«После войны многие дома так и остались пустыми». Как умирало одно из сёл Богородского района

Следы человека

На картах в сети можно примерно сориентироваться, где находится село Заболотное. Для этого нужно приехать в Богородский район, выезжая из райцентра, проехать мимо села Ухтым и за несколько километров до села Караул свернуть с дороги. Дальше без проводника найти хоть какие-то признаки Заболотного будет сложно: раньше здесь были поля, но они полностью заросли. Сейчас здесь возвышаются небольшие леса – на этих землях уже почти 20 лет не собирают урожаи.

Борис Чурин, сын последнего жителя Заболотного, без труда находит это умершее село. Мужчина иногда бывает здесь и знает путь. Первые признаки присутствия человека бросаются в глаза не сразу: вот в зарослях виднеется здание из белого кирпича, которое раньше относилось к колхозу «Шахтёр» (в него входили и другие населённые пункты). В нескольких десятках метров от руин можно увидеть протяжённое углубление – это бывшая дорога.

– Вот и пришли, – говорит Борис. – Большое село было: в одну улицу, но зато какую – километров 5 в длину. До Великой Отечественной войны хотели расширяться и начать строить новые дома за Шунашуром – это лес в паре километров отсюда. Но после многие дома, из которых были мобилизованы мужчины, так и остались пустыми.

Торчащая из земли рельса когда-то служила опорой для линии электропередач, а сейчас это просто условный знак – здесь был центр села.

Выше по улице, продравшись через бурьян, за деревьями можно увидеть дом, от которого уже практически ничего не осталось. Здесь жила семья Чуриных. Этот дом сохранился лучше остальных. Ещё один стоит поодаль. Где находились другие, можно определить только по углублениям в земле. А ведь во времена расцвета посёлка здесь было около 90 дворов.

«Достопримечательности» села

Борис рассказал, что всё детство он провёл здесь, поэтому до сих пор помнит местные «достопримечательности». Например, на краю Заболотного располагается пуга. Значение этого слова уже вряд ли кто-то сможет узнать. А для местных жителей оно означало просто участок деревни, который переходит в лог (овраг). Когда-то можно было услышать, как дети говорят родителям: «Сегодня на пугу ходил за грибами».

Ещё один топоним, дошедший до наших дней, – река Песчанка. Раньше она была единственным источником водоснабжения, а теперь обмелела, заросла и превратилась в небольшой ручеёк.

– Интересно так, когда был маленьким, думал, что она называется Пестянка, – вспоминает Борис. – Такой говор был что ли у всех взрослых, а мы, дети, даже не задумывались и повторяли.

Также в деревне остался Большой Тополь – тоже местный опознавательный знак. Когда-то было вполне нормально договориться встретиться у Большого Тополя – это дерево знали все, оно и до сих пор самое высокое в округе.

Там, где жили люди, теперь звериные тропы

Сейчас Заболотное уже полностью оказалось во власти природы. Здесь можно увидеть тропы, по которым ходил медведь за черёмухой и малиной, и места лёжки лосей. На окраине деревни в небольшом осиннике неплохо поработал бобёр: он повалил несколько деревьев и, судя по всему, успешно использовал их для плотины, потому что на одном из участков Песчанка представляет из себя небольшое озеро.

Раньше повсюду присутствовал человек: здесь он пас лошадей и коров, там выращивал хлеб, здесь ходил за водой на реку.

– Школы у нас не было, поэтому ходили учиться в Караул, – рассказал Борис. – Отец тоже в ней отучился пять классов. Там ещё был интернат. Сначала нас заставляли там жить, но мы убегали – до дома было всего 3 километра идти по прямой.

Летом Борис с братом помимо помощи родителям по хозяйству занимались привычными мальчишескими делами: ходили на рыбалку, что-нибудь мастерили и даже пытались подзаработать.

– В колхозе ферма была, коров каждый день гоняли на пастбище, – вспоминает Борис. – Но не всем нравилось целый день за ними приглядывать, поэтому пастухи за вознаграждение складывали это дело на нас. Так мы с братом даже накопили на подержанный мотоцикл.

Окончив школу и отработав некоторое время в колхозе, Борис решил жить самостоятельно, поэтому переехал в Караул и устроился трактористом. Кстати, здесь же живут его родные брат и сестра.

Расцвет и гибель села

Жизнь Василия Чурина похожа на судьбу сына. Он тоже отучился в караульской школе (правда, окончил только пять классов), подрабатывал пастухом, а после армии устроился на работу в колхоз.

– Я родился в 1939-м, поэтому немного помню военные годы. В селе тогда остались старики и дети, – рассказывает Василий. – Но всё равно работа не останавливалась: колхоз регулярно сдавал хлеб государству – по десять подвод увозили в Зуевку. Кто-то сапожничал, кто-то валенки катал, кто-то лапти плёл. Многие держали своё подсобное хозяйство. Было несколько человек с пасеками.

Одно из ярких воспоминаний детства – мельница на реке Ухтымке, которая течёт в паре километров от села. Она работала примерно до 1950 года, до самой смерти мельника. Встать на его место было некому, поэтому мельницу забросили, и она быстро пришла в негодность. Сейчас на реке можно заметить только несколько торчащих из воды брёвен.

– В водополицу (половодье) мельница круглыми сутками работала, а старик умер – и больше некому стало её ремонтировать, – вспоминает Василий. – Хоть мельница и колхозная была, а работа очень выгодная, всё равно забросили.

Расцвет села пришёлся на время после 1964 года. По словам Василия, до 1989-го всё шло очень хорошо: в село наконец-то начали подводить водопровод, строили зерносушилку, стали производить комбикорм. Сам Василий в 1964 году только пришёл из армии, практически сразу же женился и устроился работать водителем. Жена ухаживала за скотом на ферме, а он возил грузы в Киров и Зуевку.

– В целом всё хорошо было, редко трудности возникали, – Василий на некоторое время задумался, а потом продолжил. – Не зря село называлось Заболотное. В один год до середины лета шли дожди, из-за этого и без того влажная почва совсем раскисла. Проехать никак нельзя было, поэтому машину оставлял за несколько километров от села. Несколько раз было так, что утром возвращаюсь, а машина ограблена. Тащили инструмент в основном, да больше там ничего и не было. Когда на тракторе работал, тогда не страшно было, а на машине делать нечего. Шофёром только на центральной усадьбе хорошо жить – в Карауле.

Кстати, Караул был «центральной усадьбой» ещё и потому, что объединял вокруг себя несколько других: Самылово, Каличи́, Скорёнки, Митроки, Махни, Бухарку. Все вместе они были колхозом «Шахтёр».

Почти 25 лет село процветало, правда, число жителей так и не доросло до довоенного уровня, а постепенно и вовсе стало уменьшаться. Особенно это стало заметно в последнее десятилетие СССР. У некоторых получалось переехать в другие населённые пункты, поближе к центру области, молодёжь тоже не всегда стремилась на родину.

А после распада Советского Союза колхоз перекупило частное предприятие. Тогда все, кто мог и хотел, уехали из Заболотного. В конце концов в селе остались жить четыре семьи, в том числе Василий с женой. Они к тому моменту уже стали пенсионерами, но продолжали работать на своём хозяйстве. Василий ещё некоторое время подрабатывал трактористом в Карауле.

Потом в селе произошёл пожар – один из домов сгорел дотла, поэтому семья, которая в нём жила, решила уехать. Ещё один старик умер, а другая семья смогла купить квартиру в соседней области. Так и осталась чета Чуриных одна в Заболотном. В 2003 году умерла жена Василия. Одному в селе жить не хотелось, поэтому мужчина купил дом в Карауле и стал жить там. Вскоре после переезда главный инженер запретил Василию работать на тракторе, сославшись на то, что пенсионеру «не положено». После этого Василий стал приглядывать за водокачкой и разводить пчёл.

Сейчас и в Карауле практически не осталось жителей: постоянно здесь живёт около десяти семей. А среди сёл, окружавших когда-то Караул, остались одни Павловцы, где тоже уже практически никто не живёт.

В 2016 году закрыли караульскую школу, в которой когда-то училась вся семья Чуриных и работала дочь Василия. Детей в селе не осталось совсем, они лишь приезжают к своим бабушкам и дедушкам на лето.

Фото: Свойкировский.рф

По теме

 

1620

Житель Богородского отправился автостопом на Кольский полуостров ради съёмок фильма