень понравилось, что Киров - довольно малоэтажный город. Конечно, торчит эта 16-этажная свечка на Володарского, и понятно, что от неё уже не избавиться. Но в целом город не так сильно застроен. Пока ещё сохраняется ощущение губернской Вятки. Нам действительно понравилось, что, несмотря на все проблемы, Вятка продолжала застраиваться 2-3-этажными домами в сторону севера и всё это выглядело аутентично и интересно. Никита Юрьевич [Белых] как-то поднимал вопрос переименования. Но мы подумали и решили, что Вятка может существовать в трёх временных измерениях. Нет в России других таких городов, за редким исключением, которые бы трижды меняли свою сущность.
- О каких сущностях идёт речь?
То есть можно представить Вятку ушкуйническую, можно губернскую. Вятка ещё хороша своей неторопливостью. Она хоть и превратилась в Киров, но здесь почти нет конструктивизма, рабочих посёлков, которые появлялись в других городах в 20 - 30-е годы, когда происходила ломка всего старого. Вятка очень медленно вползала в эту новую действительность. Здесь было всего 1,5 промышленных рабочих из 50 тысяч населения. То есть пролетариат не правил бал.
Нас совершенно заворожили во время нашего вояжа по губернским городам арочные ворота при въезде в города, которые больше почти нигде не встречаются. На Вятке было относительно мало дворян, и местные купцы очень быстро здесь взяли всё в свои руки. Это люди свободные, норовитые, могут ананас преподнести (во время визита цесаревича Александра Николаевича в Вятку, ему преподнесли ананасы из теплицы купца Иуды Колошина - прим. ред.), а могут и пинка дать. Получается, что Вятка - это земля вольная, сноровистая.
- На Вятке свои порядки, как говорится.
Да, и при этом область очень разная. На севере Вятки ты себя чувствуешь в вологодско-великоустюжском ключе, а когда едешь на юг - там уже татарское, марийское, удмуртское влияние. Насколько я понял во время разговоров, многие коренные кировчане во втором-третьем поколении дальше Нововятска и Кирово-Чепецка в область не выезжали.
- Многие люди просто не понимают, зачем ехать. Это для вас, москвичей, в этом может быть какая-то экзотика. А местные спрашивают: «Чё там смотреть?»
- Я думаю, тут всё упирается в экономическое благополучие. В городе, где медианная зарплата составляет плюс-минус 20 тысяч рублей, людям совершенно не до таких вот путешествий. Максимум они выедут в Слободской. Выскажу крамольную мысль: если расставлять приоритеты, то нужно спасать не Киров, а Слободской. Потому что в силу бедности там осталось абсолютно всё, и это поражает. Не зря Слободской называют местным Суздалем. Больше нет такой сохранности исторической среды. Если его привести в порядок, там возникает ощущение небольшого чешского, восточноевропейского городка - и по архитектуре, и по неспешности жизни. Социальная инфраструктура там неплохая даже для нынешних экономическим условий. Есть приметы не свершившихся имперских надежд. Например, вот облупившиеся буквы кинотеатра «Космос» на бывших гостиных рядах... Это тоже дорогого стоит. И всё это близко к Кирову, это можно продавать.
Сейчас ведь турист едет за аутентичностью, а не ради красивой набережной. Он готов терпеть разбитые дороги и даже находить в этом своеобразную «фишку». Есть туристы и путешественники, которые с удовольствием заглянут. Но ведь турист - это не тот, кто приедет на 2-3 часа, пофоткает и уедет, а тот, кто останется в городе переночевать и оставит денег местному бизнесу. Вот это главная задача - заставить людей переночевать. Потому что объективно есть на что посмотреть. В Уржуме тоже есть огромное количество усадеб. Светового дня не хватит, чтобы всё посмотреть. У меня, кстати, образ этого уездного города сложился из книжки «Мальчик из Уржума», через революционных деятелей был перекинут мостик в дореволюционную Россию. Раз уж в Кировской области есть Киров, есть Халтурин, Молотов, Рыков (председатель совнаркома СССР, уроженец слободы Кукарка Вятской губернии - прим. ред.), что для России вообще удивительно, что и Молотов, и Рыков в одном городе - Советске - провели юные годы, Сталин… На всех можно зарабатывать, если есть соответствующая аудитория.
- Говорят, у китайцев есть на это спрос, вот на такую историю всего советского.
- Как раз к этой теме я и хотел подвести. Есть пример, когда китайские туристы в Подмосковье восстановили усадьбу, потому что там проходил один из первых съездов китайской коммунистической партии в 1920-е годы. Стояла разваленная усадьба Ильинская, а они там всё привели в порядок. Причём не по китайским меркам, а по российским, то есть хорошо, бережно, без ошибок. И они жалуются, что русские туда не ходят, хотя они проводят какую-то информационную работу. Зато туда возят толпы китайских туристов. Мне кажется, их можно заинтересовать Кировской областью как ссыльным краем. Хотя это очень печально, что она продолжает оставаться таковым.
В своё время меня немного задела запись в «ЖЖ» Никиты Юрьевича. Когда в Кирове шёл судебный процесс по делу Навального, он писал, что раз уж вы сюда едете, то посмотрите Трифонов монастырь, Александровский сад, купите дымковскую игрушку, пройдитесь по Спасской улице. И всего через пару лет мы видим, что человек, дававший такие советы, становится библиотекарем в Рязанской области сами понимаете в каком качестве. Может быть, это проклятие Вятки, а может быть, какой-то её плюс. Борис Гребенщиков пел: «Там, где я родился, основной цвет был серый», и я согласен с этим, но ведь надо изыскать возможность и всё-таки перейти эту реку вброд.
Вот Варламов, Лебедев, Гершман пишут, что Киров - город депрессивный. Совершенно с этим не согласен. Потому что они, наверное, не так сильно погружаются в XIX век. Ведь это местность, которую называли северной Италией, причём называл консерватор из консерваторов - министр просвещения Дмитрий Толстой, человек, в которого я бы с удовольствием что-нибудь кинул. Даже он понимал, что в несвободных условиях, когда каждый первый губернатор крал, здесь люди выживали и создавали удивительнейшие вещи. Об этом, конечно, стоит рассказывать и задумываться, а не только видеть лужи и разваливающуюся плитку.
- Вы как раз в анонсе экспедиции приводили его цитату о том, что нужно наказывать, не ссылая в Вятку, а высылая из неё.
- Если говорить о временной ленте, то он, на мой взгляд, достоин жить в городе Кирове - городе, который не понимает, кто он, но не достоин жить в Вятке, которая пока ещё прощупывается. Мы обязательно сделаем ролик, в котором спросим москвичей, какие у них есть ассоциации с Кировом.
- Ты думаешь, будут какие-то ассоциации? Обычно когда задаёшь этот вопрос, все отвечают: «А где это?»
- Мы как раз «А где это?» вырежем, а какие-то спонтанные нормальные ответы оставим.
- Любимый вопрос, который у нас в Кирове всегда поднимает бурю в стакане: как должен называться город? У тебя есть какое-то личное мнение: сегодняшний город - это Киров, Вятка или вообще Хлынов? То ли Лебедев, то ли Варламов был уверен, что городу уже давно вернули старое название.
- Это довольно личный вопрос, и я не претендую на авторитетное мнение. Но в Екатеринбурге я увидел Екатеринбург, а не Свердловск, в Перми - Пермь, а не Молотов, в Самаре - Самару, а не Куйбышев. А Киров, наверное, пока всё-таки остаётся Кировом. Нужно стать немного богаче, благороднее, больше внимания обращать на своё наследие…
- Почему это именно личный вопрос?- Я из семьи, где большинство воевало на стороне белой армии. Особенно сакральное чувство я испытал на месте, где закончлось наступление группы северных армий фронта Колчака. Это самый юг Кировской области. Я понял, что Москва была не так уж далеко. Возвращаясь к теме туризма: Киров выбрасывает в пространство очень много смыслов, их просто нужно монетизировать. Современный туризм - он очень частный для разных целевых аудиторий. В Вятку могут приезжать и коммунисты, и потомки белогвардейцев, и потомки купеческих семей, и ностальгирующие по советскому наследию. Про христианских паломников я вообще молчу. Великорецкое в раскрутке не нуждается.
Надежды на оттепель
- В малых городах Кировской области, где ты был, ты сделал для себя какие-то открытия, как в Вересниках и Слободском?
- Я как человек, который любит проявления гастрономического прошлого, заметил, что на Вятке особенно развита структура региональных придорожных кафе. В других регионах не так душевно. А тут тебя встретят, расспросят, как в XIX веке: откуда путь держишь и куда? Людям интересно, потому что нет новостей. В Нолинске был совершенно потрясающий уездный архитектор Пётр Братухин. Очень интересная династия самых богатых купцов города по фамилии Небогатиковы. Их нужно всячески продвигать. Всего за одно поколение этот род очень продвинулся, у них было шесть пароходов, что считалось роскошью. Среди потомков - актёр Борис Чирков и министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов.
Дома в Нолинске, построенные по проектам архитектора Петра Братухина. Коллаж: vk.com/arkhlikbez
В Уржуме, конечно, поразил собор. Его специально хотели сделать чуть повыше, чем Александро-Невский. В общем, в XIX веке всё это были процветающие поселения - да, со своими проблемами, но из них вышли великие люди. Я как сотрудник музея Москвы считаю, что никто до сих пор лучше не изобразил Москву, чем Апполинарий Васнецов. Для меня он - не художник, а реконструктор. Он специально нанимал воздушный шар, чтобы зафиксировать те или иные части Москвы. И, безусловно, мы должны быть благодарны Вятке не только за Виктора Михайловича [Васнецова], чей талант очевиден, но и за его родного брата. У меня в принципе вызывает симпатию исторический период между великими реформами и революцией. Но Вятка в это время рванула так, как немногие города тогда. Из довольно жалкого города она превратилась в город с промышленными предприятиями, судоходством, купеческими династиями… Если, опять же, говорить о туризме, то все решения, которые можно предлагать современному городу, на самом деле копеечные. Понятно, что у вас тут есть и местное бюджетирование, и местные проекты. Но некоторые проекты вроде реконструкции Театральной площади - извините, это атас.
- Да. У нас его разработало кировское муниципальное учреждение «Архитектура».
- Это не местные должны делать, а заезжие, прожившие здесь месяц и впитавшие в себя часть вятской идентичности.
- Это интересная история, когда проекты извне привлекают в город не власть, а общественные активисты. Два года назад у нас прошёл конкурс проектов на благоустройство парка у Дворца пионеров, сейчас завершается конкурс на лучшую концепцию развития территории у реки Люльченки. Активисты на своём энтузиазме объявляют конкурс, привлекают специалистов из других городов и даже стран. И вот эти концепции куда совершеннее, оригинальнее и интереснее, чем то, что штампует МКУ «Архитектура». Когда для Люльченки, маленького кусочка земли в спальном районе, привлекаются лучшие умы, а для главной площади города проект как будто из 90-х, у меня лично это вызывает диссонанс.
- Люди не видели мировых практик, мы очень оторваны от остального мира. Нужно чаще путешествовать и чаще смотреть вокруг... Вот для Перми сделали мастер-план. Да, он не выполнен. Но это тот документ, который говорит, как примерно должен развиваться город, а не жёсткий генплан, где прописан каждый кусок земли. Если для Кирова по итогам всех этих дизайн-выходных, урбанистических форумов будет что-то создано, я только порадуюсь.
- Лучше хотя бы так, чем совсем ничего?
- Пусть будет трактат о мечтаниях, каким бы мы хотели видеть свой город. Потому что мы до сих пор даже не сформулировали намерения - каким будет Киров в 2024 году, в 2030, 2042-м и так далее. Я ведь почему в Киров приехал немного пораньше? Дело в том, что недавно я купил на блошином развале в Перми книжку «Города Кировской области» 1969 года. И я подумал: там везде есть раздел «Перспективы». Люди тогда не боялись мечтать не только о яблонях на Марсе, но и о проектировании собственных городов. Самое главное, что деньги на какой-то проект, если он не гигантский и мегараспилочный, всегда найдутся. Я не сторонник теории малых дел, но костёр всегда состоит из отдельных веточек, которые нужно сложить. Один активист - одна «веточка».
- Кто-то ещё должен этот костёр поджечь.
Переходя к реальным проектам, мы очень хотим привлечь федеральное внимание к Китайскому домику (историческое здание на ул. Орловской, 42 с уникальной лепниной артели Георгия Джмухадзе - прим. ред.), потому что это настолько красиво… Это мавританский, немного восточный стиль. Здесь, в краю вечного севера, я бы даже сказал, за Стеной, если говорить в терминах «Игры престолов», ничего подобного не было.
Коллаж: vk.com/arkhlikbez
Шучу, конечно. Здесь всегда была жизнь. В этом миссия Кирова - быть форпостом Европы на севере, чтобы здесь императорам или демократическим лидерам подносили ананасы, чтобы создавались дома в европейском стиле, чтобы люди оставляли после себя не вырубленные леса и не мусорные полигоны, а театры, библиотеки и классные культурные инициативы. Это ведь и есть внутренняя Европа каждого из нас даже в тот период, когда каждому приходится учить санскрит, по словам журналиста Олега Кашина (отсылка к спору в эфире на радио «Эхо Москвы» в 2015 году между Олегом Кашиным и Алексеем Навальным, в ходе которого Кашин съязвил, что в период застоя полезнее учить санскрит, а не заниматься политикой - прим. ред.). Тот, кто не пережил заморозки, никогда не сможет по достоинству оценить оттепель, когда она наступит. Пусть кировчане немного помёрзнут, а потом порадуются весне, которая обязательно наступит, хотя в России нужно жить долго. И она будет прекрасной, интересной... А если мы сохраним архитектурный ансамбль и людские судьбы, которые с ними связаны, то всё тем более получится.
Предложить новость
))) Я про эти планы слышу ах с 70 годов прошлого столетия)))