День сурка. В Кирове начался повторный суд над Алексеем Навальным

В понедельник, 5 декабря, в Кирове стартовало повторное рассмотрение уголовного дела в отношении известного политика Алексея Навального и предпринимателя Петра Офицерова. Как и в 2013 году, они обвиняются в хищении имущества КОГУП «Кировлес» на общую сумму в 16 миллионов рублей. Три с половиной года назад Ленинский суд вынес обвинительный приговор по этому делу, приговорив Навального к пяти годам, а Офицерова – к четырём годам колонии общего режима. Оба подсудимых были взяты под стражу прямо в зале суда, но на следующий день по ходатайству прокуратуры были отпущены под подписку о невыезде. Спустя три месяца при обжаловании приговора Кировский областной суд заменил сроки Навального и Офицерова на условные. В феврале 2016 года Европейский суд по правам человека признал приговор неправосудным, а 17 ноября президиум Верховного суда России отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение.

Свойкировский следит за развитием событий из зала суда.

Зафоткать Навального до смерти

Ранним утром у здания Ленинского районного суда немноголюдно. Неподалёку паркуются несколько полицейских машин – от патрульных ДПС до уазиков. Обочины возле самого суда огорожены сигнальной лентой и знаками «Стоянка запрещена». Газели то и дело подвозят небольшие группы судебных приставов, здание обходит кинолог с собакой, одинокий дворник старательно чистит крыльцо ото льда. До начала судебного заседания ещё два часа, журналистов всего двое. Остальные подтягиваются ближе к началу. Помнится, на предыдущем процессе на некоторые особенно знаковые заседания представителям СМИ приходилось занимать очередь с вечера. На этот раз журналистов тоже немало – около 7 телекамер и человек 20 пишущей братии – но ажиотажа нет. Все проходят в зал спокойно, мест хватает. Приставы свободно разрешают снимать, соседи по скамейке делают селфи и выкладывают фотки в соцсети, коллега наставляет фотографа, чтобы тот успел «зафоткать Навального до смерти».

Первый шаг защиты

Первым делом защита заявила ходатайство о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении подсудимых.

– Для Европейского суда очевидно, что между общественной деятельностью Навального и возбуждением уголовного дела имелась причинно-следственная связь. А значит, дело было возбуждено не для осуществления правосудия, а в политических целях, – подчеркнула Михайлова.

Её поддержала адвокат Петра Офицерова Светлана Давыдова:

– Те нарушения, которые выявил Европейский суд, действительно являются неустранимыми. Если суд начнет снова рассматривать дело по существу, то допустит те же нарушения, поскольку деяние, в котором обвиняется мой подзащитный, не станет другим – он был осуждён за действия, неотличимые от обычной предпринимательской деятельности. Придумать что-то другое прокуроры тоже не смогут. Кроме того, ЕСПЧ указал, что нельзя было отдельно рассматривать дело Опалева (бывшего гендиректора «Кировлеса», дело которого было выделено в отдельное производство – прим.ред.) и использовать его показания в качестве свидетеля, когда он на самом деле являлся обвиняемым. Значит, приговор будет точно такой же, что и три года назад.

– Почему вы так считаете? – перебил её судья.

– В данном случае решение ЕСПЧ можно исполнить только одним способом – вынести постановление о прекращении производства по уголовному делу, – ответила Давыдова.



«Нам скучно, вам скучно, всем скучно»

Прокуроры запросили полчаса для того, чтобы ознакомиться с ходатайством защиты. Во время перерыва к Навальному с вопросами потянулись журналисты, поэтому ему пришлось дать импровизированную пресс-конференцию.

– Это довольно странный процесс: вам скучно, и нам скучно, и прокуратуре скучно, и даже приставам скучно, потому что мы всё это уже проходили, – прокомментировал он. – Те слова, которые будут сказаны, уже были сказаны три года назад. Мы, конечно, будем каждый раз добавлять, что «а ещё мы выиграли у вас в ЕСПЧ» и что «а ещё мы доказали, что весь процесс был сфабрикован». Но, тем не менее, всем нам придется провести здесь какое-то время. У меня нет никакого инсайда, нет ощущения и понимания, что они хотят сделать, но если смотреть рационально, из логики того, что происходит, то, конечно, главная цель процесса – забрать у меня избирательное право, которое сейчас появилось. Если прокуратура придёт и скажет, что она отказывается от обвинения, тогда будет похоже, что они не хотят проходить весь этот процесс заново, понимая, что мы потом снова пойдём в ЕСПЧ. Но пока нет ничего похожего. Если обвинение сейчас не снимут, а продлят, то, конечно, оно закончится обвинительным приговором. И у меня нет в этом ни малейших сомнений.

При этом Навальный отметил, что удовлетворён тем, как молниеносно ему выплатили компенсацию морального вреда и судебных расходов за предыдущий судебный процесс. Но ему всё ещё остались должны 500 тысяч штрафа, который он уплатил. Кроме того, политик посетовал на несправедливость процесса по отношению к Петру Офицерову:

– Человека снова выдернули из его привычной жизни. Он снова должен ездить в Киров и снова видеть перед собой вероятные последствия в виде очередных гражданских исков и возможного заключения.

На вопрос портала Свойкировский, может ли пересмотр дела ухудшить приговор, Навальный ответил, что это новый судебный процесс, поэтому он может закончиться чем угодно. Однако его адвокат Ольга Михайлова уточнила, что, поскольку приговор был отменён не по ходатайству обвинения, а по решению ЕСПЧ, то в этом случае суд не должен вынести более тяжкий приговор. «Но в нашей стране может быть всё что угодно», – добавила она.

На вопрос, ожидает ли он появления в процессе экс-главы Кировской области Никиты Белых и что думает по поводу недавно опубликованной информации о том, что бывшему губернатору якобы предложили дать показания на Навального в обмен на домашний арест, Навальный ответил:

– Он заявлен в процессе как свидетель, поэтому теоретически он может быть этапирован сюда для дачи показаний, – заметил оппозиционер. – Что означает давать показания против меня? Это означает – придумать показания. Я не думаю, что Белых, даже в той сложной ситуации, в которой он находится, будет готов давать ложные показания.

В заключение Алексей Навальный рассказал, что специально для процесса из Москвы привезли большое количество «нашистов».

– Они бегали за мной с ватником, который пытались нежно набросить мне на плечи. На нём было написано что-то вроде «Вор должен сидеть в тюрьме». И полиция их явно охраняла. А в суде все по-прежнему очень вежливы, по сравнении с московскими здесь просто «культур-мультур».

Прокуроры вернулись в зал заседаний, появился судья, и процесс продолжился. Обвинение заявило, что ходатайство защиты преждевременно и не подлежит удовлетворению.

– Решение ЕСПЧ было изучено Верховным судом; принято решение о возвращении дела на повторное рассмотрение, – отметил прокурор Черемисинов. – Поскольку обвинение подсудимым ещё не было предъявлено, а доказательства не исследовались, удовлетворить доводы защиты не представляется возможным.

Второй шаг защиты

Судья также посчитал, что удовлетворение ходатайства невозможно до оглашения обвинения и доказательств по делу. Тогда защита заявила новое ходатайство – о возвращении дела в Генеральную прокуратуру для устранения препятствий по его рассмотрению. Адвокат Светлана Давыдова долго и подробно зачитывала выдержки из обвинительного заключения, которые, по её мнению, не соответствовали фактическим обстоятельствам, установленным следствием. В частности, она, как и три года назад, отметила, что фирма Петра Офицерова «Вятская лесная компания» заплатила «Кировлесу» за поставленную продукцию, что в обвинительном заключении нет конкретных цифр и расчётов, которые бы позволяли утверждать, что «ВЛК» закупала продукцию у «Кировлеса» по заниженной цене, что действия Офицерова и Навального не отличаются от обычной предпринимательской деятельности, а новое рассмотрение дела в отношении её подзащитного невозможно отдельно от дела гендиректора «Кировлеса» Вячеслава Опалева, скомпрометировавшего себя в качестве свидетеля. Всё это, по словам Давыдовой, является основанием для возвращения дела в прокуратуру.

В ответ прокурор Сергей Богданов заявил, что никаких нарушений, озвученных Давыдовой, в обвинительном заключении не имеется: место, время, способы и мотивы совершения преступления указаны, размер материального ущерба тоже, нарушений уголовно-процессуального кодекса при его составлении не допущено, приведены как доказательства обвинения, так и позиция защиты. А соглашение о сотрудничестве с Опалевым было заключено в рамках существующего процессуального законодательства.

– Вы меня извините, пожалуйста, но у меня сложилось впечатление, что государственный обвинитель Богданов выразил позицию не по нынешнему ходатайству, а по тому, которое было заявлено три года назад, – возразила Светлана Давыдова. – В сегодняшнем ходатайстве мы указали совершенно иные основания для возвращения дела в прокуратуру. Поэтому я бы попросила сторону обвинения уважительно относиться к тому, что говорит сторона защиты и высказать обоснованную позицию. Мы к процессу готовились, хотелось бы точно такого же отношения от вас.

Началась перепалка между прокурорами и адвокатами. Прокурор Черемисинов подчеркнул, что уголовно-процессуальное законодательство не предполагает, чтобы адвокаты комментировали заключения прокуратуры. А адвокат Алексея Навального Вадим Кобзев заметил, что прокурор Богданов зачитал печатный текст, который не мог быть подготовлен как ответ на заявленное ходатайство.

– Ну и что из этого? – возразил судья Втюрин. – Я же не могу обязать их высказать другую позицию.

После этого судья удалился в совещательную комнату. В судебном заседании вновь был объявлен перерыв.

Третий шаг защиты

После обеда возвращаемся в зал суда. Оказывается, главный вход теперь открыт только для участников процесса по делу «Кировлеса» и журналистов. На входе небольшая очередь и вежливый, но доскональный осмотр приставов.

После перерыва камер и публики стало заметно меньше. Начинаем без опозданий. Судья стремительно заходит в зал и быстро зачитывает решение по второму ходатайству защиты – о возвращении дела в прокуратуру. Микрофона нет, его речь практически не слышна. Кто-то из зала выкрикивает «Громче!», но судья не реагирует на просьбу. Журналисты с задних скамеек подаются вперёд, образуется толпа, приходится изо всех сил напрягать слух, чтобы расслышать, что же говорит судья.

– Суд не усматривает оснований для возвращения дела в прокуратуру… – слышатся обрывки фраз. – …Суд не вправе решать вопрос о виновности или невиновности на этапе заявления ходатайства…

Представители СМИ возвращаются на свои места. Видно, что адвокаты были готовы к такому решению, потому что они тут же заявляют об отводе судьи. Основание – потому что Алексей Втюрин является непосредственным подчинённым предыдущего судьи по делу Навального – Сергея Блинова, который занимает должность заместителя председателя Ленинского районного суда.

– Судья Втюрин находится в служебной зависимости от судьи Блинова, ранее рассматривавшего данное уголовное дело, который при его рассмотрении демонстрировал явную необъективность и пристрастность в его исходе, который вынес Офицерову и Навальному обвинительный приговор и для восстановления своего авторитета как никто другой заинтересован в вынесении по данному делу повторного обвинительного приговора, – говорит адвокат Вадим Кобзев. – В связи с занимаемой должностью Блинов может как косвенно, так и непосредственно влиять на судью Втюрина. Таким образом, судья Втюрин не свободен и не способен при принятии решений руководствоваться исключительно законом. Передача дела судье Втюрину является ничем иным, как циничной усмешкой над правосудием.

Навальный встаёт, поддерживает, напоминает: Европейский суд уже постановил, что российские суды при вынесении приговора ему и Офицерову не позаботились создать даже видимость справедливого судебного разбирательства.

– Это главное, что лежит в нашем отношении к Блинову: мы считаем его уголовным преступником, который через пять или через десять лет, при этом режиме или при следующем, стопроцентно окажется на скамье подсудимых. – Навальный смягчает тон - Перевели бы его уже куда-нибудь. Ну в район. Но, раз он сейчас у вас формально непосредственный начальник, конечно, мы заявляем отвод.

– Заявления, на которые ссылается сторона защиты, о необъективности и пристрастности Втюрина, голословны и необоснованны, так как документально не подтверждены, – заключает прокурор Евгений Черемисинов.

– Завтра процесс не состоится, судья отлично это знает, потому что адвокат Михайлова должна присутствовать на суде по делу об убийстве Бориса Немцова, где присяжные и вышестоящий суд, – заявляет он. – Ну и вообще, те, кто были на процессах такого характера, знают, что, даже несмотря на очевидно заказной характер, судья заинтересован в том, чтобы установить более-менее удобный график, когда все адвокаты могут участвовать. Уж точно не существует никакой срочности и спешки, и нет никаких других причин, по которым судья должен гнать этот процесс. Кроме той, что они намерены чуть ли не в этом году вынести приговор и снова лишить меня права избираться.

– Решение Верховного суда было вынесено совсем недавно, 16 ноября. То есть времени спланировать что-то у нас практически не было. Естественно, у нас занятость в других процессах. Опять-таки, мы не виноваты, что Ленинский районный суд города Кирова с первого раза не может вынести справедливое решение. Нормальный судья согласовал бы с нами следующий день судебного заседания, если не хочет конфликта. Но нас поставили перед фактом – им совершенно неинтересно, что у нас могут быть другие дела.

– Аааа, «Лайфньюсик»! – издевательским тоном восклицает Алексей. – Ну конечно, вы про деньги! Выплатили компенсации, который присудил мне Европейский суд. Но Ленинский суд всё ещё должен мне 500 тысяч рублей штрафа.