В августе кировская семейная пара отдала владелице приюта «Собачье сердце» Юлии Тумановой щенка по имени Кефалька, которого подобрала на побережье Чёрного моря в Абхазии. Когда кировчане захотели забрать собаку обратно, Юлия им отказала. Зоозащитники стали обвинять Туманову в жестоком обращении с животными, владелица приюта утверждает, что всё это ложь.
- Квартира содержится в надлежащем состоянии, запаха от жизнедеятельности животных не обнаружено, жилец проживает на законных основаниях. В квартире находится четыре собаки. Животные ухожены, жестокого обращения с животными не выявлено. Количество животных, содержащихся в жилом помещении, законодательством не установлено, - сказано в документах, предоставленных жильцами дома.
- На моей памяти было, может, два или три случая, когда она действительно смогла расстаться с собаками. Например, она пристроила одну крупную собаку - дикую, несоциализированную - в квартиру. Собака разнесла полквартиры, и её тут же вернули. Большинство собак попадает в приют с улицы. Таких животных нужно содержать не в квартирах, а на цепи, в конуре или в вольере. Надо адекватно оценивать животное и действовать в его интересах. Таким собакам душно в квартире. Если их заводишь в квартиру, они начинают задыхаться, это уже жестокое обращение, я считаю. Всем собакам Юлии нужна в обязательном порядке помощь кинологов, чтобы исправить поведенческие особенности.
- Первый этаж просто забит собаками, - рассказывает женщина. - То есть ты идёшь между собак и думаешь, как бы тебя не сожрали в этот момент. Далеко не все животные ведут себя адекватно. Ты знаешь, что тебя могут в любой момент укусить. Когда она открывает дверь со второго этажа – этого лучше вообще не видеть. Они все скопом на тебя бегут. Там лестница идёт крутая, и вы представьте, когда оттуда вылетает на тебя десять - пятнадцать собак. Перил нет. Есть только стена, к которой ты можешь прислониться, сжаться, съёжиться и ждать, когда стая пробежит мимо. Дальше идёшь наверх. Там есть комната и гардеробная, в которой живут кошки. Там нет окон, вентиляции, воздуха. Кошки там сидят, как пьяные. Когда Юля туда заходит, включает свет. Выходит – и свет выключает. А выпустить она их не может – их тут же сожрёт свора собак.
- Из-за недоедания и недостатка воды у собак в приюте едет крыша. Собаки просто убивают друг друга. Кровь – это какая-никакая жидкость, поэтому животные стаей нападают на какую-нибудь одну собаку. Это у них природное. Налетают, как на кусок мяса, и дерут в разные стороны.
- Животные чувствуют, что она слабеет, и перестают её хоть во что-нибудь ставить. Она хоть кричит, хоть не кричит - они её не слышат.
- Эти собаки нужны только самой Юле. Если она из дома уйдёт, трёх-четырёх собак сожрут, придёт - опять кровище, опять мясо.
- Самое обидное, что эти люди даже не в состоянии понять, что происходит. Она себя окружает теми людьми, которые ей же и скинули собак. Им выгодно, чтобы приют у Юли не закрылся. А что если эта собака вернется к ним обратно, а зачем им это надо, - считает женщина.
- Там на лечение уходят десятки тысяч рублей. Есть услуги, которые стоят в два-три раза дороже, чем в других ветклиниках. Мы не имеем права столько денег просить с людей, - уверена волонтёр.
- Животные не должны убивать друг друга, - говорит волонтёр. - Это надо останавливать. Животные не должны содержаться без света, без кислорода. У Тумановой больше процветает такое понятие, как законы стаи, чем законы и правила человека. Есть ареал обитания, внутри которого существует определённое количество живых организмов, и лишних, слабых они выталкивают. Они сами регулируют популяцию своего вида, и я считаю это неправильным. Поэтому [в приюте] смерть за смертью.
- Если собственник или наниматель жилого помещения использует его не по назначению, систематически нарушает права и интересы соседей либо бесхозяйственно обращается с жильём, допуская его разрушение, право собственности на жилое помещение может быть прекращено в судебном порядке. Исходя из вышеизложенного, Вы можете самостоятельно обратиться в суд для рассмотрения и разрешения данного вопроса в судебном порядке, - говорится в официальном ответе ведомства.
- Наш приют на стадии развития. Мы практически достроили вольеры, осталось поставить двери. Собак всегда стараемся пристраивать, но это тяжело, потому что я не отдаю некоторых собак на цепь, охранять завод. По каждому денежному сбору я всегда отчитываюсь, - пояснила она.
- Я поступаю, как обязан поступить любой основатель приюта. Щенка передали в приют, где находятся другие животные, без каких-либо сопроводительных медицинских документов. Я была обязана показать его ветеринару, сделать анализы и чипировать, что я и сделала. Далее щенок находится на карантине, без доступа к другим животным. Как только щенок будет полностью здоров, я имею полное право пристроить его по договору новым владельцам, но только тем, кому сама посчитаю нужным отдать, а не тем, кому требуют другие.
Фото: vk.com/Юлия Туманова- До этого момента — ещё 5 месяцев. Пять долгих месяцев, в течение которых мы ничего не узнаем о происходящем в деревне Корюгино, - пишет Юлия Ионушайте, которая спасла Кефальку. - Пять долгих месяцев, в течение которых любой зооволонтёр может скрывать правду. Прятаться. Не отчитываться. Собирать деньги… Очень сложно, пока не вступит в полную силу закон, разглядеть и узнать, каково истинное лицо того или иного зооволонтёра… Боюсь, после вступления ФЗ №498 в силу всплывёт много страшных подробностей о том, что по-настоящему происходит за такими высокими заборами в малонаселённых пунктах нашей страны. И те, кто истово защищает этих зачастую странных, малоадекватных и откровенно опасных людей (которых, впрочем, полно не только среди зооволонтёров, но и в обществе в целом), ужаснутся содеянному. Ужаснутся тому, кому помогали. И тому, что происходило в течение многих и многих лет при их подлом молчаливом согласии и одобрении.