С 2005 года 4 ноября в России отмечается День народного единства. По старому же стилю этот день выпадал на 22 октября, именно тогда на Вятке произошло одно из самых страшных событий в истории города - черносотенный погром. Фактически 22 октября 1905 года Вятка была отдана на растерзание монархически настроенным погромщикам и пьяным бунтарям, устроившим дебоши и убийства.
О чем говорится в статье:
- Начало народных волнений
- «Внутренние враги» и бездействие властей
- Поиски виновных
Начало народных волнений
После расстрела мирной демонстрации в Санкт-Петербурге 9 января 1905-го – так называемого Кровавого воскресенья – вятские социал-демократы решили усилить оппозиционную пропаганду и и агитацию среди рабочих и шире вовлекать в революционное движение интеллигенцию.
Октябрь 1905 года стал временем подъёма революционных выступлений по всей стране. Началась забастовка, которая переросла во Всероссийскую политическую стачку. Рабочие Вятки тоже поддержали её и выдвинули свои политические и экономические требования.15 октября в городе начали забастовку сотрудники железнодорожного депо и Пермской железной дороги, прекратили занятия воспитанники духовной семинарии. 17 октября к ним присоединились работники городского водопровода, электрической станции и перевоза. В итоге Вятка на время осталась без воды и электричества, а из-за прекращения сообщения заречной части с городом начались перебои со снабжением продовольствием, повысились цены на товары первой необходимости.
Чтобы решить кризис, 17 октября император Николай II подписал Высочайший Манифест, который провозглашал и предоставлял политические права и свободы, а также учреждал парламент, без одобрения которого не мог вступать в силу ни один закон. Однако стабилизировать положение это не помогло, забастовки в Вятке продолжались, а 18 и 19 октября под антимонархическими лозунгами прошли митинги и демонстрации оппозиции.
В ответ на эти выступления вятские монархисты и консерваторы начали свои манифестации. Появился слух, что во время одного из митингов в здании земской управы были выколоты глаза на портрете царя и растоптана икона.Из-за этого группа монархистов отправилась в земскую управу, но портрет и икона оказались нетронутыми.
«Внутренние враги» и бездействие властей
На 22 октября вятские монархисты и черносотенцы запланировали большой митинг на Кафедральной (Соборной) площади. Городская и губернская власть отдавала себе отчёт в том, что события могут выйти из-под контроля, особенно на фоне перебоев с подачей воды и света, однако никаких решительных действий не предприняла.
22 октября праздновался день Казанской иконы Божией Матери и поминальная Димитриевская суббота. В выходной день много людей приехало из уездов и волостей, поэтому в итоге на площади к полудню собралась огромная толпа. Одним из сигналов к действию стала проповедь, в которой епископ Глазовский Павел (Поспелов) заявил о «внутренних врагах», намекая на революционеров, и закончил свою речь фразой: «Внутренние враги отечества опаснее внешних».
После этого до тысячи демонстрантов с портретами Николая II и трёхцветными флагами шествием двинулись по улице Московской, а затем разделились и пошли в разные стороны. По пути они набрасывались на всех, кто не снимал шапки и не крестился, били заподозренных в сочувствии революционерам, громили магазины и ломали витрины. Больше остальных пострадали лавки, принадлежавшие немецам и евреям. Было разгромлено три магазина – Зингера, Зильбермана, Кацнеленбогена, аптека Кацнельсона и гостиница Чучалова на углу Спасской и Николаевской (Ленина), куда забегали преследуемые толпой люди.
Улица Николаевская (ныне – ул. Ленина. Второе здание слева — разгромленная 22 октября 1905 года аптека Кацнельсона. Слева вдали купол и колокольня Царёво-Константиновской церкви, справа — Покровская церковь (сейчас на её месте сквер с памятником Трифону Вятскому) и колокольня Воскресенского собора (на его территории располагается Центральная гостиница). Начало XX века
Полиция не предпринимала никаких решительных действий, поэтому прямо на улицах города начались кровавые убийства. Некоторые авторитетные граждане пытались оказать влияние на погромщиков и спасти пострадавших. Юрист и мемуарист Александр Прозоров в своих воспоминаниях отмечает поступок судьи Коробова:
– Будучи в форменной фуражке и находясь в противоположной лавке, рассчитывая на свой авторитет, задумал убедить толпу. Смело вышел к ней со словами убеждения, но был убит.
В другом описанном Прозоровым случае жизнью ради спасения гимназистки Елены Хлебниковой чуть не пожертвовал присяжный поверенный Контрим. Возбуждённые погромщики пытались поймать девушку, но она скрылась в жилом доме и забежала в квартиру Контрима. Толпа начала рваться к адвокату, но тот сказал, что к нему никто не приходил, предложил всем успокоиться и выбрать среди активистов несколько делегатов для осмотра квартиры. В итоге двое зашли в апартаменты Контрима, осмотрели всю квартиру. Никого не обнаружив, толпа разошлась. В это время гимназистка укрывалась в отхожем месте.
Губернские власти и полиция могли бы остановить кровавую бойню, но долгое время не предпринимали никаких действий. По мнению Александра Прозорова, губернатор Александр Левченко медлил с принятием решительных мер вполне осознанно, сочувствуя черносотенцам и монархистам и желая «проучить» оппозиционеров. Прозоров вспоминал, что укрывавшийся у него дома от расправы и слывший либералом вятский городской голова Яков Поскрёбышев три раза звонил губернатору с просьбой отдать команду войскам ликвидировать бунты. Левченко отвечал: «Распоряжение будет сделано», – но в реальности не торопился что-то предпринимать.
Вид на улицу Спасскую в квартале от Николаевской (ныне ул. Ленина) до Казанской (ныне — пешеходный квартал). В центре снимка — гостиница (современный адрес — ул. Спасская, д. 6), в которой пытались скрыть жертвы черносотенного погрома 22 октября 1905 г. Начало XX в. Фото С. А. Лобовикова.
Тем временем на улицах Вятки началась уже форменная анархия. Вот как вспоминала о событиях 22 октября работница вятских мастерских учебных пособий Семёнова:
– Дошли мы до Театрального сада, слышим топот и крики: «Стой!» Мы остановились, подбежало к нам человек семь пьяных погромщиков, вооружённых железными палками. Один спрашивает: «Кто у вас Бог?» Я говорю: «Бог у нас один». – «А где у вас царь?» Я говорю: «Кажется, в Красном селе». Тогда раздаётся крик «Бей их!», схватили мою подругу Любу Каптикову за руку и ударили железной палкой по шее. Кровь хлынула ртом, она страшно закричала и упала без чувств, а они все набросились на неё, как злые звери.Я вижу: Любу не могу спасти своими криками и плачем, побежала к Красному Кресту к водолечебнице, а кругом – всё крики и кровь, везде бьют. Меня кто-то затащил во двор и велел молчать, а то убьют, если только заметят, что я плачу. Это было уже под вечер. Полиция стала уже не рада погромщикам. Били [всех] подряд, даже полицию стали бить.
Только после того, как властям стало известно об убитых, на улицах появилась войсковая команда, само появление которой и лишь намерение открыть огонь побудило погромщиков разбежаться и прекратить насилие. В итоге 22 октября было убито шесть человек, ни один из которых не имел к революционному движению никакого отношения: судья, мещанин-домовладелец, гимназист, реалист, ученик городского училища, аптекарский ученик. Было ранено 29 человек. Как вспоминала Семёнова, побывавшая 23 октября в городском морге, родители едва опознавали трупы своих детей, настолько их тела были изуродованы. На лечении в больнице после погрома осталось 16 человек, 14 пострадавших лечились дома.
Поиски виновных
В июне 1907 года по делу о погроме состоялся суд, были наказаны 20 наиболее активных участников этих событий. В основном это были городские лавочники и люмпен-пролетарии. Двух погромщиков приговорили к каторге на четыре года, десять человек – к тюремному заключению на срок от полугода до двух лет. Во время судебного разбирательства пришли к выводу, что погром стал прямым следствием забастовки, которая лишила город света, паромной переправы и воды. Важнейшей причиной кровавых событий была растерянность местной администрации и полиции. Удивительно, но 22 октября в городе не были закрыты винные лавки, поэтому многие погромщики были пьяны, что ещё больше раззадорило толпу.
Черносотенный погром оказал сильное влияние на кадровые перестановки в местной власти. В 1906 году губернатор Левченко был вынужден покинуть свой пост, одна из важнейших претензий к нему состояла в мягкости и нерешительности в вопросах наведения порядка. В 1907-м уволился со службы и городской голова Яков Поскрёбышев: после событий 1905 года, когда его пытались найти и убить, он попал в клинику душевных и нервных болезней при Императорской Военно-медицинской академии, где его лечил известный врач Владимир Бехтерев. А черносотенный погром стал лишь первым страшным событием в цепи кровавых происшествий в Вятке в годы Первой русской революции.
Фото на главной: митинг у здания губернской земской управы (сейчас здесь детская библиотека им. А.С. Грина). Начало XX века
Предложить новость
в лес жечь костёр и праздновать наш Великий праздник! Всё надо начинать
сначала! Ура Товарищи!