Теракт в Крокусе Родительский чат ПоговорИИм Лунный календарь 2024 Дачные хитрости
Истории
 
ВХОД / РЕГИСТРАЦИЯ
 
 

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Автор:
4 июля 2017, в 08:27
Просмотров: 3239

Почему, если ребёнок с инвалидностью живет в семье, а не в интернате, ему так сложно пробивать дорогу не только в большой спорт, но и в спорт вообще, - в нашем блоге «Особые дети».

Насте Зверевой 10 лет. У неё неуклюжая походка, обрывистая эмоциональная речь и непрестанное желание пробовать все предметы на вкус. Как говорит её мама Зинаида, рот для девочки - это третья рука. Через него она познает окружающую действительность, будь то фломастеры, ботинки или блокнот незнакомой тёти, которая пришла в гости и бесцеремонно завладела вниманием мамы. Девочке тоже хочется внимания, поэтому все два часа беседы она нетерпеливо кружит вокруг нас и пытается то утащить диктофон, то взять из шкафа что-нибудь, что брать нельзя, то раскидывает по полу то, что взять всё-таки получилось. Мама Насти, не отвлекаясь от беседы, краем глаза следит за дочкой и стоически ликвидирует последствия Настиного скучания: прибирает комнату, прячет в шкаф вещи, забирает диктофон. Настя не противится маминому контролю, но и отступать не намерена: она уходит из комнаты или забивается в подвесное кресло-мешок «перевести дух», а потом снова начинает борьбу за мамино внимание.

Девочка предпочитает общаться не речью, а жестами, причём придумывает их сама, исходя из своих наблюдений. Например, смыкает ладони над головой - это значит «бассейн», там её с двух лет учили делать ровную «стрелочку». Легонько бьёт ладонью по бедру - это «собака», так в парке какой-то мужчина подзывал своего пса. Стучит кулачком по кулачку - это занятия по логоритмике у педагога Лены, а кулачками по коленкам - те же занятия, только у педагога Юли.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

- Я всегда считала, что рожу ребёнка годам к тридцати. Сначала хотелось пожить для себя, встать на ноги. Так и получилось, - рассказывает Зинаида. - Так устроена психология женщины, что все девять месяцев, пока она вынашивает ребенка, она рисует в своём воображении какие-то радужные картинки: у меня родится самый лучший ребёнок, я его одену в самые красивые чепчики и ползунки, куплю самые яркие развивающие игрушки, отведу его в лучший детский сад и запишу во все кружки разом. И она расписывает жизнь своего ребёнка до внуков. А когда он рождается и ей вдруг говорят, что у него какие-то проблемы, она в этот момент испытывает стресс наравне со стрессом от потери ребёнка. Потому что тот идеальный ребёнок и идеальный мир в этот момент для неё умирает. А остается другой ребёнок, который далёк от идеала. У меня была нормальная беременность. Как и все, я шла рожать здорового ребёнка, а когда мне сказали, что дочка лежит в реанимации, первая мысль у меня была - только чувство долга. Это мой ребёнок и я должна что-то сделать. Когда мы задаём себе вопросы - «почему я? за что мне это?» - мы не думаем о ребёнке в этот момент. У нас не возникает мысли, а как сложится жизнь у него. Это эгоизм в чистом виде.

Настина мама признается, что чувство бессилия было самым страшным. Она лежала в палате вместе с другими женщинами, у которых рядом в кроватках уже сладко сопели их новорождённые дети, а её пускали к дочке в реанимацию всего на пять минут в день, и она никак не могла ей помочь. Девочка родилась с маленьким весом, у неё не было многих рефлексов, в том числе жизненно важного - сосательного, отчего кормить малышку приходилось через зонд.

- Когда меня в первый раз пустили на неё посмотреть, врач сразу сообщил, что мой ребёнок не плачет: за сутки с момента рождения она не издала ни звука. Я стояла возле дочки и пыталась ей внушить: «Настя, ты чего не плачешь? Ну-ка давай, плачь!» На следующий день прихожу, она лежит и уже что-то пищит: «Мя… Вя..» Врач кивает, мол, да, начала плакать, но сосательного рефлекса по-прежнему нет. Я снова ей внушаю: «Настя, ты чего не сосёшь? Давай соси немедленно!» Через сутки прихожу и вижу, что она язычком соску еле-еле ворочает. У нас и после больницы никогда не было никаких сюсюканий.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Стадия ракушки

После выписки из больницы Зинаида с дочкой пыталась жить, как все, но этого по понятным причинам не получалось. На прогулках новоиспечённые мамы обсуждали пирамидки и резиновых уточек и хвалились успехами своих детей, а у маленькой Насти в жизни были только сплошные капельницы и лекарства. Она боролась за существование, о развитии и каких-то успехах речи не шло.

- Я выходец из спортивного туризма, как-то приехала со своей дочерью на соревнования, и пока она спала в коляске, ко мне подошло человек сто моих знакомых, все сюсюкали и спрашивали, что мы уже умеем делать. К вечеру я уже хотела всех перестрелять, честно. Да ничего не умеем! У нас диагнозы сыпались один за другим, а каждый поход к неврологу заканчивался тем, что у нас снова что-то подозревали. До года мы бесконечно сдавали анализы - кровь, мочу, даже пот, - вспоминает Зинаида. - И в какой-то момент, когда количество вопросов «что научились делать?» уже перешло критическую черту, я не выдержала. Я поняла, что я не хочу никуда ездить с ребёнком, вообще не хочу выходить из дома. Я хотела закрыть её и себя от всего мира и от этих вопросов. Это была такая ракушечная стадия.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

В пять месяцев Насте поставили дисплазию тазобедренного сустава, пять врачей подтвердили диагноз, девочке предписывалось ограничить двигательную активность и постоянно находиться в шине. А спустя месяц возникло подозрение на ДЦП, а это значит - надо больше двигаться и разминать мышцы. Зинаида была в отчаянии, она разрывалась между предписаниями врачей. К тому же Настя не смогла лежать в шине, она кричала от боли не переставая, и её мама сдалась - шину она в итоге сняла. Только спустя полгода шестой по счёту врач разобрался, в чём дело: дисплазии не было, а был очень сильный тонус мышц, от которого и перетянуло весь тазобедренный сустав. В шине лежать с такой неврологией ребёнок действительно не мог.

- Это был удар обухом по голове. То есть полгода, когда мы жили с этим неверным диагнозом, у нас были просто потеряны. Казалось бы, надо радоваться и бежать что-то делать, а у меня, наоборот, руки опустились. Меня трясло, я звонила главному врачу «травмы», требовала собрать консилиум. Потом успокоилась, - описывает тот период Зинаида. - Правда, ДЦП у нас тоже не подтвердился, поставили только спастический тетрапарез - это более лёгкая форма, с которой можно работать и минимизировать потери. Но прогнозы у нас всё равно были неутешительными. Нам светила инвалидная коляска. Помню, как после очередного посещения невролога я пришла домой, взяла чистый лист бумаги, чтобы нарисовать план своей квартиры - где я буду делать поручни и пандусы, чтобы мой ребёнок мог передвигаться по дому на коляске. Я сидела перед этим чистым листом бумаги, смотрела и не могла ничего начертить. А потом сказала себе: «Ты что делаешь, мамаша? Ты совсем не тем занята!» Неожиданно для себя я поняла: слава богу, что у меня родился такой ребёнок. Я не смогу её вылечить, но я должна сделать так, чтобы моя дочь в будущем могла жить самостоятельно, и когда меня не станет, не попала в интернат.

Эта мысль вывела Зинаиду из «ракушки», у неё появилась цель и планы на жизнь. Она составила курс лечения дочери на год вперёд и перестала испытывать неловкость перед окружающими от того, что её ребёнок не такой, как все.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Жизнь продолжается

В 11 месяцев Зверевы нашли, что называется, «своего невролога», и в развитии Насти моментально почувствовался прогресс. Она начала сидеть, в год и три месяца наконец-то встала у опоры, а в три года начала ходить.

- Никто из врачей не верил, что Настя будет ходить. Но на следующий день после своего трёхлетия она сделала первые шаги. Да, походка у нее была как у Чарли Чаплина: такими мелкими-мелкими переступающими шажочками. Но она пошла. Расхаживались мы потом ещё долго. Коляска была быстро убрана, мы старались больше ходить. Пусть расстояние, которое мы проезжали на коляске за 10 минут, пешком мы преодолевали за 40 минут, но я никогда не пыталась облегчить Насте жизнь. Я стараюсь, чтобы она максимально всё делала сама. Мы раньше ходили на остановку через парк, у нас там есть два пути - по тропинке с кореньями и по асфальтовой дороге. Мы всегда ходили по тропинке, потому что чтобы не споткнуться, она должна сконцентрировать внимание на дороге, обойти грязь, переступить корни деревьев. У меня знакомая покупает дочери джинсы на резинке, чтобы она могла быстро их надеть и снять. Насте я специально купила джинсы с ширинкой и ремнём, чтобы она одевалась и раздевалась сама. Ведь когда она расстёгивает пуговицу и ремень, у неё разрабатывается мелкая моторика. Пусть я буду везде опаздывать, но она должна самостоятельно одеться. Пусть она знает, что без труда у неё ничего не получится.

Но если в двигательной активности наметился прогресс, то интеллект и понимание речи развивались куда медленнее. Долгое время Настя не просто не говорила, но и не понимала, что говорят ей. Но Зинаида не опускала руки, она много занималась с девочкой, потому что была твёрдо убеждена: жить на двух ногах без интеллекта страшнее, чем в инвалидной коляске, но с ясным умом. Признаки того, что Настя что-то понимает, появились незадолго до её двухлетия. Тогда на занятиях в детской студии развития она смогла самостоятельно расставить по ячейкам деревянные цилиндрики разного размера, хотя до этого у неё не получалось даже нанизать кольцо на ствол пирамидки: крупная моторика хромала и она проносила кольцо мимо палки.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

- Я быстро заметила, что у неё хорошая память. Так как она всё берёт в рот, она очень любила грызть мои тапочки. Я стала их от неё прятать. Она это видела и в течение месяца продолжала ползать в то место, в которое я их спрятала, хотя тапочек там давно уже не было. Я поняла, что у неё есть память и что это то, за что я должна зацепиться, - вспоминает Зинаида. - У таких детей, как Настя, обучение накопительное. Например, у обычного ребёнка должен быть защитный рефлекс: когда он падает, он должен выставлять руки, чтобы не удариться. У Насти этого рефлекса не было. Его вырабатывают катанием на мяче. Я полгода её катала, моё терпение кончилось и я плюнула. Через полгода мы вернулись к катанию на мяче, и она сделала всё, что от неё требовалось. То есть у неё мозг дозрел, она всё сделала. Я за это зацепилась, как за последний шанс. Я поняла, что если я ей что-то даю, это может быть не сиюминутный результат, но это у неё всё равно отложится и проявится, пусть не сейчас, но через какое-то время. Я не владела никакими методиками, я действовала по наитию, но я смогла заложить фундамент для работы специалистов.

Дорогою добра и спорта

С полутора лет Зинаида водила дочку в обычные группы развития наравне со здоровыми детьми. Говорит, никто на них косо не смотрел: да, замечали, что ребёнок проблемный, но видели, что и мама прилагает все усилия. Когда Насте оформили инвалидность, Зинаида сразу же вступила в общество инвалидов и по незнанию думала, что теперь ей скажут, где и как занимаются с такими детьми. Но ничего, кроме подарка на Новый год, не было. Это Настину маму поразило больше всего - неужели для таких детей занятий не существует?

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Правда, к тому моменту Зинаида с дочкой уже познакомились с другими родителями, чьи дети ходили в центр восстановительного лечения - так при Детском фонде появился семейный клуб, организатором которого выступила Светлана Владыкина. Она и придумывала различные варианты досуга для детей - доставала бесплатные билеты в театры, в цирк, организовывала семейные чаепития. А Зинаиду как бывшую спортсменку заинтересовало другое направление. Как-то её подруга привезла с учёбы кассету с фильмом про детский лагерь путешественников Шпаро в Карелии. Туда приезжают дети, в том числе с ДЦП и слабослышащие, две недели живут в палатках без родителей, им устраивают полосы препятствий и даже водят в походы на катамаранах.

- В том фильме прозвучала фраза, которая меня зацепила: на этих детях лежит отпечаток иждивения. От того, что у них-то что-то где-то не получается, они привыкают к тому, что за них это делает кто-то другой - мама, папа, бабушка, педагог. А в лагере никто за них ничего не делает. Не можешь завязать шнурки - ходи с развязанными шнурками. И они в лагере учатся делать всё самостоятельно. Я обратилась к подруге, мы вместе придумали для наших детей полосу препятствий в парке им. Кирова. Потом вместе с другими родителями организовали свою маленькую смену в загородном лагере «Юность», там у нас были соревнования, мастер-классы, костры. После лагеря несколько семей сдружились, мы стали вместе ездить отдыхать, сложился костяк человек десять, но это в основном были семьи, где росли дети с проблемами опорно-двигательного аппарата. Но постепенно к нам в клуб стали приходить родители детей с другими диагнозами. Потому что деваться некуда, в городе на тот момент ничего не было для таких семей.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Семейный клуб постепенно перерос в организацию родителей детей-инвалидов «Дорогою добра». Дети подрастали, и становилось очевидно, что нужны развивающие занятия, а не просто походы и чаепития. Чтобы проводить эти занятия, нужны специалисты, которых в городе на тот момент были единицы или вовсе не было - логопеды, дефектологи, нейропсихологи. А чтобы обучать и оплачивать работу таких специалистов, нужно было ставить сбор пожертвований на системную основу.

В «Дорогою добра» Зинаида курировала спортивное направление - ей оно было ближе всего.

- В жизни детей с особенностями развития должен быть спорт. Специальный, адаптивный, паралимпийский, просто ЛФК - любой, - уверена она. - Всякая новая физическая деятельность стимулирует мозг. Об этом я догадывалась и раньше, но недавно наш нейропсихолог подтвердил мои мысли: старый двигательный навык для мозга бесполезен - ему всегда нужен новый двигательный навык. Физическое развитие ребёнка влияет на развитие интеллектуальное. Ребёнок начал ходить, поехал на самокате или велосипеде - это всё стимулирует мозг.

Но постепенно стало понятно, что спорт может не только развивать ребят, но и помогать собирать средства на деятельность организации. Так возникла идея проводить спортивные благотворительные проекты, которые в то время уже проходили в крупных городах, а для Кирова были в новинку. В 2013 году на волне интереса к велосипедизации родители решили организовать благотворительный велопробег. Зинаида рассказывает, что тогда долго не могли придумать, как объединить спортивное мероприятие и сбор средств, и в итоге сделали бумажные флажки с логотипом организации и дарили их всем участникам, которые пожелали сделать пожертвование. И это, по её мнению, в жизни «Дорогою добра» стало переломным моментом.«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

- Во-первых, мы вышли на Театральную площадь, громко о себе заявив. Для наших родителей это было невероятным откровением. Мамы привыкли, что они варятся в своём соку и кроме их самих их дети никому не нужны. А тут в поддержку наших ребят приехало более 50 велосипедистов, - улыбается Зинаида. - А во-вторых, в рамках велопробега был ещё и детский заезд, в котором участвовали и наши дети.

Для участия нужно было, чтобы у ребёнка был велосипед. А если у ребёнка есть инвалидность, то часто родители водят его по психологам и логопедам, меньше всего задумываясь о его физической активности и о том, как это может помочь развитию интеллекта. А тут перед мероприятием у нас все родители в организации купили своим детям велосипеды. И неожиданно кто-то увидел, что его ребёнок в состоянии крутить педали и держать руль в руках. А раз есть велосипед, чего ему стоять без дела: многие после велопробега стали гулять с детьми на велосипеде. Пошла цепная реакция. Ну и в-третьих, велопробег был настоящим событием для наших ребят. Они все получили награды, у них появилась мотивация, ведь таким ребятам очень важно состояние успешности.

Правда, финансовый выхлоп с велопробега оказался весьма скромным - было собрано всего 7 тысяч рублей пожертвования, и родители поняли, что для более высоких сборов нужно учиться проводить подобные мероприятия. К тому времени российский благотворительный фонд «Даунсайд Ап», который занимается поддержкой детей с синдромом Дауна, уже два года внедрял в регионах проект «СПОРТ ВО БЛАГО». Они через вебинары обучали методикам организации спортивных благотворительных проектов - лыжных гонок, футбольных турниров, легкоатлетических и велопробегов. Зинаида прошла обучение и стажировку в Москве, и в сентябре 2014 года организовала первый в Кирове благотворительный пробег в поддержку детей с синдромом Дауна. В нём поучаствовало более ста человек, а сумма собранных пожертвований превысила 115 тысяч рублей. Причем самой массовой оказалась костюмированная дистанция, в которой участвовали целыми семьями.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Сейчас организация «Дорогою добра» стала официальным партнером проекта «СПОРТ ВО БЛАГО» в Кирове и ежегодно проводит у трамплина по два благотворительных спортивных мероприятия - пробег и лыжную гонку. Стартовые взносы участников идут на деятельность организации. Последний пробег, который прошёл в конце мая 2017 года, впервые посетил руководитель региона Игорь Васильев, а также несколько членов правительства, руководство Законодательного собрания Кировской области и города Кирова. Участие вип-гостей в пробеге родители считают хорошим знаком: это привлекает внимание СМИ, благодаря чему больше людей узнают о деятельности организации. От идеи велопробегов было решено отказаться. Для колонны велосипедистов нужно привлекать ГИБДД и перекрывать улицы или хотя бы пускать машины сопровождения, это требовало сложной организации, а ресурсы родителей не безграничны.

- Чем мне нравится этот проект, так это обязательным участием детей с инвалидностью, - признается Зинаида. - Официально «СПОРТ ВО БЛАГО» проходит в поддержку детей с синдромом Дауна, но к нам приходят дети с разными диагнозами, и остальные участники это видят. То есть люди понимают, что на мероприятии они столкнутся с нашими детьми и приходят подготовленными. Они видят детей, они понимают, куда идут эти деньги. И мне особенно приятно, что на мероприятия приходят постоянные участники и ещё приводят своих детей. То есть видимо где-то на уровне семей проводится работа, где ребёнку объясняется, для чего он идёт и ради чего он будет бегать. То есть люди у нас бегают не ради призов, а ради помощи.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Спорт как перспектива

Сама Настя Зверева является постоянным участником всех спортивных мероприятий, которые организует её мама. По выражению Зинаиды, это тот ребёнок, который за любую движуху и может даже обидеться, если где-то что-то проходит без неё.

Настина мама признается, что у неё нет цели сделать из дочери спортсменку, она просто пытается выжать из спорта всё, что может помочь Насте развиваться - формировать осанку, приучаться к дисциплине, стимулировать работу мозга, в конце концов.

В два года она стала водить дочку в бассейн, в пять лет усадила её на велосипед, в шесть - поставила её на лыжи, на семилетие подарила самокат, в восемь лет отдала на скалолазание.

- На лыжи я её решила ставить одной из первых в нашем родительском сообществе. Мы тогда много ходили пешком, но к тому времени я поняла, что от пеших прогулок я взяла, всё что можно. Настя ходила, но всё равно ставила ноги шире плеч. На лыжах ей сложно, у неё до сих пор нет скользящего шага и неизвестно, появится ли он. Но я добиваюсь другого: если обратите внимание, она не стоит на одном месте. Даже когда она останавливается, то переступает с ноги на ногу. А когда она на лыжах, она может остановиться и четко стоять 5 минут. И это важно, потому что у неё информация от ног идёт в мозг и она закрепляет эту статическую позу.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Как признаётся Зинаида, доступ в спортивные секции, будь то скалолазание или плавание, открывается только на уровне личных договоренностей и их круг сильно ограничен. Индивидуально и за деньги - пожалуйста. А выстроенной государственной системы, благодаря которой любой особенный ребёнок мог бы реализовать себя в спорте, нет. Например, в бассейн Настя может ходить только на индивидуальные занятия. Речи о групповых занятиях для опорников, да ещё не просто в целях реабилитации, а ради спортивных достижений, не идёт.

В бассейне «Быстрица» есть секция плавания для детей с интеллектуальными нарушениями, в которую берут ребят с 8 лет. Они нацелены на паралимпийский резерв и сотрудничают напрямую с коррекционными школами, причём не всеми. Ещё в Кирове есть группа детей с синдромом Дауна в возрасте от 4 до 7 лет, который вполне успешно занимаются плаванием, но там, по словам Зинаиды, всё держится на личных качествах тренера. Организовать подобную группу для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата куда сложнее.

- Это очередная стена в моей жизни, которую надо пробить. Опорников никуда не берут, потому что нет доступной среды. Если государственное учреждение возьмёт на себя смелость организовать секцию для опорников, к ним тут же придёт Роспотребнадзор с проверкой: где пандусы, поручни, широкие проёмы и прочее. То есть здания нужно серьёзно переделывать и перестраивать, и это достаточно сложно. Даже здание нового бассейна «Быстрица», которое вроде уже должно бы было соответствовать всем этим нормативам, не подходит. Кроме пандуса там нет ничего. И теперь даже подъёмник там сделать слишком затратно, потому что этот вопрос надо было решать ещё на этапе проектирования, а такой задачи на тот момент не стояло. Хотя ничего сверхъестественного в этих требованиях нет. Мы были в Сочи, мы видели там бассейн в олимпийской деревне, там был и подъёмник, и поручни, всё это можно сделать, было бы желание.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Есть ещё один момент, который свидетельствует об отсутствии государственной системы вовлечения детей с инвалидностью в спорт. Речь идёт о различных спортивных соревнованиях для людей с ограниченными возможностями. Например, помимо всем известной паралимпиады существует масса специальных спортивных мероприятий и парафестов, где во главе угла - не спорт высоких достижений, а спортивная реабилитация. Там, например, существует специальная дистанция для колясочников - ходьба на 50 метров с поддержкой. И для участников такой дистанции просто встать и пойти, даже опираясь на чью-то руку, уже достижение. И там действительно главное - не победа, а участие, вернее, победа над самим собой и своим телом. Но участие детей в таких мероприятиях зависит исключительно от активности и продвинутости местных властей. В противном случае способные ребята так и остаются вариться в собственном соку, показывая успехи максимум на уровне региона. «Мы готовы к сотрудничеству и надеемся на результаты», - говорят родители.

Причём парадокс - дети с инвалидностью, воспитывающиеся в интернатах, находятся в более выгодном положении, чем такие же дети, воспитывающиеся в семьях.

- У нас есть интернат для глухих, где очень развита лыжная секция. Они достигают хороших результатов, у них есть чемпионские регалии. На базе Мурыгинского детского дома для умственно отсталых детей работает областное отделение Специальной олимпиады России, ребята развиваются в лёгкой атлетике и других видах спорта. А для моей Насти, которая живёт со мной дома, в спорт дороги нет, - говорит Зинаида. - Есть только занятия, о которых ты договариваешься в частном порядке без какой-либо программы, рассчитанной на спортивный результат. А ведь спорт мог быть в дальнейшем её профессией, её социальным лифтом, как это случилось с внуком Бориса Ельцина Глебом Дьяченко, который несмотря на синдром Дауна стал не только успешным пловцом, но и помощником тренера. Почему нет? Это та задача, которую теперь мне предстоит решить. Ради моего ребёнка я вытерплю всё. Если нужно, я пойду танком и пробью любую стену, и не дай бог кому-нибудь быть кирпичом в этой стене. Никто никогда не верил, что моя дочь сможет ходить, а она ходит и даже ездит на велосипеде и на лыжах. Никто никогда не думал, что Настя сможет ходить в детский сад. Но она в него ходила четыре года. Когда речь идёт о будущем моей дочери, я готова на всё.

«Спорт мог бы стать их работой, их социальным лифтом». История Насти, которая всегда за любую движуху

Когда я спрашиваю Настину маму, хватает ли ей, бывшей спортсменке, времени на спорт для себя, она честно признается - не хватает. Раньше она играла в баскетбол, занималась бегом и плаванием. Сейчас всё это в прошлом.

- Сейчас я привязана к дочери, у меня немерено физической нагрузки с Настей, но на физическую нагрузку именно для души времени, к сожалению, нет. У меня всё время стоит выбор - либо выделить время на себя, либо всё-таки развивать Настю. И я выбираю второе. Но даже если бы это время свободное появилось, не факт, что я бы потратила его на себя. Скорее всего, оно бы тоже пошло на общественную деятельность. Как-то раз в одном из реабилитационных центров в Москве мы разговорились с женщиной откуда-то из-под Брянска, у нее была дочка с синдромом Дауна. И у них там на Брянщине на тот момент не было никаких некоммерческих организаций, там семьи были предоставлены сами себе. Я посоветовала создать свою организацию, вместе-то всё равно чего-то большего можно добиться. На что она ответила: «Когда родилась моя дочь, мне никто не помог. Почему я должна сейчас кому-то помогать?». Знаете, когда родилась моя дочь, мне тоже никто не помогал. И мне было очень плохо. Но я не хочу, чтобы другие матери переживали то же самое. Я хочу, чтобы если родился ребёнок и ему выставили какой-то серьёзный диагноз, его родители знали, куда они могут обратиться за помощью. Потому что пока они будут сидеть в этой «ракушечной» стадии, пока они из нее выйдут, ребёнок в это время останавливается в развитии. Я не хочу, чтобы кто-то другой переживал то же самое, что когда-то пережили я и моя дочь. К нам теперь родители приходят, как в последнюю инстанцию. И мы рады, что теперь с новым просторным помещением в центре города, на ремонт которого сейчас идёт сбор средств, мы сможем принять больше детей. Чем раньше таким семьям будет оказываться помощь, тем лучше.

Хотите помочь центру «Дорогою добра» ? Сделать это можно несколькими способами:

1. Отправить смс на номер 3443 с текстом СТУПЕНИ пробел СУММА, и не забудьте подтвердить платёж.

2. Зайти на сайт организации и сделать пожертвование с помощью банковской карты.

3. Через сервис Сбербанк Онлайн. В разделе «Платежи и переводы» в строке поиска наберите «Дорогою добра», появится название организации, после чего вы сможете сделать перевод прямо на её расчетный счёт. Сбербанк Онлайн также позволяет оформлять регулярные автоплатежи.

4. Передать деньги лично, связавшись с руководителем отдела по связям с общественностью Ольгой Шебеко в соцсетях, по почте shebeolga@yandex.ru или по телефону 8-922-667-53-81.

Благодаря вашей поддержке центр «Дорогою добра» сможет помогать большему числу особенных детей расти и развиваться, включаться в нормальный образовательный процесс, вести полноценный образ жизни.

 
Все соцсети
Комментарии
6
 
Комментарии (6)
 
Хотите обсудить? Оставьте комментарий, нам важно ваше мнение
Ваш комментарий ожидает модерации
   
 
Свойкировский.рф - сайт о том, как жить в Кирове. Без фейков, детально, непредвзято. Самые актуальные и интересные новости, репортажи, интервью, прямые трансляции, подкасты, журналистские исследования и эксперименты. Тематические разборы по запросам читателей. Самая подробная городская афиша и подборка свежих вакансий. Присоединяйся к нам!