«Эта её «Мама!» В Кирове простились с актрисой «Театра на Спасской» Мариной Карпичевой

Марина Карпичева скончалась рано утром 16 июля, за месяц до этого она отметила своё 64-летие. На праздник актриса собрала старых друзей и сказала, что скорее всего, отмечает свой день рождения в последний раз. Марина Дмитриевна к тому времени уже тяжело болела, и многие из её окружения это знали и понимали.

Последние спектакли «Мюнхгаузена», где у Марины Дмитриевны была главная роль, шли с её голосом в записи. Двенадцать показов премьерного спектакля «Каренин», каждый из которых проходил при полном аншлаге, тоже дались Карпичевой нелегко.

19 июля на прощание с ней в «Театр на Спасской», несмотря на окончание театрального сезона и отпуска, пришло около двухсот человек. На первом этаже стоял телевизор, по которому шла видеозапись с лучшими ролями Карпичевой, сыгранными ею в театре за 40 лет. Сама церемония проходила в фойе на втором этаже. Люди шли небольшим ручейком, постепенно наполняя зал, несли цветы - причём чаще всего не традиционные для таких поводов гвоздики, а красные розы и белые хризантемы - театральные цветы, которые обычно дарят артистам после спектаклей. Рядом с самим портретом Марины Дмитриевны, который сняли со стены фойе, обнажив пустое место в ряду самых заслуженных артистов, сотрудники театра поставили огромный благоухающий букет пионов.

Церемония прошла в неформальной обстановке, никакого списка выступающих заранее составлено не было, сказать несколько слов об актрисе мог любой желающий.

Владимир Грибанов поблагодарил всех, кто в последнее время помогал Карпичевой справляться с её болезнью - кто выбивал ей квоту на две операции и лечение в «Московском онкологическом НИИ имени Герцена», кто опекал и поддерживал её во время пребывания в столице, кто помогал деньгами в этот непростой период. «Лечение, несомненно, продлило ей жизнь», - констатировал Владимир Иванович.

Много говорили о невероятном таланте Марины Дмитриевны, о том, как она умела отдавать себя творчеству, вспоминали её лучшие роли, особенно её последнюю удачу, роль сразу двух персонажей - рассказчика и маленького Серёжи Каренина - в спектакле «Каренин».

- Когда режиссер Егор Чернышев задумывался над распределением ролей в этой крайне сложной пьесе, первое, что ему пришло в голову - опереться на необычайный талант Марины Дмитриевны и сделать из неё и рассказчика, и Серёжу. И успех спектакля - это колоссальная её заслуга... Она жила, не создавая никому никаких проблем. И единственное место, где она была крайне требовательна и к себе, и к коллегам, - это была сцена. Не всегда судьба была благосклонна к её творчеству и возможностям, разные периоды у неё были в жизни - и простои, и взлёты. Но мы всегда знали, что появление её на сцене будет событием, какую бы роль она ни играла и какого бы масштаба эта роль ни была. Знаете, есть люди, которые много лет работают в театре и при этом город не очень хорошо их знает. А есть люди, которые являются лицом театра, которые образуют театр и создают настоящие произведения искусства.

- Я в последнее время думаю, почему судьба настолько несправедлива. Почему смерть забирает от нас самых лучших, самых ярких людей. Марина Дмитриевна была именно таким человеком. Я, к сожалению, не знал её близко, но последняя её работа, которая произвела на меня неизгладимое впечатление - это, конечно, «Каренин». И спектакль без неё бы не состоялся точно. Её служение родному театру - долгое, честное, красивое - навсегда останется в нашей памяти.

- С первых моих дней в театре она меня как-то в ладошку подхватила и понесла. Это была великая женщина, могучий талант в этом маленьком хрупком теле, какая-то колоссальная энергия. Вспоминается «Каренин», её «Мама!» [возглас Серёжи Каренина при встрече с матерью], и ещё фраза матери Звёздного мальчика «Я не могу жить без твоей любви!» Трудно будет без неё, очень трудно.

- На Дне театра она была такая цветущая, такая наполненная, и мы тогда думали, что Марина победила, что выстояла. Она маленький сильный человечек. Она ушла так рано, столько ещё всего можно было сделать. Она навсегда останется в театре. Такие актёры не уходят.

- Когда уходят такие люди, что-то меняется в нравственной атмосфере города. Маришка была поистине народной артисткой, хоть и не имела этого звания. Очень сложно сейчас будет театру жить и работать без неё. Её отличала добрая, фанатичная любовь к театру. Сцена преображала её, она жила сценой и сцена жила ею. Каждая её роль, удачная или неудачная, запоминалась. Для неё было нормой жизни - быть, а не казаться.

Борис Павлович, бывший худрук «Театра на Спасской», написал в Фейсбуке:

- Марина Дмитриевна Карпичева была для меня тем подарком и той школой, без которой не может случиться режиссёр, не может случиться театр. Дело не только в мастерстве. Дело как раз не в мастерстве. Дело в масштабе личности. Марина Дмитриевна, робкая, сомневающаяся, никогда ничего себе не требовавшая, уверяющая в том, что мы, режиссёры, лучше знаем и понимаем, была тем камертоном подлинности, по которому выверялся каждый спектакль, где она была занята. Каждая роль - опасное приключение. Мама Роньи в моём самом первом кировском спектакле «Ронья - дочь разбойника», Деметра в «Мифах Древней Греции», Бабушка в «Толстой тетради», Мама в «Убийце», Киса в «Камне». Каждая работа - открытие и опровержение прежних открытий. Трепет и почти ужас, с которым она делала первые шаги в каждом репетиционном процессе оборачивались ясностью и смелостью воплощения.

Уроженка Воронежа, Марина Карпичева попала в Кировский ТЮЗ в 1977 году после окончания Архангельского культпросветучилища. В 1991 году ей было присвоено звание «Заслуженная артистка РСФСР», а в 2013 году она первая из провинциальных актрис была удостоена премии имени Андрея Миронова «Фигаро» в номинации «Лучшие из лучших». Многократно была отмечена премией «Удача года» Кировского отделения Союза театральных деятелей РФ. В театре и друзья звали её Машей или Маней. А ещё Марина Дмитриевна писала стихи и чудесные сказки... В 1999 году в цикле «Вятка рукописная» вышел сборник её стихов «Я обрываю берега».

В интервью журналу «Бинокль» в 2002 году актриса выделила три периода своего творчества - бородинский, бермановский и клоковский - по фамилиям режиссёров театра.

- С Алексеем Бородиным я работала очень мало, всего два года, - рассказывала она. - У него был костяк актёров, с которыми он работал постоянно. Мне он давал небольшие, эпизодические роли - на откуп - и немного меня подправлял. Сначала было просто использование своей фактуры, молодых нерастраченных сил, желания играть всё что угодно, органичности.

Потом - Феликс Берман: «Кошка, которая гуляла сама по себе» по Киплингу, «Сверчок на печи» по Диккенсу, «Голова профессора Доуэля» по роману Беляева. Берман, конечно, перевернул мое сознание. Работать с ним было очень трудно, и не все это выдерживали. Но я выдержала и многое взяла из его системы. Она позволила мне почувствовать вкус к острохарактерным ролям, к яркокрасочности, к вбрасыванию в роль с головой, чтобы переиграть как угодно, но сделать то, что Берман требовал вплоть до ноты. У него же партитура роли была расписана до деталей. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. Это была очень серьёзная, мощная школа, дрессура. Берман научил меня дисциплине, постоянной стопроцентной готовности к вхождению в роль, полному повиновению режиссёру.

А все свои большие роли авторов-классиков я сделала с Александром Клоковым. И за то, что он держит высокую планку большой драматургии (Островский, Брехт, Чехов, Булгаков, Пушкин, Ростан), за то, что позволяет учиться на этом, познавать себя и продвигаться вперёд благодаря именно этой планке, я ему очень благодарна. Мои роли в клоковских «Маленьких трагедиях» и «Сирано де Бержераке» я очень люблю - мне нравится осваивать поэтический театр: я чувствую мою стихию - это моё. С Клоковым у нас совпало.

Последние годы творчества Марины Карпичевой тоже можно выделить как отдельный период, когда её талант блистал на сцене вне зависимости от того, кто был режиссёром. Худруки и режиссёры менялись, но она была востребована у всех, а спектакли с её участием стали визитной карточкой театра. Помимо уже названной премьеры «Каренина», это и Арина Петровна в «Господах Головлёвых», «Маменька» Юлии Батуриной, и бабушка в «Толстой тетради» Бориса Павловича, и Мюнхгаузен в «Мюнхгаузене» Степана Пектеева. Она ушла на пике своего мастерства и народного признания.

По актёрской традиции Марину Карпичеву проводили в последний путь аплодисментами - долгими и скорбными, без оваций. Отпевание актрисы прошло в Спасском соборе. Похоронили Марину Дмитриевну на Новомакарьевском кладбище рядом с её матерью.