Теракт в Крокусе Родительский чат ПоговорИИм Лунный календарь 2024 Дачные хитрости
Новости
 
ВХОД / РЕГИСТРАЦИЯ
 
 

Александр Воеводин: «Неприкасаемых сейчас нет»

Автор:
9 декабря 2016, в 16:21
Просмотров: 9361

Почему в нашем регионе так много коррупционных скандалов, кто стал брать меньше взяток и по какой логике выносятся приговоры чиновникам по громким делам порталу Свойкировский рассказали в Следственном управлении СК РФ по Кировской области.

9 декабря в мире отмечается Международный день борьбы с коррупцией. Именно в этот день в 2003 году в Мексике была открыта для подписания Конвенция ООН против коррупции, которую к настоящему моменту ратифицировало более 170 государств, включая Россию. Для Кировской области тема коррупции в последний год стала как никогда актуальной, ведь в СИЗО, под домашним арестом и на скамье подсудимых за это время оказалось немало чиновников разного уровня, включая министров и бывшего губернатора. А потому наш разговор о коррупции с руководителем второго отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления СК России по Кировской области Александром Воеводиным получился далеко не теоретическим.

Александр Владимирович, наш регион в последнее время живёт словно в каком-то кошмарном сне: что ни день, то новый коррупционный скандал. Кажется, не осталось сфер, которых бы это не коснулось. Брать стали больше?

— В чистом виде преступлений коррупционной направленности не стало больше, даже есть некоторое снижение. За девять месяцев текущего года в Кировской области было возбуждено 290 уголовных дел по обвинению в коррупции. В прошлом году за аналогичный период таких дел было 304. Но масштаб злоупотреблений увеличился многократно. Чтобы не быть голословным, напомню: по итогам трёх кварталов прошлого года средний размер взятки в нашем регионе составлял 117,5 тысячи рублей, что уже почти в три раза превышало показатели предыдущего года. В этом году средний размер взятки вырос до 313 тысяч рублей. Для сравнения, по России в целом этот показатель составляет 80 тысяч рублей, по ПФО — порядка 300 тысяч. Сегодня размеры взяток и уровень должностных лиц, обвиненных в коррупции, действительно поражают. Что уж говорить, если даже губернатор у нас теперь под следствием.

Раньше вас как раз упрекали, что вы ловите мелких взяточников, а «крупная рыба» проходит мимо. Теперь вы, значит, исправились?

— Не мы исправились, ситуация изменилась. Меньше стало коррупции в рядах врачей и сотрудников ГИБДД. Те же медики, например, видят, что их коллеги, которые брали взятки за больничные, теперь или потеряли работу, или вообще сели. Среди врачей уже формируется понимание, что если очень хочешь много денег, то лучше не взятки брать, а идти в платную медицину. Но для этого надо сначала поработать в бесплатной, получить опыт и имя. Поэтому своей работой и своей репутацией они теперь дорожат.

Конечно, львиная доля случаев взяточничества по-прежнему приходится на инспекторов патрульно-постовой службы — за несоставление протоколов об административном правонарушении. Но после того, как мы начали массово привлекать водителей за дачу взятки сотрудникам ГИБДД, давать стали меньше. А раз стали меньше давать, то и вымогать взятки стали меньше. Вот такая позитивная закономерность.

Александр Воеводин: «Неприкасаемых сейчас нет»


Громких дел стало больше, потому что высокие чины стали «брать» чаще или ловить их стали лучше?

— Стали лучше ловить. Если раньше было такое, мол, «как мы сможем до него дотянуться, он же такая „большая шишка“», то сейчас неприкасаемых нет. И это касается, в том числе, преступлений прошлых лет. Вот взять дело министра торговли и предпринимательства Кировской области Павла Ануфриева, который подозревается в хищении 1,2 млн рублей из средств Фонда поддержки малого и среднего предпринимательства. Это не взятка, а организация растраты государственного имущества с использованием своего служебного положения в особо крупном размере. Вроде бы давнее преступление, пять лет уже прошло. Но оно успешно раскрыто, человек привлечён к уголовной ответственности, предъявлено обвинение, в ближайшее время дело будет завершено и передано в прокуратуру.

У многих граждан, когда они слышат, что возбуждено дело по событиям пятилетней давности, возникает резонный вопрос: а что следователи всё это время делали? Почему не раскрыли раньше?

— Аналогичный вопрос был, когда мы начали дело по криминальному авторитету Прокопьеву. Тоже журналист спросил — а что вы делали 20 лет назад? Во-первых, хотелось сказать, что 20 лет назад я ещё в школе учился и ничего для раскрытия преступления сделать не мог. Во-вторых, следователи работали, выявляли другие преступления, которые могли проследить на тот момент. Поймите: для каждого чиновника есть своё время. Но времена меняются: одни начальники уходят, приходят другие. Соответственно, меняются команды, меняются обстоятельства, люди перестают кого-то покрывать. Раскрытие старых преступлений так или иначе строится на откровениях бывших чиновников или взяткодателей.

У нас поменялась команда у руля области. Означает ли это, что коррупционных дел будет больше?

— Возможно (загадочно улыбается).

Думаю, глупо просить вас назвать фамилии тех, кому в этот момент стоит напрячься.

— Я полагаю, что, когда команда начала меняться, эти люди уже и так напряглись. Всё очевидно и понятно. Верхушка меняется, а предприниматели, граждане — они-то остаются. Соответственно, кто-то обижен, кто-то не смог достучаться до власти, кого-то выжили с рынка, кому-то чинили административные препятствия. И сейчас всё это начинает вскрываться. Новый губернатор заинтересован в выявлении подобного рода фактов. Я не хочу сказать, что предыдущий губернатор был не заинтересован в разоблачении взяточников или в чистке собственных рядов. Но всё равно, когда команда обновляется, отношение ко многим вещам таже меняется. Яркий пример — с начальником управления охраны и использования животного мира Кировской области Виктором Бушменёвым, которого не так давно уволили из правительства в связи с утратой доверия. При старой команде почему-то никто не замечал конфликта интересов, когда форменная одежда для сотрудников его ведомства массово закупалась в сети магазинов «Полигон», владельцем которой был сам Бушменёв. Но пришло новое руководство, и на это сразу обратили внимание. Если ты коммерсант, так и занимайся коммерцией, зачем лезть в органы власти.

Однако есть мнение, что та масштабная антикоррупционная кампания, которую сегодня ведёт Следственный комитет как на федеральном, так и на региональном уровне — это результат борьбы элит или желания силовиков выслужиться и доказать свою значимость. Потому что коррупция сегодня процветает везде, а в поле зрения следователей попадают единицы.

— Я бы не стал утверждать, что это какая-то борьба кланов или попытка устранить неугодных людей. По тому же Ануфриеву, например, когда начали его дело, ещё ведь почти все областные министры были при своих должностях. То есть, нельзя сказать, что это стало следствием смены команды или что какая-то «папочка» лежала до поры до времени в столе, а тут её пустили в ход. Началось просто с него. У нас сентябрь вообще был «урожайный» на выявление коррупционных преступлений. Например, тогда же на полуторамиллионной взятке за согласование границ санитарно-защитной зоны попался директор КОГУП «Обслуживание медицинского транспорта» Мамаев, хотя тоже думал, что он умница и всех перехитрит. Как «издалека» строил разговор со взяткодателем, как страховался и говорил, что не будет брать деньги в руки, как пытался придать окраску законности получения денег через заключение «липового» договора на оказание услуг? Тем не менее, всё равно всё вскрылось.

Что касается желания выслужиться... Я не думаю, что силовые структуры пытаются сегодня что-то доказать. Просто каждый профессионально выполняет свои обязанности. В подавляющем большинстве факты взяточничества выявляют оперативные службы УМВД. А мы, следствие, работаем уже по факту выявленных правонарушений и преступлений. То есть, это происходит не так, что мы бегаем, ночами не спим и только думаем, где бы найти жирного взяточника. Это обычная работа.

Александр Воеводин: «Неприкасаемых сейчас нет»

На днях секретарь Общественной палаты Кировской области Андрей Усенко, общаясь с журналистами, обмолвился, что несоразмерность наказаний, когда «одни воруют миллиарды и ходят на свободе, а другие за небольшие деяния получают реальные сроки», снижает привлекательность госслужбы для высокопрофессиональных кадров. И всё это в перспективе может негативно сказаться на качестве работы государственных структур.

— Чиновничий аппарат считает, что мы их тут всех незаконно за взятки садим? Может быть, в их головах сложилось понимание, что брать взятки, занимая определённую должность — это норма? Или они просто за долгое время привыкли, и им теперь тяжело жить только на зарплату? Я не хочу бросить камень ни в чей огород, но всё же считаю: если ты порядочный человек, тебе бояться нечего. Неотвратимость наказания за коррупционные преступления, наоборот, должна в итоге привести к тому, что нами будут управлять честные люди, которые пришли на чиновничью должность не зарабатывать деньги, а работать на благо общества.

Тем не менее, понять логику некоторых громких дел действительно сложно. За аналогичные преступления одних на время следствия помещают в СИЗО, а других — под домашний арест.

— Заключение под стражу — это исключительная мера, которая применяется только в крайних случаях, когда любая другая мера не может быть применена. Она избирается в зависимости от фактуры дела и позиции подозреваемого. Когда мы выходим в суд с ходатайством о заключении под стражу, мы мотивируем это тем, что, находясь на свободе, обвиняемый может уничтожить доказательства, иным путем воспрепятствовать расследованию уголовного дела, угрожать свидетелям, скрыться от следствия и суда.

Например, в этом году у нас на взятке попался директор МУП ЖКХ «Теплосети» в Юрьянском районе – Ковязин. Он требовал от предпринимателя 1,8 млн рублей за заключение контракта на оказание услуг по хранению мазута. На этапе следствия он всячески отрицал свою вину и говорил, что это не взятка, что деньги получил по договору об оказании услуг и собирался внести их в кассу предприятия. Но когда человек в свой выходной день приезжает за деньгами с дипломатом, а потом говорит, что на следующий день собирался внести их в кассу предприятия, это вызывает большие сомнения. Соответственно, для него мы просили избрать меру пресечения в виде заключения под стражу, потому что, оставаясь на свободе, он мог дать команду бухгалтеру или своему заместителю составить «липовый» договор или сделать приказ о внесении денег в кассу МУПа.

А если человек признал свою вину, изобличил себя в совершении преступления, способствовал раскрытию дела, то нет оснований думать, что он будет препятствовать расследованию, оказывать давление на подчиненных, взяткодателей или прочих лиц. В этом случае нам сложно мотивировать перед судом избрание исключительной меры. Например, тот же Павел Ануфриев сейчас находится под домашним арестом. У него здесь место жительства, семья, соответственно, маловероятно, что он попытается скрыться от суда и следствия. Он уже дал изобличающие себя показания, при очной ставке вновь подтвердил, что совершил то преступление, в котором его обвиняют, изменить или подделать документы пятилетней давности ему тоже было бы сложно. Поэтому было принято решение о домашнем аресте. То есть ключевой момент здесь — будет гражданин препятствовать следствию в установлении истины или нет.

А если человек не совершал то, в чем его обвиняют, и не стал брать на себя чужую вину? При таком подходе его все равно ждеёт СИЗО.

— Так говорить неправильно. Если чиновник взял от кого-то деньги, то отмазываться и говорить, что это возврат какого-то долга или что-то ещё... Ну, мы уже не в том возрасте, чтобы верить в подобные сказки.

Ну, хорошо. А если взять «крупных рыб»? Почему экс-губернатора Кировской области Никиту Белых по обвинению во взятке на 400 тысяч долларов заключают в СИЗО, а теперь уже бывший министр экономического развития России Алексей Улюкаев по аналогичному обвинению, но при сумме взятки в пять раз больше, находится под домашним арестом?

— Эти дела находятся не в нашем производстве.

Но вы можете как-то объяснить эту логику?

— Я не знаю, какая фактура в том и другом деле, не знаю, о чём рассказывают следователям Улюкаев и наш бывший губернатор, какое ходатайство было перед судом у следствия: то есть мера пресечения — это была его инициатива или решение суда. Я отвечаю только за дела, которые находятся в нашем производстве.

— Тогда поясните, почему так отличаются не только меры пресечения, но и наказания по разным коррупционным делам. Например, директору уже упомянутого Вами МУП ЖКХ «Теплосети» за взятку в 1,8 млн. рублей дали 6 лет строго режима и штраф в 126 миллионов рублей. А заведующей кировским детским садом № 29 Лелековой, которая семь лет получала зарплату за «мертвые души», за хищение 2 миллионов бюджетных рублей — три года условно без всякого штрафа. Суммы злоупотреблений соизмеримы, но почему такая разница?

— Размер наказания зависит от квалификации содеянного, от позиции обвиняемого на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства и от размера причинённого ущерба. Разные статьи предусматривают разные санкции. Директор МУП ЖКХ «Теплосети» был осуждён по ч.6 ст. 290 УК РФ «Получение взятки в особо крупном размере». По ней размер наказания, связанного с лишением свободы, варьируется от 8 до 15 лет. Он получил 6 лет, то есть ниже обычного предела, потому что в ходе судебных заседаний полностью признал свою вину и раскаялся в содеянном. Это послужило ему смягчающим обстоятельством. А вот штраф дан по максимуму — в 70-кратном размере от суммы взятки — 126 миллионов.

Слушайте, но ведь это уже совершенно немыслимая какая-то сумма. Еще пару лет назад штраф в 7 млн или 30 млн рублей уже вызывали шок. А теперь 126 миллионов! Понятно же, что человек никогда при жизни не сможет выплатить этот штраф.

— Приговор был бы гораздо более суровым, если бы суд дал штраф в два раза меньше, но при этом 15 лет лишения свободы. Выплачивать штрафы всё-таки легче, чем сидеть. То есть размер штрафа в данном случае компенсирует размер срока. Так что по поводу драконовских цифр я бы тут поспорил.

Что касается заведующей детского сада Лелековой, то там на протяжении семи лет имело место присвоение бюджетных средств, это ч.3 ст.160 Уголовного кодекса. Это тоже является должностным коррупционным преступлением, но оно считается не таким тяжким, как взятка. Давайте объясню на примере. Вот вам, как журналисту, дали деньги на командировку, а вы никуда не поехали, состряпали что-то дома, сделали липовые документы, а денежки оставили себе. Это одно. А если вы как журналист пришли к какому-нибудь чиновнику и сказали: «Я сейчас на тебя столько грязи вылью в газете, если ты мне деньги не заплатишь». И тот предпочитает заплатить, чем ссориться со скандальным журналистом. Это несколько разные деяния и, соответственно, разные наказания. Часть 3 статьи 160 Уголовного кодекса «Хищение чужого имущества в крупном размере» предполагает лишение свободы до шести лет. Но, принимая во внимание, что госпожа Лелекова у нас уже пенсионерка, тем более женщина, что она признала вину в полном объёме и раскаялась, суд счёл достаточным наказание в три года условно. Возмещать ущерб ей было уже нечем, потому что похищенные деньги за эти семь лет она уже потратила. Кстати, надо сказать, что она не жировала, лобстеры с красной икрой не кушала. И сумма растраты там была больше, но львиная доля этих денег была потрачена на нужды детского сада. Мы проводили экспертизы, какой был проведён ремонт, какое имущество закупалось, были чеки. Часть имущества у неё мы всё-таки арестовали, но там набрались какие-то жалкие крохи, порядка 140 тысяч рублей.

Александр Воеводин: «Неприкасаемых сейчас нет»

В чём главная сложность расследования коррупционных преступлений?

— В том, что они скрытые, касаются узкого круга людей и на них реагируют только те, кто от этого пострадал. Другие граждане, даже если видят, что кто-то «берёт на лапу», редко об этом сообщают. Ну подумаешь, у коллеги по работе «рыльце в пушку». Никто не бежит со всех ног сдавать его в органы. Мы же не можем привить людям нетерпимость к подобного рода преступлениям. Можем только призывать к этому, создавать негативный антураж вокруг этих взяточников, которые воруют государственное имущество и наживаются на чужом горбу.

Как за последние годы изменилось законодательство о коррупции? Оно ужесточилось или стало более мягким?

— Я бы сказал, что оно становится более совершенным. Коррупционеры не стоят на месте, придумываются всё новые способы взяточничества и мошенничества. Поэтому Уголовный кодекс тоже корректируется. Например, в июле этого года было введено понятие мелкой взятки. В тех случаях, когда её сумма не превышает 10 тысяч рублей, теперь предусматривается более мягкое наказание. Это сделано не для того, чтобы развязать руки взяточникам, а чтобы можно было легче выявлять такие преступления и отделить их от крупных взяток.

Если говорить ещё о послаблениях, то в Уголовном кодексе теперь есть нормы, которые говорят, что взяткодатель или посредник освобождается от уголовной ответственности, если добровольно сообщает о даче взятки и активно помогает следствию. Это серьёзный рычаг, с помощью которого можно выйти на чиновника, занимающегося незаконными поборами. Он нам очень помогает.

Есть и примеры ужесточения законодательства. Раньше мы могли наказать только взяткодателя и взяткополучателя. А с 2011 года появилась возможность привлекать к уголовной ответственности ещё и посредников, которые способствуют передаче денежных средств. Более того, у нас сегодня предусмотрена ответственность не только за посредничество, но даже за обещание посредничества, когда говорят — «да, я знаю, кому можно дать, неси деньги, я передам».

Ещё один новый момент — с прошлого года директора предприятий, в уставном капитале которых есть доля государства, то есть всяких МУПов и КОГУПов, теперь тоже попали в список должностных лиц, на которых распространяется действия статьи 290 УК РФ «Получение взятки». Раньше подобные факты расценивались с их стороны как мошенничество или коммерческий подкуп, за которые предусматривается небольшое наказание.

Кстати, теперь законодательство позволяет бороться и с системой откатов в коммерческой сфере. По сути ведь это тоже коррупция. Раньше это особо и преступлением-то не считалось, а сейчас всё чаще сотрудники привлекаются к уголовной ответственности за коммерческий подкуп. Это вообще такое сегодня перспективное направление. Но чиновники, разумеется, всё равно останутся для нас в приоритете.

А как насчёт Конвенции ООН против коррупции, которую наша страна ратифицировала ещё в 2006 году? Я про статью № 20, которая говорит о незаконном обогащении, когда стоимость активов какого-нибудь чиновника значительно превышает его официальные доходы. На территории России она до сих пор не применяется. Ваше мнение, она нам нужна?

— Сама по себе ситуация, когда чиновник живёт не по средствам, это еще не повод привлекать его к уголовной ответственности — у нас же действует презумпция невиновности. Для нас это скорее сигнал, что здесь можно покопаться или оперативным путем что-то пощупать, провести ведомственную проверку и так далее. У нас же есть декларация о доходах. Все должностные лица обязаны её подавать. Сведения о доходах публикуются, любой гражданин может их посмотреть. Если должностное лицо купит квартиру или дорогой автомобиль, естественно, возникнут вопросы, на какие средства.

Да ладно, незадекларированное имущество всегда можно переписать на тёщу или на какой-нибудь офшор.

— Но ведь это тоже всё выявляется. Я говорю, что само по себе наличие какого-либо имущества, стоимость которого значительно превышает доходы должностного лица, не образует состава преступления и не является безусловным поводом для привлечения к уголовной ответственности. То есть, надо всё-таки доказать, что это имущество было получено в результате незаконных действий. Давно, ещё когда даже законодательство не было ужесточено, мы доказали, что чиновник, работавший в лесной отрасли, благодаря преференциям и покровительству определённых предпринимателей приобрел просторную трёхкомнатную квартиру с хорошим ремонтом в центре Кирова. Квартира была оформлена на его тётю, женщину предпенсионного возраста, которая работала лифтёром, и при её годовом доходе могла себе позволить такую жилплощадь, только если бы 25 лет ничего не ела и ничего себе не покупала. Когда мы привели её на обыск в эту квартиру, она не знала, какой там ремонт, как расположены комнаты, где хранятся ключи. Она вообще ничего не знала, кроме номера квартиры. И нам удалось наложить арест на эту квартиру и доказать, что она фактически куплена на денежные средства, полученные незаконным путём в качестве взяток.

В день борьбы с коррупцией нельзя не вспомнить про Алексея Навального и его Фонд борьбы с коррупцией. Тем более, что не так давно он снова приезжал в Киров на повторный судебный процесс по делу «Кировлеса». Как вы относитесь к его деятельности?

— Я не слежу за его деятельностью, поэтому не могу сказать, приносит ли она пользу для общества. С его стороны всё преподносится так, будто Россия уже давно утонула в коррупции и её оттуда никак не достать. Я не разделяю его пессимизма, даже несмотря на то, что наш отдел занимается расследованием коррупционных преступлений. Всё равно честные люди во власти есть.

Напоследок расскажите, что делать гражданам, когда у них кто-то вымогает взятку или, наоборот, когда им поступает некое заманчивое предложение, от которого сложно отказаться?

— Не надо бояться. Надо идти в правоохранительные органы и рассказывать об этих фактах. Если вы добровольно сообщите, что в отношении вас должностным лицом совершается вымогательство, ваши права будут защищены и вас не привлекут к уголовной ответственности за дачу взятки. Граждане ведь сами порождают коррупцию. Если всё решать за деньги, то это так и будет продолжаться. Потому что всегда удобно доить ту корову, которая рядом, и всегда хочется получить с неё больше. А жадность человеческая не имеет предела. Если не будут давать, не будут и брать. Понятно, что когда речь идёт о высокопоставленных должностных лицах, люди боятся за свою безопасность и за свой бизнес. Мол, даже если сам взяточник сядет, то команда его останется, будут мстить. Это неверное заключение. У любого чиновника чувство самосохранения все равно срабатывает. Он понимает, что если твой начальник сел за взятку или твой подчиненный нёс, но до тебя не донёс, а ты будешь продолжать чинить препятствия и вымогать деньги, то до тебя ведь тоже рано или поздно доберутся. Активная позиция гражданина в решении этой проблемы позволит увеличить эффективность борьбы с коррупцией в разы. Призываю кировчан сообщать о фактах проявления коррупции в следственное управление как устно, так и письменно, по телефону доверия 8-800-707-12-40 или через интернет-приёмную.


Все соцсети
Комментарии
11
 
Комментарии (11)
Предложить новость
 
Хотите обсудить? Оставьте комментарий, нам важно ваше мнение
Ваш комментарий ожидает модерации
   
 
Свойкировский.рф - сайт о том, как жить в Кирове. Без фейков, детально, непредвзято. Самые актуальные и интересные новости, репортажи, интервью, прямые трансляции, подкасты, журналистские исследования и эксперименты. Тематические разборы по запросам читателей. Самая подробная городская афиша и подборка свежих вакансий. Присоединяйся к нам!