«Меня повалили в снег и начали топить в снегу, я стал задыхаться. Насыпали снег везде, под одежду, под нижнее бельё. Это происходило минут 15. Затем меня затащили в карантин В кабинете начальника карантина разорвали всю одежду и раздели догола » Это далеко не самая шокирующая часть рассказа Эдуарда Горбунова, заключённого ИК-6 Омутнинского района. На профильных форумах колонию называют не иначе как «адом для арестантов», но это не единственное место, где бьют заключённых. Что происходит по ту сторону колючей проволоки, выяснял журналист портала Свойкировский.
- Они [сотрудники колонии] сказали, что «у тебя здесь всё только начинается». <...> После этого меня стали душить, бросали на пол. <...> После этого мне ударили по затылку каким-то предметом. Когда я пришёл в себя, на мне была женская одежда. <...> После этого мне было предложено отказаться от каких-то воровских традиций. Я сказал: «Не знаю, что это такое». После этого меня перевели в камеру ШИЗО и повалили на стол.Эдуард Горбунов утверждает, что в пытках и издевательствах участвовали сотрудники колонии. Однако общаться по телефону руководство учреждения отказалось, в пресс-службе УФСИН по Кировской области информацию о пытках не подтвердили.
- Эту колонию постоянно посещают правозащитники, члены Общественного совета при УФСИН, - заявила начальник пресс-службы УФСИН по Кировской области Ирина Колчина. - Никаких жалоб при посещении заключённый не высказывал. Сейчас Следственный комитет проверяет информацию, которая была размещена на радиостанции «Эхо Москвы».
- Я отбывал наказание в колонии в п. Сорда Верхнекамского района с конца 2008 года, - рассказал бывший заключённый Гасанага Гасанбала оглы Гадиров. - Любимая фраза администрации: «Ничего не докажут». Говорили, что всё руководство страны об этих лагерях знает. Никакого контроля нет, прокурор свой, все прикрывают друг друга. В колонии с самого начала психологически забивали человека так, чтобы он только сидел и молился, чтобы его хотя бы не трогали. Во время приёмки, когда этапом приезжаешь туда, как только выходишь из автозака, сотрудники колонии с дубинками начинают бить. Осуждённые садятся на колени, и их бьют, пока они не начнут умолять и говорить, что на всё согласны. Потом я попал в 11-ю, а оттуда уже в ИК-6. Мне неприятно даже об этом говорить. Они там специально испортили канализационную систему всей колонии, чтобы туалеты были на улице. В эти колодцы со всеми нечистотами специально кидали заключённых, которые провинились в чём-то или не покоряются, и они черпали всё это и возили в чанах по всей колонии, чтобы остальные смотрели.
- Раньше во время приёмки заключённых били, натравливали собак, - вспоминает бывший заключенный ИК-17 Сергей (имя изменено по просьбе респондента). - Сейчас, слава богу, это убрали. Избиения происходили руками актива (заключённые, которые сотрудничают с администрацией колонии, - прим. ред.) по команде администрации колонии либо по своим соображениям. Били, если не так посмотрел, «закусился» с администрацией, не вышел на работу или даже просто так. У них три биты: маленькая, средняя и большая. Тебе предлагают выбрать, какой битой избивать, — и бьют. Могут до нижнего белья раздеть и выгнать на мороз — стоять по несколько часов, пока им не надоест. Ещё был один арестант — Рогожа — которому всё сходило с рук. Он мог помочиться на заключённых, просто взять биту и забить человека. После такого пострадавшего отправляли не в больницу, а в СУС (строгие условия содержания - прим. ред.) или ШИЗО. Стольким парням он судьбы поломал! Руководство колонии обо всём знало, он жил как бог от этой безнаказанности. Но в кировской управе ещё по-божески обращаются. В Омской, Свердловской областях — там полный беспредел.Не менее «красочные» воспоминания о колонии оставил координатор «Национал-большевистской платформы» Михаил Пулин. В 2014 году он подробно рассказал журналисту «Каспаров.ru» про «омутнинский ад» — «воспитание» дубинками и марши на 40-градусном морозе. О жестоком обращении с заключёнными в ИК-3, ИК-20, ИК-1 и других колониях области в разные годы сообщали заключённые, их родственники и правозащитники.
- Я отбывал наказание в ИК-20. За то, что я пожаловался на условия в колонии, меня в штабе избил майор, - сообщил бывший заключённый ИК-20 Алексей Галкин. - Это было 6 января прошлого года. У меня даже есть фотография с побоями. Я написал в Следственный комитет, была проведена проверка. Причём показания у меня не брали, объяснений я не давал. 5 мая вынесли решение об отказе в возбуждении уголовного дела. На следующий день у меня всё-таки взяли показания, которые даже не оформили задним числом. А 20-го числа на меня завели уголовное дело по ст. 306 - заведомо ложный донос. Быстро сфабриковали дело, допросив пятерых активистов.
- Самое интересное в ситуации с УФСИН, что первичные показания осуждённых и свидетелей собирают те же оперативники, которые работают в колонии, - отметил заместитель председателя ОНК Кировской области Артур Абашев. - То есть по сути они сами на себя должны собрать материалы. Поэтому получается такой абсурд: все первичные материалы и объяснения берут сотрудники.
- Сколько раз было, что человек освобождается, приходит ко мне, рассказывает, как и что происходило в колонии. Говорю ему: «Надо заявление в Следственный комитет написать, Вы ведь уже не в колонии. На свободе проще отстаивать свои интересы». Нет, не хотят в суд. Кроме того, не всегда свидетели готовы подтвердить, что видели, как избивали, не всегда врачи фиксируют, что имеются на теле повреждения, иногда по странным сбоям техники не сохраняется видеозапись событий в видеорегистраторе сотрудника или стационарной камеры видеонаблюдения. Если у кого-то нет цели посадить конкретного сотрудника, дело будет тихонько расследоваться и закончится отказом в возбуждении уголовного дела или уголовным делом в отношении заявителя за клевету.
- Я добиваюсь того, чтобы было принято следующее решение: если заключённый пожаловался на пытки, то его надо защищать с помощью программы защиты свидетелей, вывозить в другую колонию или следственный изолятор в столице региона, или в другой регион, и только после этого проводить расследование, - считает Пономарёв. - К сожалению, следователи и даже прокуроры, как правило, стоят на стороне ФСИН. Это огромная проблема, я об этом уже 20 лет говорю, но система не хочет меняться. У нас есть ещё одно предложение, как изменить ситуацию. Мы предлагаем, чтобы следственная бригада приезжала из Москвы, а не местные следователи занимались этими случаями. Делать это нужно с помощью специальной следственной группы и под надзором Генеральной прокуратуры.В конце прошлого года Госдума под давлением общественности смягчила так называемый «закон садистов» — №503-ФЗ. Сейчас он детально регламентирует порядок и условия, когда сотрудники тюрем могут применять физическую силу. 9 января закон вступил в силу. По словам зампредседателя ОНК Артура Абашева, он ещё не сталкивался со случаями, когда суд вставал бы на сторону пострадавших осуждённых. На официальном сайте областной прокуратуры описан всего один такой эпизод: в 2011 году двое сотрудников УФСИН, избившие заключённого, получили наказание — по три года условно.