«Неудачи это тоже путь». Актёр и певец Александр Устюгов о группе «Ekibastuz», благотворительности и российских дорогах

– Неудачи – это тоже путь. В театральное училище им. Щукина я поступал четыре раза и поступил достаточно поздно. Но если бы я сделал это с первого раза – не знаю, доучился ли бы. Мне тогда казалось, что если что-то даётся легко, то надо заниматься чем-то посложнее. В какой-то момент это стало для меня как спорт. Мне нужно было поступить во что бы то ни стало. В принципе, это касается практически всего. Не всё бывает с первого раза, и тем слаще результат.

– Двадцать лет подряд не праздновал свой день рождения, а последние шесть лет в этот день мы играем концерты. Но не в этом году – у меня как раз выпал выходной на это число. Понимаю, что окажусь в патовой ситуации – буду слушать о себе тосты за праздничным столом. Обычно я даже выключаю телефон 17 октября, а родителей прошу звонить и поздравлять меня заранее. Потом просто каждый пропущенный звонок засчитываю за поздравление (смеётся).

– Я считаю, что в году 365 дней – в любой из них можно подойти к человеку, сказать, какой он прекрасный и подарить подарок. Неважно, что сегодня не его день. Я не люблю даты и календарные праздники. Это всё условности, и я стараюсь их не придерживаться.

– Вдохновение для меня – это увидеть закат. Это самое простое и самое сложное. Люди сейчас утыкаются в телефон и пропускают эти важные моменты. Нужно понимать, что у каждого человека количество закатов и рассветов ограничено, и с каждым закатом ты становишься чуть ближе к Богу. Это и есть вдохновение. Ты понимаешь, что в следующий день солнце может взойти уже без тебя. Нужно торопиться всё сделать и сказать. Вместо мотивирующих роликов многим стоит смотреть на солнце. Тогда всё становится понятно и просто.

– Я никогда не хотел заниматься вокалом, но у меня была страсть - научиться играть на скрипке. Я не знаю, откуда она взялась. Естественно, я просил маму, но в музыкальную школу по классу скрипки взяли мою сестру. Мне сказали: «Этому парню вообще не надо подходить к инструменту и тем более петь». Я помню этот страшный экзамен: нужно было на фортепиано найти ноты и простучать их. В этом я ничего не понимал и жутко тупил. А когда поступил в театральное, то всё равно хватался за музыкальные инструменты: пытался освоить трубу, гитару. Раньше была отдельная дисциплина в театральных, где актёров учили петь. Татьяна Багратовна Бадирова, которая занималась со мной вокалом в училище, сказала, что всё, что мне говорили раньше – чепуха, и что поют все. Она выбивала из меня ноты, но когда на экзамене я пел «Ноктюрн» А. Бабаджаняна – мои однокурсницы плакали. Потом я пришёл в Российский академический молодёжный театр (РАМТ) на службу. Там ставили мюзикл «Алые паруса», после объявления на прослушивания которого мне стало понятно – впереди у меня полгода выходных, ведь я был не поющий артист. Тогда пришли педагоги из Большого театра отбирать артистов на этот мюзикл, но я присутствовал лишь номинально, потому что так было нужно. Отстоял в очереди, потом пытался взять какие-то ноты, а вечером мне позвонили и сказали, что утвердили меня на роль Грея. Я подумал, что это шутка. Перед премьерой я «соскочил» сам – понял, что не мой жанр. Конечно, я пел под гитару во дворе, но никогда не считал себя певцом, а сейчас вот происходит то, что происходит – я даю свои концерты по стране.

– Всё началось с подвала РАМТа в шахте лифта. Мы «поселились» там с артистами этого же театра: Лёшей Весёлкиным и Андреем Сипиным. Я играл на гитаре. Потом наша группа разрослась до 14 человек. Мы делали комическое фриковое шоу с контрабасами, бубнами и мегафоном. Спустя время, нас снова осталось трое – играли рок-н-ролл, создавали антологию рока от 50-х до 90-х годов. Из этого даже получился целый спектакль «Rock'n'Roll Life», который наш коллектив играл на сцене РАМТа. Когда я переехал в Петербург, они нашли другого гитариста (смеётся). А группа «Ekibastuz» возникла случайно. Мне нужно было записать песню для сериала «Чума 90-е», где я был режиссёром. Покупать песни эпохи 90-х было очень дорого, и продюсер попросил меня написать новые песни, но с похожим звучанием. Я спросил: «Кто это будет петь?». Он ответил: «Ты», но потом забыл про это, а я нет. Так появились первые три песни: «Пуля», «Почтовые птицы» и «Дорога в рай», которые вошли в фильм. Когда мы собрались с ребятами, чтобы их записать, у меня было ещё несколько текстов песен. «Давайте попробуем поиграть» – сказал я. И вот уже шесть лет пробуем (смеётся). Вот так началась наша музыкальная карьера. Первый концерт был 19 сентября в 2015 году. Мы играли на барже в Балтийском море в шторм – закрывали яхтенную регату. Выступать тогда, правда, пришлось только для чаек – из-за шторма люди не могли пересесть на баржу с лодки. Этот день и стал Днём рождения группы.

– Мне кажется, что самое страшное в начале любой карьеры – это пережить период, когда ты никому не нужен. Это самое сложное. Многие думают, что когда ты становишься актёром, тебя сразу начинают звать в Голливуд, а когда берёшь в руки гитару – за тобой начинают бегать лэйблы и просить записать пластинку. Это не так. Нужно приготовиться к тому, что долгое-долгое время с того момента, когда ты начинаешь петь, тебя будут просить исполнить то, что все знают (смеётся). И этот путь надо преодолеть. В актёрстве точно также. Нужно затаиться и работать, работать, работать, и когда-нибудь этот мешочек с зерном прорвётся, – и оно посыпется бисером.

– У меня есть планы. Нет, ненавижу это слово – «планы», я люблю больше слово «фантазии». Они безграничны. По планам мой график расписан до Нового года. А из фантазий – летом хочу доехать до Владивостока на своём мотоцикле. Поеду, кстати, через ваш прекрасный город. В этом году я уже здесь второй раз.

– Я был здесь в августе по маршруту своего мотопробега – Петербург-Барнаул. В Киров я приехал ночью, везде был реверс [реверсивная полоса движения, любое передвижение по которой допустимо только в установленном направлении – прим.ред.], на въезде была смертельная авария, как раз когда пересекал стеллу. За время визита я успел встретиться с кировчанами на набережной, а уезжал отсюда по грозе и, к сожалению, не увидел ваших красивых увалов до Перми. Шесть часов ливня, и всё, что я видел – это сосна, которая упала перед моим мотоциклом. Ураган, кстати, закончился ровно при въезде в Пермь. Поэтому считаю, что маршрут этот надо повторить, чтобы теперь точно всё разглядеть.

– Так я привлекал внимание к редкой болезни – СМА. Мы собирали деньги на самое дорогое лекарство в мире для маленького мальчика из Краснодара – Вовы Сологуба, которому поставили этот диагноз. Препарат называется Золгенсма, и он не обеспечивается государственной поддержкой. Нам удалось собрать практически 50 млн рублей из 164 млн. К Новому году, думаю, закроем сбор. Сейчас мы продолжаем искать людей, которые смогут единоразово закрыть его. Меценаты, способные это сделать, – есть, и такие случаи происходят. Мне даже удалось выйти на замдиректора швейцарской фирмы, которая производит препарат «Золгенсма». Он оказался русским парнем из Северного Казахстана, мы с ним встречались. Они тоже пытаются найти какие-то выходы, чтобы поддержать нашего подопечного. Вове сейчас один год, он получил пять уколов поддерживающего препарата «Спинраза», но для полного излечения ему нужна Золгенсма. Недавно у Вовы случилось воспаление лёгких, он попал в реанимацию, выкарабкался и уже приходит в норму.

– Понятно, что в большей части России их состояние оставляет желать лучшего. Но во всяком случае, их везде ремонтируют, вот, что радует. И когда ты едешь и видишь реверс и ремонт, – ты понимаешь, что этот участок к следующему лету будет закрыт и здесь будет хорошая дорога. У нас, кстати, очень мало дорог, несмотря на то, что страна большая. И если, например, попытаться закачать карту Италии в телефон,то она займет около 15 ГБ, а если взять карту России – это будет меньше одного ГБ всех дорог. Хочется, чтобы дороги были безопасными, было много заправок, точек питания, гостиниц, а также людей, которые путешествуют на автомобиле. Ведь у нас есть что посмотреть в стране!