«Творить и искать»: история первого директора ТЭЦ-5 Виктора Карцева

– Я родился в 1937 году в селе Радовицы в Московской области. Вокруг нашего села добывали торф, поэтому рядом образовался рабочий посёлок. Для него потребовалась небольшая электростанция, её построили пленные немцы. Когда отец вернулся с войны, он устроился на эту электростанцию котельщиком. Тогда я впервые увидел горящую лампочку, в домах же в основном были керосинки. Этот процесс меня заинтересовал: отец бросает топливо в котёл, что-то крутится, и рождается электроэнергия.

После школы я поступил в Шатурский энергетический техникум, закончил его с отличием в 1957 году. Красный диплом раньше был билетом в высшее образование. Из нашей группы таких было семь человек. Я подал документы в Ивановский энергетический институт. В тот год в Москве проходил Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, и я как участник хора «Огни Шатуры», очень хотел принять в нём участие. Нас вызвали в Москву на просмотр. После этого я вернулся в Шатуру, жил в общежитии, и однажды прихожу домой, а сосед показывает письмо и говорит: «Ну, пляши, тебе повестка в армию». Я усмехнулся: «Вот так радость, повестку дают». Он говорит: «Радуйся — тебя зачислили в институт без экзаменов, и тебе пришёл вызов».

Меня просили прибыть 20 числа, помогать строить дом для преподавателей — требовались руки. Руководитель хора меня отпустил: «Поезжай, если пройдём, мы тебя вызовем». Я уехал и три дня помогал настилать паркет — делал всё, что мог. В это время пришёл вызов на фестиваль, но мой начальник на стройке сказал: «Ты хочешь быть энергетиком или певцом? Мне нужны рабочие руки, а ты просишься». Тогда я набрался смелости и пришёл к ректору: «У меня вызов на Всемирный фестиваль, такого случая может больше не быть, очень хочется поехать». Он ответил: «В чём вопрос? Поезжай».

Так я побывал на Всемирном фестивале молодёжи в 1957 году. Этот юбилейный год оказался для меня очень счастливым. Я в свои 20 лет единственный из всего выпуска техникума побывал на фестивале и поступил в институт. Такой у меня был путь в энергетику.

– Руководитель моего дипломного проекта — Борис Эммануилович Капелович. Своё напутствие он написал в статье для институтской газеты под заголовком «Творить и искать», где поставил меня в пример: «Творческий подход к разработанной теме отмечает, например, пример дипломанта В. Карцева. Им разрабатывается турбина ВТ-100 с новой системой парораспределения в части низкого давления. Дипломант подробно разработал конструктивную часть проекта, произвёл технические расчёты установки». Вот так Капелович стал для меня наставником на всю жизнь.

– На данном этапе однозначно нет. В то время о строительстве ТЭЦ и разговоров не было. Нужно было пройти долгий и сложный путь, чтобы стать востребованным на строительстве Кировской ТЭЦ-5, но как оказалось, случайности бывают. Не скрою, любимая должность для меня – это должность главного инженера, тогда можно в полной мере воплощать в жизнь девиз «Творить и искать».

В 1962 году после окончания университета я приехал в Кирово-Чепецк. К тому времени был уже женат, у нас был маленький сын. Начинал в электроцехе младшим дежурным электромонтёром, позже начальником смены, дежурным на главном щите управления, а потом и дежурным инженером станции.

В этой должности приходилось контролировать всё и оперативно принимать решения. Однажды произошел такой случай: закрылся стопорный клапан на противодавленческой турбине. По инструкции у дежурного инженера есть всего три минуты, чтобы снова завести турбину и подать пар, а если не успеваешь, надо отключить генератор. Считалось, что если генератор не отключить, ротор продолжит работать на полной скорости, не будет охлаждаться, и из-за этого лопатки турбины могут «полететь». Я же продержал турбину без пара почти шесть минут. С одной стороны, я нарушил инструкцию, и меня могли наказать. Но когда собралась комиссия, я объяснил своё решение. Перед этим происшествием противодавленческая турбина была в ремонте, и когда её вскрывали, я её хорошо изучил — я же турбинист. Ротор и лопатки там цельнокованые, то есть оторваться при таких условиях нечему. Я объяснил комиссии, что конструкция позволяет держать беспаровой режим дольше, и вместо наказания мне вынесли благодарность за то, что аварии не случилось. Начальником ремонтного цеха тогда был Шапиро Григорий Абрамович. Он подошёл ко мне и говорит: «Виктор Михайлович, у тебя кандидатская диссертация по беспаровому режиму в кармане. Будешь делать?». Я отвечаю: «Я не в науку иду, хочу живой, интересной работы. «Можно ли мне забрать эту тему?» — говорит. Так я и отдал ему тему беспарового режима.

– Нет. Когда я стал главным инженером на ТЭЦ-5, Григорий Абрамович уже защитил кандидатскую и работал в политехе, заведовал кафедрой. Он пришёл ко мне и сказал: «Виктор Михайлович, спасибо, что дал мне эту тему, я продолжаю её развивать».

Беспаровой режим он стал применять не только на цельнокованых турбинах, но и на теплофикационных турбинах с диафрагмой. Осталось только документально всё зафиксировать и провести опыты. Он попросил разрешения на это, ведь нужно было делать отверстия в турбинах для установки приборов, чтобы всё проверить и подтвердить. Я позволил им это сделать.

Так Григорий Абрамович защитил докторскую диссертацию по этой теме, и беспаровой режим стали внедрять не только у нас, но и в других энергосистемах России.

Уже много позже мы часто собирались в моём саду «тройственным советом»: Григорий Абрамович Шапиро, преподававший в политехе, Владислав Фёдорович Гуторов, начальник турбинного отделения ВТИ им. Дзержинского и я. Обсуждали проблемы, находили пути решения. Совет мы назвали «Группой мозгового штурма» и сделали в энергосистеме много интересного и полезного, получив девять свидетельств на изобретения.

– Случайно. В 1969 году сын сильно заболел, и мы переехали из Кирово-Чепецка в Мордовию. Там я сначала был начальником турбинного цеха на Саранской ТЭЦ-2. Потом вырос до главного инженера. В Саранске меня дважды избирали депутатом, предложили возглавить научно-техническое общество (НТО), от которого в 1974 году меня командировали в Свердловск на слёт НТО.

Проезжая мимо Кирово-Чепецка, я решил заехать к старым знакомым. Приехал, встретился с друзьями. Они говорят, возвращайся. Директор ТЭЦ-3 сразу с управляющим «Кировэнерго» Юрием Захаровым договорился. Куда тут деваться?

А позвали меня потому что в 1974 году уже планировалось строительство ТЭЦ-5. В 1972 году вышло постановление Совета ЦК КПСС и Совета Министров о поддержке экономики сельского хозяйства Кировской области, где было дано распоряжение построить электростанцию. ТЭО (технико-экономическое обоснование) сделали ещё в 1973 году, а проект не могли начать, потому что площадка была неизвестна.

В 1976 году, площадка под строительство была выбрана у деревни Ломовская.

– Выбирали из шести-семи вариантов. Мне не сказали, почему именно эта. Но я могу предположить. Во-первых, рядом находятся железнодорожные пути — это удобно для обеспечения топливом. Во-вторых – станция расположена немного в стороне, а не в черте города, что тоже очень важно.

В 1976 году меня перевели в Киров. Основная моя работа была – связь с ГоТЭПом (Горьковским отделением института «Теплоэлектропроект»), которые занимались проектированием. Наша задача была освоить площадку, обеспечить подъездные пути и доставку материалов, построить помещения для работников. Я отвечал за связь со строителями и монтажниками. В 1977 году заложили первую бадью бетона — начало строительства бетонно-домовой трубы.

– В Кировской области был дефицит электрической мощности. Городу нужно было тепло. В 1976 году построили линию электропередачи напряжением 500 киловольт из другого региона, но всё равно этого было недостаточно — особенно вечером, в час пик. Тогда отключали электроэнергию не только в отдельных районах, а целыми линиями, потому что дефицит был огромный.

Когда вышло постановление, также было распоряжение Госплана о том, что строительство станции будет вестись на долевых началах заинтересованных промышленных предприятий города Кирова.

Разные министерства были заинтересованы и выделяли деньги, так как из-за дефицита промышленные предприятия не могли развиваться. Планировалось построить ещё одну линию электропередачи 500 киловольт. Её построили, но включили уже позднее — после строительства ТЭЦ-5.

Высоковольтные линии 500 киловольт строятся для компенсации дефицита за счёт других регионов. Одна из таких линий была протянута с Воткинской ГЭС, которая поставляла электроэнергию с Урала. Вторую линию 500 киловольт должна была обеспечивать Костромская атомная станция.

– Действительно, такого раньше не было. Всегда был общий коллектор — когда много котлов, из любого можно подать пар на любую турбину. Здесь же сделали блочную станцию из трёх блоков.

Первый блок — турбина ПТ-80 с отбором пара на промышленность, а котёл рассчитан на 500 тонн пара в час.

Две другие турбины были исключительно теплофикационными, без отбора для производственных нужд — пар использовался только для теплофикации и подогрева воды. Они имели мощность 180 и 220 мегаватт при меньшем отборе пара. Каждая из них снабжалась двумя котлами по 500 тонн пара в час.

Кроме того, нам нужно было пройти две экспертизы для разрешения строительства. Первая — в Министерстве энергетики — прошла без замечаний. Вторая, главная, — в Госстрое, где проверяли проект полностью. Мы подали документы и сразу получили предупреждение: как бы хорошо ни была выполнена работа, экспертиза все равно должна сократить затраты, для экономии металла.

Поэтому одну из двух ниток подачи воды для на станцию убрали из проекта. Взамен разрешили построить резервуар для запаса воды на случай аварии. В этом случае насосная станция должна подавать воду из водоёма, который расположен рядом. Сейчас там красивый пруд, где плавают утки. Также в целях сокращения затрат из проекта убрали стену, которая отделяла котельный цех от турбинного. Она была из кирпича и бетона, так что это не было большой проблемой.

— Вторую нитку мы закончили за счёт этого же проекта. Я договорился с проектным институтом, который разрабатывал документацию для строительства, что мы тут немного похулиганим. Станцию запустили на одной нитке, но указали, что на сэкономленный в процессе строительства металл будет достроена вторая. Нам тогда сказали: «Больше не хулиганьте». Но мы снова немного схулиганили. Когда в 1983 году включали первый блок, котёл оказался ненадёжным — часто приходилось останавливать работу. Получалось, турбина есть, а пар на завод не идёт. И снова, когда строили котлы для второго блока, от одного из двух котлов для этой турбины сделали перемычку с котлами первого блока: то есть два котла шли на турбину ПТ, и два — на турбину Т.

– Первый котёл, водогрейный, начали запускать 4 января. В тот момент температура на улице была минус 30 градусов, мазутные линии полностью замёрзли. Запустить котёл никак не удавалось, и до 18 января отогревали мазут, устраняли «пробки» и дефекты с подачей электроэнергии.

Для официального запуска котёл должен был отработать определённое количество часов. После устранения всех недостатков, 23 января был издан приказ о принятии котла в эксплуатацию. Он начал нормально работать, и тепло пустили в город.

Второй котёл включили уже по плану.

Пятая станция была полностью введена в эксплуатацию 31 декабря 1988 года, когда включили последний пятый котёл и заработали все три энергоблока.

– В 1977 году меня назначили директором строящейся ТЭЦ-5. Нас тогда было трое: я, Колышницына Валентина Григорьевна — старший инженер, и Вылегжанин Геннадий Александрович — инженер. В этой должности я проработал до 1978 года. Чтобы строительство шло нормально, оборудование должно было поступать вовремя. Проектная документация, сметы, монтажные организации, генподрядчики — все это должно было быть укомплектовано в срок. Я контролировал этот процесс.

Когда управляющий «Кировэнерго» Юрий Владимирович Захаров узнал, что мой друг работает в Госплане и занимается поставками оборудования, он сказал: «Давай так, я лучше повышу тебя в ранге, но чтобы не было задержек с поставками и документация была в порядке». Помимо обязанностей главного инженера РЭУ «Кировэнерго», он назначил меня главным инженером энергосистемы. Теперь все вопросы с поставками оборудования ложились на меня.

Я объездил все заводы, познакомился со всеми. Задержек по поставке оборудования не было. В этом плане Захаров поступил мудро. Мне это тоже было интересно: я работал главным инженером, перенимал опыт, учился у Захарова, сотрудничал с институтами, был со всеми «на короткой ноге».

– Что-то шевелится. Ведь я от начала до конца участвовал в строительстве. Конечно, горжусь своей работой.

– А как же? В 1999 году я по семейным обстоятельствам оставил должность генерального директора. Но работу не забросил. Мы договорились, что у меня будет свободный график, но я приходил каждый день – поддерживал связь с общественностью, с телевидением, другими энергосистемами. По сути, я полтора года работал без зарплаты. Потом, когда «Кировэнерго» возглавил Владимир Лебедев, то предложил работать советником: «Мы здесь новые люди, а вы всё знаете». Уговорил меня. Советником я проработал с 2001 по 2006 год.

– Творить и искать, не забывая, с кем ты работаешь. Относиться к людям с душой и давать им свободу действий. Даже если кто-то что-то сделал не так, нужно отнестись с пониманием, каким бы большим начальником ты ни был. Тогда и к тебе будут относиться по-человечески. Не гордиться тем, что ты большой начальник, а гордиться тем, что тебя уважают люди. Я до сих пор получаю поздравления с днём рождения от большого количества людей. Мне очень приятно, что меня помнят, и я этим горжусь.