Армия – школа жизни для молодых парней. Каждый проживает её по-своему и выносит для себя нужные уроки. Стоит ли говорить о том, что в нынешние времена для срочников эти уроки выходят рискованными. Например, двое солдат из Кирова, отправляясь на срочную службу в московскую часть, не ожидали через два месяца оказаться на границе в Белгородской области в землянке. Читайте историю Кирилла и Ивана (все имена героев изменены), которую порталу Свойкировский рассказали их матери.
– Они не прошли курс молодого бойца, месяц до присяги и месяц после ухаживали за территорией, бегали на марш-броски и подметали двор. На стрельбище ни разу не были, автоматы не держали, в поля не выезжали. Какое-то время после отправки связи с ними не было, нам было запрещено звонить. После долгого ожидания, конечно, мы с другими матерями из Кировской области забеспокоились. Написали письма в военкомат и прокуратуру. В ответе ничего конкретного нам не сказали, запрос отправили дальше в Москву. Но позже сыновья вышли с нами на связь, и мы узнали, что они в Белгородской области, – вспоминает мама Кирилла.
– Я опасаюсь за жизнь сына. Ребята сами говорят, что там жутко – доносятся взрывы, выстрелы, им морально очень тяжело. Когда они только дали о себе знать, оказалось, что условия содержания были ужасные – солдаты спали на голой земле в спальнике под дождём. Позже местные принесли доски и ребята соорудили землянки и навесы. С едой было плохо – раз в день сухпаёк. Перловую кашу разводили в кипятке и ели, – со слезами на глазах рассказывает женщина.
– Всё, что сейчас там сделано для наших детей, – силами матерей и волонтёров. На все наши запросы пока приходят отписки, ничего конкретного, – говорит мама Кирилла. – Мы обратились к юристу комитета солдатских матерей. Он нам не поверил и сказал, что на границе наших сыновей быть не должно. Предположил, что мы шутим. Но мы-то знаем, что это так.
– Он должен был ехать в другую часть, но из-за задержки диплома поехал позднее в Москву. Мы сначала так радовались, что он будет близко. Но счастье наше было недолгим. В начале сентября мы приехали к нему в часть повидаться, а на следующий день он уже по телефону сказал, что их увозят. Куда и зачем – никто не говорил. По дороге сын позвонил и сказал: из разговора с командиром стало понятно, что место, куда их везут, только что обстреляли. Сейчас солдат раскидали по разным местам. Благодаря волонтёрам мы их нашли, узнали, где они находятся, чтобы помочь, – делится своей историей Елена. – Я не против, чтобы мой сын жил в полях, копал землянки и проживал солдатские будни, но не там, где опасно. Мой сын за две недели из мальчика в мужчину превратился. Взрывается хоть и далеко, но всё равно страшно. Есть места, куда даже волонтёры отказываются ездить.
– Что касается просьбы о возврате их в расположение части – её могут отклонить на основании закона и ничего противоречить такому решению не будет. Нигде ни в одном законе не прописано, что солдат-срочник должен всю свою службу провести в определённой воинской части. Опасение матерей по поводу опасности обоснованны – риски есть. Но на то она и воинская присяга, она обязует выполнять приказы командиров. В законе о воинской обязанности нет пункта, в котором говорится о возможности солдата самому выбирать, чем заниматься. Он обязан в течение срока срочной службы выполнять законные требования командира. Пока в сложившейся ситуации ничего незаконного я не вижу.
– Опять же, с другой стороны, никто не говорит о том, что солдат-срочник должен спать исключительно в тёплой казарме. Есть моменты, когда и в поле приходится пожить, и прочее. На огрехи в командовании жаловаться можно. Это лишним не будет, наоборот, я считаю это правильным, – делится мнением Ян Чеботарёв.