Анатолий Курбатов: «Чиновники те же люди»

Анатолий, расскажи о движении «Красивый Киров». С чего всё началось?

– Формально движение появилось в апреле 2014 года. Никита Белых привёз в Киров блогеров Илью Варламова и Максима Каца. Некоторые молодые люди, которые увлекались урбанистикой и благоустройством, пошли на эту встречу. На ней было решено сделать городские проекты в каждом субъекте. В Кирове что-то сформировалось, но дальше дело не пошло. Зато люди познакомились друг с другом, нашли общие интересы. Спустя некоторое время Игорь Багин (организатор движения «Красивый Киров» – ред.) наткнулся на объявление, что сайт «Красивый Петербург» изменил свою платформу, и теперь к ней можно подключать любые города. Мы быстро списались с ними, купили домен, и пошло-поехало.

Что было дальше?

– Несколько активистов прогулялись по улицам Кирова, поснимали проблемные участки, поняли, что всё это доходит, что есть реакция. Потом была организована уже полноценная фотопрогулка, после чего заместитель главы администрации товарищ Якимов возмутился и пригласил активистов к себе. Там их назвали американскими шпионами и выразили надежду, что госдеповский грант закончится, и на этом всё заглохнет.

Как мы видим, ничего не заглохло. Сколько человек на сегодняшний день входит в состав «Красивого Кирова»?

– Всё зависит от задач. Есть блок людей, которые регулярно отправляют обращения в органы власти. Есть некий «силовой блок», участники которого копают ямки, устанавливают скамеечки и занимаются другой физической работой. Есть просто небезразличные люди, которые о чём-то нам сообщают или помогают в реализации наших планов. В мой ближайший круг общения входит более десятка человек, которые так или иначе связаны с «Красивым Кировом».

- «Гордишься» звучит слишком громко, но одна маленькая скамеечка занимает особое для меня место. Она была сделана из старых водопроводных труб и двух досочек, кривая-косая, но на ней постоянно сидят бабушки и мамы с детьми. Она стоит вдоль улицы Попова, в районе Дворца Пионеров. Я мимо этой скамейки хожу на работу каждый день, и она почти никогда не пустует. Всё началось с того, что однажды я пошёл гулять в парк со старшей дочкой. Она играла, а я понял, что мне даже присесть негде. Я подумал, что здесь должна быть скамейка не только для меня, для всех.

На следующее утро я пошёл к директору Дворца Пионеров. Она сказала, что на скамейки денег нет. Потом я отправился в территориальное управление, спросил, почему нет денег на скамейки. Оттуда меня отправили к губернатору, объяснив это тем, что парк – областная земля. Так получилось, что в то время шла подготовка к выборам. И перед ними Никита Белых привозил в Киров разных людей. Привёз он Александра Бречалова (секретарь Общественной палаты России – ред.), общественников и других людей. У меня получилось записаться на встречу. Мне досталось слово №14, моя речь уже была приготовлена заранее другими людьми. Когда до меня дошла очередь, все уже заскучали, а губернатор давно сидел в твиттере. И я решил сказать о том, что мне действительно важно. Рассказал, что у нас есть большой парк площадью 230 тысяч квадратных метров, и там нет ни одной скамейки. Через три дня «Газпром-газораспределение» поставил в парке скамейки, мы поставили скамейки, из города привезли старые и тоже установили их там. Я увидел реальный результат своих действий, и с тех пор этим занимаюсь.

Тебе не кажется, что в последнее время разговоры о судьбе парка у Дворца Пионеров сошли на нет?

– В последнее время вообще затихли разговоры о парках. Я думаю, что это всё благодаря каким-то движениям, в том числе и активисту Виталию Брамму, который организовал кампанию «Парки лучше, чем Быков». Подобные спорные ситуации возникали почти во всех регионах. Видимо, бизнесу стало тесно, и он полез в зелёные зоны. Но у нас кировчане очень бурно реагируют на попытки застройщиков разместить свои объекты в парках. И, конечно, власть услышала их и решила, что в сторону зелёных зон лучше не смотреть. Это можно поставить как заслугу и общественников, и администрации.

- По большому счёту там ничего не происходит. Это большой запущенный кусок земли. Там находится сам Дворец Пионеров, в котором в 2015 году занималось пять тысяч детей. Это основные посетители парка. Также на скамейках отдыхают их родители, пока ждут своих детей с занятий. В парке активно гуляют пенсионеры, мамы с колясками и маленькими детьми, а также собачники. Соответственно, парк поделился на несколько зон: на площадку для выгула собак, на тихую часть, где гуляют женщины с грудничками, и на ту, где собирается ребятня.

Но ведь существует довольно амбициозный проект развития этой территории. Он называется «Больше, чем парк». Расскажи о нём.

– Автор этого проекта – Анна Шатунова (кировская общественная активистка – ред.) Она в своё время связалась с ребятами, которые участвовали в проектировании парка имени Горького в Москве. Они подсказали ей, в каком направлении нужно думать, смотреть, что наблюдать. Аня с друзьями быстро оформила свои мысли, отправила московским специалистам. Те что-то подправили, и так появился проект. По сути, в нём отражена та самая мысль деления парка на зоны. Только в проекте всё это красиво, ну а в реальности парк поделился на зоны достаточно стихийно и не очень удобно.

Почему проект не был воплощён?

– Проект был презентован всем, кто отвечал за парк. В прошлом ноябре мы с Никитой Белых встречались на территории Дворца Пионеров, и он поспособствовал реализации части проекта. Было проведено освещение там, где его не хватало, были даны конкретные указания Якимову по развитию парка. И, наверное, работы продолжились бы, если бы не арест теперь уже экс-губернатора.

Когда активисты презентовали проект, они обещали регулярно прибираться в парке и способствовать проведению мероприятий.

– Люди у нас часто много говорят. А мусора у нас действительно стало меньше. Можно считать это заслугой Алексея Вершинина. Когда он был главой теруправления, он заасфальтировал верхний участок парка и тем самым привлёк туда молодых мам с колясками, маленьких детей, подростков и так далее. Когда там появились люди, алкоголики и маргиналы начали уходить из парка в тихие дворы и дома. Я сам активно этому содействовал. Когда выходил гулять с ребёнком, я заранее вызывал полицию, чтобы разогнать всех асоциальных персонажей. Заранее, потому что знал, где они обычно сидят. После звонка я успевал дойти до места, встречал полицейских, которые всех выгоняли. Это продолжалось месяц, после чего полиции надоело после каждого звонка выезжать, и они закрепили за парком патруль. После этого все, кто на скамейках и под деревьями выпивали, оттуда сбежали. Ну а когда в парке некому мусорить, то там становится чище.

Давай детально: что уже сделано в парке, и что предстоит сделать?

– Северо-западная часть освещена полностью благодаря Никите Белых. Прошлой осенью на его личные деньги, как я понял, светильники заменили на более мощные и яркие, и провели освещение на участке, который соединяет улицы Сурикова и Попова. После этого жители перестали обходить парк в вечернее время. Также мы получили разрешение на освещение лыжной трассы в северо-восточном углу парка, но пока у нас нет спонсоров, готовых вложиться в этот проект. Но мы ходим, ищем деньги. Я лично за лето провёл четыре встречи с разными людьми. Юго-восточная часть, где располагается «Терра-спорт», после сдачи объекта, надеюсь, тоже будет освещена. Юго-западная же часть была при Белых отдана под ответственность города. Предполагалось, что там появятся дорожки, какие-то малые архитектурные формы. Но губернатора арестовали, Якимов ушёл на пенсию, и все планы остались витать в воздухе. Из ближайших планов: скоро в парке должны появиться дополнительные скамейки и урны для собачьих экскрементов.

Прошлым летом на склоне нижней набережной вы устанавливали скамейки-ступени. Весной их благополучно смыло. Почему в этом году не стали повторять попытку?

– Сразу оговорюсь, что то произошедшее прогнозировалось, не в таком масштабе, но всё же. Мы не видим в этом проблему, так как за это время многие побывали на ступенях, и они «окупились». В этом же году мы решили продолжать решать вопросы демократично и спросили людей в группе, которые и оплачивали установку, что делать дальше. Было принято решение делать каркас ступеней из бетона для большей устойчивости. Но одно дело – сколотить деревянные скамейки, и совсем другое – сделать капитальную конструкцию. Я думаю, к следующему сезону мы всё-таки согласуем этот вопрос. Ситуация усложняется тем, что склон – это не укрепление берега, это защита городского коллектора. Поэтому договариваться с ККС нужно заново, нужны расчёты, на которые у нас не нашлось времени, нужны специалисты. Но, думаю, мы всё подготовим и найдём общий язык.

Часто подобные проекты подвергаются критике в соцсетях. Как ты к этому относишься?

– Если это обоснованная критика, а не критиканство, я всегда прислушиваюсь. Приведу пример. Когда мы сажали яблони у Дворца Пионеров, я получил четыре письма примерно с таким содержанием: «Что ж ты, урод, делаешь? Посадил яблони в парке, дети потом будут залезать на них, падать, яблоки грязные есть. Все переломы и смерти будут на твоей совести». Понятно, что это не конструктивная критика, но всё-таки мы её услышали, проконсультировались со специалистами и решили посадить деревья, которые красиво цветут, но при этом плоды у них мелкие, а ветви крепкие.

У нас в городе вообще есть урбанисты, архитекторы и другие специалисты, к которым можно обратиться за экспертным мнением в спорных вопросах благоустройства и застройки?

– В Кирове при Опорном вузе создан специальный совет. В него входят Дмитрий Донсков и Иван Губин – очень хорошие, увлечённые ребята. Я думаю, всегда есть люди, к которым можно прислушаться. Та же Ирина Рубцова . На самом деле, она очень сильный архитектор. Геннадий Безверхов (руководитель кафедры архитектуры – ред.) – тоже понимающий человек. Понимаешь, урбанистика – это не какая-то точная наука. В первую очередь, она учит прислушиваться к людям и понимать, что им нужно.

В этом году ты ездил на Мосурбанфорум. Есть ли у тебя понимание, почему Киров не развивается так быстро, как хотелось бы, и почему он до сих пор не привлекателен для туристов?

– Туристически привлекательный город – это чистый город, с хорошими тротуарами, остановками общественного транспорта. Как показал наш прошлогодний рейд по остановкам, у нас из 570 павильонов только два соответствуют нормативам, которые администрация сама себе приписала. С тротуарами ещё хуже. Навигации никакой нет, то есть говорить о каком-то удобстве для приезжих нельзя. К сожалению, когда таким сложным механизмом, как город, руководит бывший военный, который всю жизнь провёл в среде с тремя командами «равняйсь, смирно, вольно», да и ещё с установкой «главное, проще и сильно не накосячить», о развитии речи и быть не может.

По сути, Киров сейчас – это деревня. Большего размера, но с такой же грязью и разрухой. Двум-трём людям это трудно изменить, так как многое зависит от личности руководителя. Если бы главой города стал человек, который любит Киров, периодически ходит пешком, видит проблемы – это стало бы хорошим подспорьем к решению базовых проблем города, а там бы подтянулось и всё остальное. На деле же у нас есть мэр, который живёт на самом краю города и не видит проблем жителей. Приезжает, уезжает на затонированной машине. А чтоб понять проблемы, надо хотя бы разок выйти прогуляться по разбитым неосвещённым тротуарам, зачерпнуть в ботинок родной водички.

В Кирове процветает точечная застройка с превышением норм плотности и этажности. Чем это может грозить городу?

– Наш город активно строился в 60-х годах. И коммуникации, которые тогда закладывались, были рассчитаны на малоэтажные дома. Перекладка труб и их содержание – очень дорогое удовольствие, этим у нас почти не занимаются. Таким образом, точечная застройка в таком виде, в каком мы её наблюдаем сейчас, – это бомба замедленного действия. Года через четыре кировчане рискуют увидеть фонтаны горячей воды, прорывы канализации и другие неприятные вещи. Сейчас это в Питере происходит. Ещё не было ни одного дня, чтобы в городе не было прорыва коммуникаций. Обычно специалисты выезжают на два-три прорыва в день. Это огромные убытки для города, материальные потери для владельцев машин и даже летальные исходы. Нас ждёт то же самое.

Тебе часто приходится общаться с чиновниками. Насколько сложно устанавливать контакт?

- Чиновники – это те же самые люди. Они же не с другой планеты.

А насколько сами общественники готовы к диалогу? Ведь чтобы разговаривать с чиновниками о какой-то проблеме, нужно в ней разбираться.

– Так часто получается: население говорит на одном языке, специалисты говорят на другом, чиновники на третьем, а бизнес на четвёртом. И все они не то, чтобы не понимают друг друга, они даже не пытаются друг друга услышать. Это печально, конечно. Но на моей практике не было людей, с которыми у меня бы не сложились рабочие отношения. Исключением, пожалуй, стал только Якимов.

Ты стал Человеком года по версии портала Свойкировский.рф за вклад в благоустройство города. Можешь ли ты сказать, сколько обычных людей сегодня готовы реально вам помогать, и о чём это говорит?

– Когда ты обращаешься за помощью ко всем сразу, это просто сотрясание воздуха. Когда ты обращаешься адресно, помогают почти всегда. Есть пример, который повторяют на всех тренингах. У человека прихватило сердце, он просит о помощи, но никто к нему не подходит. Но когда он хватает кого-нибудь за руку и просит уже адресно, то этот человек сразу же начинает помогать, а к нему подключаются другие. В Кирове много активных людей, готовых помочь. Когда мы собирали деньги на ступени на набережной, в общей сложности 114 человек помогли нам. Переводы были разными: от 50 рублей до пяти тысяч рублей. И это была простая просьба «вслух», которая подкреплялась постами в соцсетях и публикациями в СМИ. Люди готовы помогать, нужно только подать пример.

Фото: Свойкировский.рф