Дед Мороз: «Я не стодолларовая бумажка, которая всем нравится. И не клоун»

Помните анекдот про провинциального российского актёра, который отказался от предложения сняться в голливудском блокбастере за бешеные деньги, потому что съёмки должны были проходить в декабре-январе, а «у него ёлки»? Профессиональный Дед Мороз на своём опыте рассказывает, как в Кирове работает индустрия новогодних праздников, и почему «ёлки» для любого артиста так много значат.

«Первый мой выход Дедом Морозом состоялся в армии. Я туда загремел совершенно неожиданно для себя, сразу после театрального училища. Приехал в часть 27 декабря, а уже через пару дней меня поймали в коридоре — «Актёр? Вот тебе шуба, борода, иди поздравляй дитё». Отправили к сыну какого-то офицера. Я помню только, что мне пришлось пойти, но как это было — что за дитё и что я с ним делал — не помню. Память всё угодливо стёрла.

После армии я пришёл работать в театр. Тогда впервые услышал от коллег, что мне с моей фактурой — ну, то есть, высоким ростом, крупным телосложением и низким голосом — сам бог велел быть Дедом Морозом. Но в театре эта роль во всех новогодних интермедиях уже была занята другими актёрами. А шабашить я особо не рвался, потому что на каком-то подсознательном уровне мне это аукалось армией. Но мне сказали: «Тебе что, денег не надо?» И во мне проснулся «еврей». Я согласился: люди в театре абсолютно бескорыстно нашли мне костюм, бороду и подсунули к профессиональнейшей Снегурочке, которой к тому времени было уже под сорок лет, но, тем не менее, свою работу она выполняла первоклассно. И на всех корпоративах с ней процентов на восемьдесят я был просто мебелью. Стоял шкафом и отсвечивал бородой. А она работала.

За пять выходов на корпоративах я заработал больше, чем в театре за всю новогоднюю кампанию в трёх десятках сказок. Вот так, можно сказать, и началась моя профессиональная деятельность Деда Мороза. Меня буквально разрывали на части: я не искал работу, она меня сама находила. Это были «жирные» нулевые, шабашек было очень много и ими спокойно делились.

С одной Снегурочкой у нас сложился очень удачный тандем: мы ходили с ней по квартирникам. Тогда, чтобы получить ворох заказов, достаточно было дать за какие-то копейки объявление в пару бесплатных газет. Мама Снегурочки работала дома на телефоне, она «забила» нам всё расписание. Отыграв утренние спектакли в театре, я уходил на вольные хлеба, и мы очень много работали. Чтобы понять, насколько много, расскажу такую историю. 31 декабря, скоро полночь, мы отработали около двадцати квартирников, я везу Снегурочку домой, а у неё шестой этаж и лифт не работает. Ну я помогаю поднять наверх её шмотьё. Мы поднимаемся, она, еле переставляя ноги, на автомате спрашивает: «Как ребёнка-то зовут?». Я отвечаю — «Юля». «А сколько лет?» — «22». «Что?» — удивленно поднимает на меня глаза. «Юля, — говорю. — Ты к себе домой идёшь». — «Ааааааа!».

Потом и в театре меня запрягли на ёлки, сначала с кем-то из артистов ещё менялись, а года через три я стал фактически бессменным Дедом Морозом на всех новогодних интермедиях.

В середине нулевых много было заказов из детских садов на новогодние утренники. Там даже рекламироваться не надо было: пришел в один садик, понравился, дальше уже работает «сарафанное радио». Но постепенно в театре репертуара набиралось всё больше, и с садиками стало сложнее договариваться по времени. Им же надо после тихого часа, а у меня в это время были уже вечерние спектакли. Со временем от них стало поступать всё меньше заказов. Ну, потому что это всё делалось на деньги родителей, а когда начались всякие кризисы в экономике, то родители, естественно, стали отказываться за Деда Мороза платить. Некоторые, правда, увидев, что дети не воспринимают Деда Мороза, одетого в плохонький костюм и с женской грудью пятого размера, как у воспитательницы, потом всё же приглашали профессионального актера. Но, тем не менее, эти заказы стали постепенно сходить на нет.

Несколько лет назад я начал работать по договору с одной праздничной конторой. Мне дали их телефон. Я пришёл, они на меня посмотрели, поняли, что такую фактуру не найдут, устроили мне маленький экзамен, который я сдал на раз, и в меня вцепились. Теперь уже который год мы работаем с ними по простой схеме: я даю им своё расписание в театре, и они, учитывая его, распределяют меня по своим заказам. 98% из них — это корпоративы и квартирники. Остальное — какие-нибудь промо-акции в автосалонах и магазинах, утренники в детских садах и тому подобное. Мне платят в среднем 30% от суммы заказа. Конечно, если бы я занимался поиском клиентов сам, я бы мог заработать больше. Но зато я не парюсь со всем этим администрированием. Мне дают уже готовое расписание, сценарий, костюм, у меня есть постоянная Снегурочка. Меня это устраивает. Куда меня «продают», туда и иду. Третья древнейшая профессия.

Галопом по кабакам

Как сегодня выглядит работа Деда Мороза... В отличие от того, что было 10-15 лет назад, когда ты весь вечер работал на корпоративе и развлекал гостей в одной точке, сейчас всё организовано несколько иначе. Теперь шоу-программы, как правило, строятся по принципу «голубого огонька»: ведущий и диджей на одной точке, а все остальные участники программы — музыканты, танцовщики, Деды Морозы — приходят на один-два выхода и едут по кафешкам дальше. Потому что сидеть весь вечер на одном месте для артиста неэффективно — много не заработаешь.

Мой выход длится от 20 до 35 минут. Обычно выхожу, всех поздравляю, танцуем «В лесу родилась ёлочка». Ну и вариации в зависимости от сценария. Самый жаркий день, плавно переходящий в ночь — это, конечно, 31 декабря. С десяти утра до трёх ночи объезжаешь до пятнадцати точек, выход каждый час. С утра начинаются квартирники, вечером больше кабаки. Потом самый главный кабак, где встречаешь полночь, после этого может быть ещё пара квартирников или кафешек. К тому времени, конечно, летаешь уже на автопилоте.

За новогоднюю кампанию я скидываю килограммов пять, притом что у меня дома в эти дни усиленное питание. Все, кто работает в шоу-программах, в Новый год худеют. Потому что в течение дня иногда физически нет времени поесть. Казалось бы, пока едешь с точки на точку, закинул что-нибудь в рот. Но в машине вся еда зимой быстро замерзает, и сосиски буквально превращаются в сосульки. А заезжать в какие-то столовые или фаст-фуды некогда. Под конец рабочего дня даже бороду снимать нет сил. Едешь по городу, гаишники ржут. Заходишь на заправку: «Ого-го, заправите дедушкины сани?» — народ радуется.

Когда меня спрашивают, с какой аудиторией приятнее работать, я отвечаю, что мне всё равно. Я могу развлечь любого человека — хоть ребёнка, хоть взрослого. Исключение составляет такой тип людей, которые сидят, развалившись, и всем своим видом показывают «ну давай, развлекай меня». Царевна Несмеяна, блин. С такими я ничего не смогу сделать, хоть на пупе вертись. Раньше я переживал по этому поводу, как это я не справился. Теперь я понимаю, что если человек не хочет праздника, то у него его и не будет. А если человек настроен веселиться, то он получит удовольствие. А я не стодолларовая бумажка, которая всем нравится. И не клоун.

У конторы, где я работаю, есть правило — клиент всегда прав. Если клиент не прав, смотри пункт первый. Например, у нас есть заказчик, у которого сеть заведений по городу. И вот сколько бы корпоративов мы у них не отвели, после каждого выхода нам говорили: «Всё хорошо, но...». Всегда бывает какое-нибудь «но». Иначе мы расслабимся, видимо. Например, если мы танцуем с людьми «В лесу родилась ёлочка», то нам говорят «Зачем этот детский сад?». В следующий раз, учтя пожелания клиента, «Ёлочку» не танцуем. И получаем претензию, почему не танцуем, ведь это уже традиция, и её надо бы соблюдать. Что тут можно сказать в ответ? Хорошо, учтём ваши пожелания. Это бизнес, ничего личного.

Пить или не пить

Есть два вида корпоративов, которые меня напрягают больше всего. Первый — это «бабские» коллективы, где Дед Мороз неизменно становится объектом домогательств. Например, у нас в театре актёры чуть ли не жребий бросают, кому «морозить» на новогодней программе 31 декабря. Контингент таких вечеров — одинокие дамы «50+». Потому что не одинокие встречают Новый год не в театре с подругами, а дома и с семьёй. Выпивших одиноких дам тянет пофлиртовать и позаигрывать, и это не очень приятное зрелище, скажу честно.

Но самые жуткие корпоративы — заводские. Слава богу, сейчас я на них практически не езжу. А обычно это выглядело так: приезжаем со Снегуркой в заводской ДК, а там человек шестьсот. На столах только бутерброды с дешёвой колбасой и водка. Люди нахрюкиваются ею за 40 минут, и там происходит всё что угодно. Еле заканчиваешь программу и бежишь из зала, распихивая людей чуть ли не посохом. Потому что толпа уже неуправляемая: бороду срывают на раз, Снегурочке под юбку лезут. Выбегаешь в коридор, а там один ссыт, другой уже в этой луже спит, третий рядом блюет, а четвёртые под лестницей, извините, сношаются. Мне тяжело воспринимать такие вещи.

Я вообще пьяных не перевариваю, и мне очень тяжело в этой толпе. Один раз у меня была неконтролируемая ярость. Меня сзади кто-то за волосы потянул, и я с разворота врезал так, что кого-то реально сбил с «копыт». У меня стояла красная пелена перед глазами, я был готов топтать людей и ломать им кости. Кто меня видел в тот момент, говорили, что ко мне было страшно подойти. Это просто накопилось.

Конечно, меня самого не раз пытались на всех этих пьянках-гулянках напоить. Но если предлагают, всегда отказываюсь. Есть железный аргумент, который всегда работает: у меня под капотом 125 оленей, куда же я на них. Мне вообще алкоголь не интересен. Потому что, чтобы достичь алкогольного опьянения на мои 120 кг — это надо очень много выпить. Чтобы выпить много, надо потратить много денег. Удовольствия всё равно мало, а после этого я «болею» дня три. Поэтому я не вижу смысла тратить большие деньги на сомнительное удовольствие, чтобы потом ещё три дня после этого страдать. Я лучше мандаринок килограмм съем.

Про квартирники

Работа по квартирам в этом плане всё-таки более приятная. Хотя и тут разные бывают семьи и ситуации. И это не зависит от уровня достатка. Бывает, придёшь в элитную квартиру в центре города, а ребёнок в тебя искренне верит, родители рады и все счастливы. А бывает, что квартирка где-нибудь на юго-западе в панельной многоэтажке, но люди к тебе с такими претензиями, мол, что-то Дедушка Мороз нас плохо веселит, да ещё и без подарка своего явился.

Один раз приезжаем на домашник в частный дом в Дурни. Мороз минус 27, а у них ёлка на улице стоит — давайте, поздравляйте нас у ёлки. А у моей Снегурочки костюмчик — лёгкий шелковый сарафанчик с пушочком, чулки, сапожки и корона. К тому же она кормящая мать, всего пару месяцев назад родила. Я прошу хозяев по-хорошему: «Ребят, давайте в дом зайдём». «Нет, — отвечают. — У нас там не прибрано, да и ёлочка на улице, давайте здесь поздравляться». — «А вы понимаете, что Снегурочка у меня замёрзнет?». — «Ничего не знаем!» — «Ах так!» Мы быстро спели «В лесу родилась ёлочка», вручили подарки и уехали. Потом я уже конторе накрутил уши, кто из менеджеров принимал заказ и почему не предупредили, что мы работаем на улице.

Если же говорить о детях, то каких-то поколенческих особенностей, про которые говорят учителя, я не вижу. Дети есть дети, и у них абсолютно разные желания. Пятилетний ребёнок может попросить айфон, а 10-летний — краски. Всё зависит от воспитания и той системы ценностей, которую построят родители.

Когда я иду на квартиру, я обычно знаю возраст ребёнка, ну и пожелания родителей, если такие бывают. Например, 4-летний мальчик засыпал только с соской, и родители просили помочь отучить его от этой привычки. Я обменял ему подарок на соску, и через пару недель он забыл про неё. Могут сообщить, что ребёнок начал драться, и надо провести с ним воспитательную беседу. А был ещё случай, когда мальчик очень хотел собаку. Родители теоретически могли себе это позволить — у семьи собственный коттедж и вполне приличные доходы. Но у ребёнка аллергия на собачью шерсть. И мне надо было объяснить ему, почему Дед Мороз никогда не подарит ему собаку, то есть — почему он может получить всё, что хочет, кроме того, что он хочет больше всего. Вот в таких ситуациях пускаешь в ход все свои навыки общения. Хорошо, что в таких ситуациях родители сами придумывают аргументы.

А еще в актёрской среде Деды Морозы всегда договариваются, кто чьих детей поздравлять будет. Ну, нельзя же к своим идти, узнают. Обмениваются, договариваются — там целая система бартера.

Почём Дед Мороз для народа?

К сожалению, сейчас рынок новогодних услуг стагнирует. Начиная с 2011 года количество заказов на Деда Мороза и Снегурочку упало процентов на сорок. Раньше 30-31 декабря я без остановки ходил по квартирникам с десяти утра до девяти вечера, затем было три корпоратива, а после этого я ещё на пару квартирников успевал заехать. Снегурочки уже в обморок падали от усталости. Теперь дыры в расписании по 30-40 минут. Причём я заметил такую тенденцию, что корпоративы всё больше перемещаются на середину, а то и начало декабря. Компании пытаются сэкономить на кафе и программе, а чем раньше начнёшь праздновать, тем дешевле.

К тому же конкуренция сейчас на рынке огромная, в Деды Морозы идут студенты, которые думают, что это лёгкие деньги: пришёл, поздравил ребёнка и ушёл. А то, что от тебя перегаром пахнет, вместо кафтана халат и язык заплетается, а потом у ребёнка моральная травма от Дедушки, это ерунда. Ну и такие Деды Морозы, соответственно, демпингуют здорово. А люди думают: зачем платить три тысячи какой-то там конторе, если я за тысячу могу позвать. Когда родители обожгутся на таком студенте, они либо начинают обращаться к профессионалам, либо вообще перестают заказывать Деда Мороза. В этом проблема гнилой конкуренции. Тем более, что визит Деда Мороза — это же не обязательная услуга вроде ОСАГО. Захотел — пригласил, не захотел — не пригласил.

Не растут, соответственно, и заработки. Уже три года «такса» на мои услуги держится на одном и том же уровне, хотя за это время даже бензин подорожал в полтора раза. За любой выход, будь то квартирник или корпоратив, я получаю 800 рублей. Плюс 100 рублей на дорогу. Если находишь шабашку сам, то, например, за тот же квартирник можешь заработать 2000-2500, за утренник в детском саду — 3 тысячи. В новогоднюю ночь — минимум двойной тариф. Выход в кафе кабаке на бой курантов — 5 тысяч.

Ну что поделаешь, я не Дед Мороз с Рублёвки, который получает полторы тысячи баксов за квартирник. Живёт у нас такой в Кирове, каждый Новый год ездит в Москву на заработки. У него только костюм 4 миллиона рублей стоит и клиентская база на Рублёвке постоянная, годами наработанная. Он там три недели тусует, приезжает сюда и здесь год на эти деньги живёт.

Я за всю новогоднюю кампанию зарабатываю тысяч 50-60, и не баксов — рублей. При средней зарплате в театре около 17 тысяч это неплохо. Раньше мы с женой этими деньгами всё время гасили кредиты — за квартиру, за машину. В этом году, поскольку кредиты, наконец-то, выплачены, купим холодильник. Ну и обычно январь живём, ни в чем себе не отказывая. По ресторанам, конечно, не ходим, но в кино можем сходить не один, а два раза в месяц. Другой мой коллега-Дед Мороз гасит долги по коммуналке. Он договорился с управляющей компанией: в течение года за квартиру не платит, а в январе рассчитывается сразу за всё.

Про Новый год в кругу семьи

Моя работа, естественно, сказывается на том, как отмечают Новый год в нашей семье. Жена по первости очень переживала. Ну, все эти загоны про то, что как Новый год встретишь, так его и проведёшь, и если ты встречаешь его одна или с подругой, значит муж обязательно в этом году уйдёт. Но вот уже много лет нормально живём, не расстались, и эта дурь повыветрилась.

Скорее мы расстанемся от того, если всё-таки встретим Новый год вместе. Один раз мы пытались это сделать. Жена уехала на электричке за город, чтобы всё приготовить. А у меня сломалась машина, и на последнюю электричку я опоздал. В общем, я так и не смог к ней приехать. То есть была одна осмысленная попытка, но она не состоялась, и мы успокоились.

А вообще у нас сложились свои семейные новогодние традиции. Например, мы не наряжаем ёлку. Потому что меня от ёлок уже тошнит. Ещё, когда у меня начинается новогодняя кампания, у жены начинается кулинарный марафон. Она знает, что я люблю вкусно поесть, но в течение дня не успеваю толком даже перекусить, поэтому всегда старается к вечеру приготовить что-нибудь новенькое — салатик, тортик, жульен, форшмак. В общем, старается, как может.

Ещё у нас в семье есть такой своеобразный дедморозовский юмор.Когда начинаются заморозки, я прихожу домой с улицы, и у меня кончик носа покраснел, жена подкалывает: «О, началось превращение в Деда Мороза. Трансформируешься!»

Для меня самое счастливое время — 1 января, когда вся эта суета заканчивается. Да, впереди ещё остаются рождественские ёлки, но это уже мелочи. Ты садишься в машину, слушаешь тишину и буквально «писаешься» от счастья, что вот сейчас заберёшь из конторы пухлый конверт, а потом приедешь домой и завалишься на диван с тазиком салата. Это самое большое счастье.

Фото: vibirai.ru