Константин Колпаков: «Во время реставрации мебель начинает говорить»

Мебельных дел мастер рассказал, почему лучше восстанавливать мебель, чем выкидывать её, и как можно воссоздать историю предмета через реставрацию.

Молодой реставратор мебели с десятилетним опытом работы в Испании - большая редкость для Кирова. Почему Константин Колпаков решил вернуться на малую родину и открыть здесь свою мастерскую, какие вещи реставрируют кировчане, почему никто не заказывает арабские потолки – об этом и о многом другом мы поговорили с мастером-реставратором в перерыве между его рабочими делами в мастерской.

Константин, как получилось, что ты оказался в Испании в качестве подмастерья, будучи молодым парнем?

- Меня всегда привлекала работа с деревом, и даже моё самое первое место работы в Кирове – это была мебельная фабрика. Как раз в этот период мне поступило предложение поехать в Испанию и заняться изготовлением и реставрацией мебели под руководством опытного мастера. Я понимал, что такую возможность нельзя упускать. В итоге я задержался в Испании на целых 10 лет.

Как тебе там работалось?

- Замечательно. Там спокойная доброжелательная атмосфера, никто никуда не спешит. У моего мастера была своя фирма, было много заказов.

Тогда почему ты вернулся в Киров?

- Если честно, я не планировал возвращаться, но кризис, который наступил в Испании, лишил нас заказчиков, с работой стало туго, и тогда я принял решение вернуться на родину.

Ты столько лет занимался восстановлением старинной испанской мебели. Наверняка есть удивительные истории, связанные с реставрацией.

- Любую реставрацию бери – везде история до слёз. Испанцы вообще не выбрасывают деревянную мебель, они её реставрируют, и она служит многим поколениям. Однажды к нам обратилась женщина с заказом по восстановлению старого шкафа, который ей достался от отца. Честно говоря, он был в таком ужасном состоянии, что правильнее было бы его сжечь. Но она была непреклонна – пришлось взяться за работу. Когда я реставрировал шкафчик, на внутренней стороне дверцы увидел какие-то цифры, написанные от руки. Мы их сохранили и потом показали клиентке. Она, когда увидела, сразу сказала, что это папин почерк – он при жизни составлял карты и везде писал ширину, долготу… Она была очень растрогана, для неё это было как привет от папы.

Константин Колпаков: «Во время реставрации мебель начинает говорить»

Работа в Испании тебя изменила?

- Конечно. Я стал на мир смотреть по-другому. Встреча с мастером и последующая работа с ним поменяли мою жизнь на 180 градусов. Отношение к вещам стало очень глубоким. Вообще жизнь в той среде научила меня понимать смысл старых вещей, их ценность и то, как они влияют на склад мышления будущих поколений.

Сейчас ты работаешь в Кирове. Какие особенности российской глубинки отметил для себя в плане реставрации?

- Во-первых, в России в принципе не принято реставрировать мебель, так как люди попросту не знают, что можно сделать со старыми вещами. Кто-то отказывается от реставрации, потому что это довольно дорогое удовольствие. Чем изящнее вещь, тем сложнее работа, и, соответственно, дороже реставрация. Во-вторых, Киров – это всё-таки провинциальный город и здесь меньше людей, готовых платить за восстановление старых вещей.

Почему же ты принял решение вернуться в Киров, а не остановиться, например, в Москве, где больший спрос на вашу профессию?

- Киров – моя родина, а дома, как говорится, и стены помогают. Поэтому я решил начать свой новый жизненный этап именно с Кирова. Потом, возможно, будет Москва и, кто знает, снова Испания…

Считается, что работа реставратора – грязная и сложная. Мебель, как правило, привозят в ужасном состоянии, порой приходится иметь дело с клопами. Как ты себя чувствуешь в этой специальности?

- Я себя ощущаю как хирург, который делает операцию. Да, многие вещи очень старые и мои помощники иногда говорят, что проще это выкинуть и сделать новое. Но наша работа в том и заключается, чтобы восстановить историю. По большому счёту, отреставрировать можно всё. Ну, или почти всё (улыбается).

Почти всё… Значит, всё-таки есть вещи, которые «не поддаются» восстановлению?

- Тут всё просто, на самом деле. Если я не хочу реставрировать данный предмет, то я не возьмусь за него, а причину могу назвать любую – «невозможно», «дорого» и т.д. А если я беру вещь на реставрацию, то в каком бы состоянии она не была – я её восстановлю. Отреставрировать можно всё. Примеров огромное количество, просто людей таких очень мало (улыбается).

Сколько времени уходит на один предмет?

- Сложно сказать. Свой самый первый заказ в Кирове я делал три месяца – это было трюмо. Иногда со стулом можно неделю провозиться, а иногда шкаф за день сделаешь.

В Кирове встречались интересные старинные вещи?

- Как раз мой первый заказ – это было старинное трюмо, привезённое из Питера. Заказчица хотела реставрировать его под прованс. В процессе выяснилось, что зеркало – это одна история, а нижний шкаф – совсем другая, то есть прошлые хозяева просто соединили две разные вещи. Причём у зеркала был редкий вид дерева, из него делают только шпон, дерево растёт 800 лет и очень редко используется. Я пытался убедить клиентку, что покрывать такое дерево под прованс нецелесообразно. Но она была настойчива – только прованс. Тогда я покрыл шпон слоем прозрачного грунта, а сверху – белая эмаль под прованс. Так что, в случае чего, эмаль можно убрать, а там редкий шпон «спрятан» под прозрачной эмалью.

Какая вещь стала для тебя самой сложной в процессе реставрации?

- Наверное, самые сложные работы были в самом начале моей деятельности в Испании, когда тебе дают предмет, которому больше 100 лет и говорят, что завтра начинается его реставрация и нельзя «накосячить». Появляется огромный страх, и ночь перед работами - самая тревожная и волнительная, ты размышляешь, перебираешь в голове варианты того, что может произойти, если вдруг что-то не будет получаться. Затем начинаешь делать то, что тебе говорит учитель, делаешь это постепенно, шаг за шагом. Как ни удивительно, всё получается: в один день чуть лучше, в другой хуже... И так идёт процесс реставрации, от одной мысли о которой ты когда-то приходил в ужас. Все эти переживания приносят столько положительных эмоций и энергии, что тебе хочется переживать их снова и снова, и ты уже идёшь сознательно на то, чтобы взяться за следующую сложную работу.

Некоторые реставраторы говорят, что старинные вещи разговаривают с мастером в процессе работы…

- Да, есть такое (улыбается). Я чувствую энергетику, которая идёт от вещи. И в процессе работы наступает момент, когда я получаю полную информацию о ней. Это само приходит, как-будто открывается некий поток. И я с 90% точностью могу рассказать всю историю данной вещи.

Такое возможно с любой вещью или только старинная мебель «разговаривает»?

- Абсолютно с любой. Недавно принесли очень интересный стул. В процессе осмотра я как бы проживаю процесс реставрации и в этот момент начинается «диалог» с этим стулом. Я записываю всю информацию, которая мне пришла, и потом рассказываю заказчику историю стула. Он всё подтвердил.

Реставрация – удовольствие не из дешёвых. Сколько это стоит?

- Тут всё зависит от запроса клиента и от состояния самой вещи, поэтому сложно назвать цифры. Но есть вещи, абсолютно незнакомые не только для нашего города, но и для страны. Так, например, я делаю арабские потолки. В мире всего человек пять этим занимаются. Это очень дорогая конструкция деревянного потолка, стоимость которой начинается с 1000 евро за квадратный метр.

Ты реставрируешь мебель для себя?

- Да, я делаю и реставрирую мебель для себя и своих друзей. Для себя я беру вещи самые необычные, их немного, но это часть коллекции, которая будет собираться на протяжении всей моей жизни. Что-то будет меняться, дариться, продаваться, но коллекция уже существует и постоянно пополняется. Хочу создать весь интерьер из натурального дерева.

Во время работы над мебелью что тебя вдохновляет? Может быть, ты слушаешь какую-то особую музыку.

- По настроению. Иногда слушаю аудиокниги, иногда – классическую музыку. А вот красить люблю под заводную музыку.

А что есть в твоей жизни помимо реставрации?

- Любимая супруга. Мы любим вместе путешествовать. Я жалею, что мало где был в России, хотя Испанию всю исколесил. Поэтому планирую посмотреть свою страну.

А кем бы ты мог стать, если бы не профессия реставратора?

- Может быть, стал бы архитектором. Или танцором.

Любишь танцевать?

- Только дома, для себя.

От чего ты бы хотел избавиться, но пока не получается?

- Наверное, от стеснительности. Я очень стеснительный, но сейчас работаю над собой. Трудно жить, когда всего стесняешься.

Если бы про твою жизнь сняли фильм, какой это был бы жанр?

- Наверное, исторический. У меня даже есть задумка написать книгу «История одного мастера». Я уже пять лет собираю материал: везде, где езжу, записываю свои мысли.

Как думаешь, любой человек может стать реставратором или нужен особый дар?

- Если есть желание, научиться можно всему. Я уверен, что если что-то однажды кем-то сделано, то это может быть повторено.